Этим восклицанием ОН решил завершить ответ на первую тему. Время не позволяло особо распространяться, ограничиваясь рамками сжатого, сокращённого, точного, конкретного объяснения. Такова физика – сильно «воду не польёшь».
Не рассчитал! Внизу, на пятой странице, осталось ещё «на два пальца» – несколько дюймов неиспорченного места. Но это не смутило и не остановило бодрой поступи перехода ко второму вопросу, потому что более исчерпывающей информации по первому невозможно было представить!
Второй вопрос заставил задуматься об инквизиторской жестокости тех, кто пытался спросить это. Всегда так! Если в начале легко, жди капкана в середине! Настораживала непонятность формулировки и неизвестность терминов. Здесь явно таился подвох, как растяжка на пограничной заставе: попробуй – тронь! «Сработка», и тебя дурака захапают с потрохами! В который раз посетила уверенность, что в жизни всё не так гладко, как сейчас в голове насчёт второго вопроса. Мозг поблёскивал безупречной стерильностью и это был момент, когда идеальная чистота не радовала. Идеи по второму вопросу закончились.
– Чтобы кончиться, надо сначала быть!
Очень уж умно, но совсем не к месту, пронеслось мимо. ОН поднял размышляющие глаза от злополучной бумаги и обнаружил впереди сосредоточенно-необъятную спину с мерно подёргивающимся правым предплечьем. Видимо, у «спины» процесс написания находился в непрерывной фазе. Закралась надежда на лучшее, и ОН, протянув ручку, нежно, кончиком фиолетового стержня, дотронул наиболее близко эрогенно открытую правую лопатку, намекая на тайные отношения.
Спина дёрнулась от третьего прикосновения, в движении, как овод отмахивается от назойливой коровы, но на четвёртый раз всё же слегка повернула профиль…
Тут ОН понял, что со стороны этого лица помощь не поступит, даже если внезапно наступит инфаркт у самого Миокарда!
Левые черты носа, щеки и уха глумливо радовались:
– Помнишь меня? А я тебя помню!
Память на лица, независимо от мозга, сработала.
Давече ОН и Гоша заходили к девчатам «попросить сахарку». Гастрономический продукт вовсе не был тут при чём, просто они бродили по дебрям общаговских просторов в поисках неизвестно чего, а сахар нарисовался первой мыслью, когда на дороге попалась дверь со щелочкой света. Пришлось вломиться. Девочки, довольные, что их насильно оторвали от учебников, даже не спросив: «зачем всё это нужно в два часа тридцать две минуты после ночного лунцестояния», гостеприимно достали полную трёхлитровую банку с надписью «для чая». /Это догадывало мысль, что в платяном шкафу ещё есть банки, как минимум, «для компота» и «для кефира»/.
– Ваш сахар, случайно, не из пустыни?
– Из какой ещё пустыни? Из буряка!
– Нет, просто есть пустыня, названная в честь сахара. Так и называется: «пустыня сахара», я читал.
– Та не пустыня сАхара, а пустыня СахАра! Гоша, ну ты даёшь!
Благоговейно слушая бред несущих и «случайно» зашедших, утомлённые жаркой летней учёбой курсантки, наскоро надев лифчики (кто под халат, кто сверху), подали стакан для отсыпки и утруски «песка». Гоша, не прекращая благодарить не понравившихся с первого взгляда девчонок, наполнил стекляшку до краёв и поставил на стол, а с банкой на груди стал пробираться к выходу. Когда обитатели пищевой комнаты сообразили всю подлость происходящего, Гоша уже маячил в дверном проёме. Вслед ему понёсся визг обиженных по полной программе девчат и полетел домашний тапочек, угодив между ушами в среднюю часть затылочной кости. Но было весело и вельветовый удар бубончиком по бетонному темечку остался незамеченным… Сахар они потом подарили другой девчачьей комнате за несколько яиц и половину непрожареной курицы.
Но суть в том, что хозяйка тапочка сейчас являлась впередисидящей и ухмыляющейся во весь профиль спиной! Эта улыбка категорически утверждала: «Правильного ответа на второй вопрос не существует!»
– Тебе не нужно ничего подсказать?
Дипломатично ретировался ОН. Ответ последовал под столом, так же дипломатично, в виде сложной конфигурации пальцев.
Третья была задача:
«Пуля попала в дерево, пролетела там несколько метров (что за дерево такое) и застряла».
«Если бы навылет, была бы хоть слабая надежда, что не задеты живородящие органы», – подумал ОН. Но надо не думать, а искать решение! И условие насильно напоминало об этом. Нужно хотя бы приблизительно рассчитать силу, скорость, направление ветра, сопротивление ствола, площадь поверхности гильзы, упавшей поодаль и ещё какие-то величины, о существовании которых общество даже не догадывалось. Как можно, не зная всего этого, так безответственно не просыпаться по ночам!
Задачи по физике всегда убивали своей надуманностью изысканной ситуативности с заранее заданной неопределённостью. То есть «На тебе условия невиданные, используй знания неоткрытые и найди ответы неведомые! Копай, Емеля, от тель до селе, твоя неделя!
То ли дело – арифметика, непригодная для жизни, но простая, как аллегория на аллигатора.
Предположим! Упало три яблока: одно – неспелое, второе – в кусты, а третий огрызок вымазался об скатерть. Сколько шерсти весит килограмм, если два утконоса уже улетели, состарившись, а фигура на сломанной ветке карниза не отбрасывает тень в полтора метра?
Всё конкретно ясно, фантазия – побоку.
Расплывчатая же физика ещё в школе давала повод для расстройства. Однажды давно ОН из-за этой физики испортил отношения с новой учительницей, когда первым неправильно решил задачу о горячей воде в ванне. Получилось больше температуры кипения. Смеяться одному было скучно и ОН, трясясь, вкратце рассказал всё соседу Марику. Улыбаться тихо оба они не умели! Не зная, о чём речь, но заводясь от их идиотских гримас и спазмов, стал «потихоньку» ржать весь класс, в надежде когда-нибудь всё-таки услышать причину. Но несколько длинных минут эти двое, показывая синхронно на доску, только булькали, кряквали и царапали комсомольскими значками парту. Засмеялась, не удержавшись за какое-то наглядное пособие, и физичка – «русалка местной канализации», прозванная так уже на первом уроке. /Учителя, относитесь к детям уважительно, и тогда вы до пенсии будете носить безобидные клички/. Через увесистый кусок времени, когда, между гоготанием, блеянием и кряхтением, стали появляться проёмины, ОН, наконец, смог объяснить всем причину, предъявляя свой полученный ответ: температура воды в ванне 110 градусов. Для полной убедительности использовался анекдот про то, как папа купал ребёнка и, чтобы не обжечься, держал того за ухо пассатижами. Класс завёлся по второму кругу. Все подливали дров в костёр словечками, упражняясь в остроумии.
В момент, когда ученики на время обессилили, физичка воспользовалась паузой для написания на доске условия новой задачи (как – как, а урок – урок). Написанное читалось так: «куда направлена сила мамы, толкающей коляску с ребёнком в гору под наклоном тридцать семь градусов». Кроме того, учителька попыталась на доске изобразить всю картину схематически. Дааа! С рисунком она лоханулась!
Класс захлестнула новая истерика. Откуда-то взялись силы на импровизации: «почему мама не вызвала такси?», «где, собственно, папа?», «зачем маму понесло в гору под таким градусом, ребёнок едет стоя?» и «какая сила у мамы, если на схеме она толкает танк Т-34?». Нагрузка на мышцы живота удвоилась и класс медленно, беззвучно, с одинокими всхлипываниями полностью варварски разрушил физику как дисциплину, а школьную дисциплину – как физическую величину.
ОН был тщательно затрамбован на заднюю парту, и они с физичкой прекрасно с трудом видели друг друга на её уроках до десятого класса. Но, когда училка выходила замуж, ОН был в списке гостей. Видимо, ей и на свадьбе не хватало «горьких» слов из-за дальнего стола…
Так и сейчас, в задаче про пулю ОН, «физически» недомогая, написал все уравнения и формулы, которые знал из этой физики, прихватил краешек химии и чуть заехал на геометрию. Получилась солидно чисто-замаранная страница. Нетронутыми специально были оставлены законы трёх «святых»: Ньютона, Гей-Люссака и Бойля-Мариотта. Эти законы ОН ещё в школе проходил мимо, а сегодня утром выучил между бритьём и умывальником, успев повторить между завтраком и коридором. Почему? В кулуарах сказали, что на этих трёх быках зиждется вся физическая школьственность. Сейчас ОН обладал секретными пятыми козырными тузами (в рукаве, за воротником и ещё в рукаве) для того, чтобы вовремя выложить их на стол и огорошить всех, если разговор на экзамене вдруг коснётся физики.
Всегда приятно заэкспромтить до неузнаваемости своего собеседника заранее подготовленной неожиданностью!..
Поймав на себе тройной взгляд тех, кто сегодня «с завязанными глазами держал ручные весочки», ОН уверенно, не подгибая конечностей, взошёл на эшафот. Оглядев бумажные терзанья, внимательно изучив две предыдущие отметки по профилирующим предметам (оценки оставляли желать худшего), добрая женщина спросила:
