Тяжело дыша, Энцо сел. Руки были заляпаны грязью. За прудом продолжалась обычная садовая жизнь. Мальчишки по-прежнему играли в футбол. Собаки гонялись за велосипедистами. В небе трепетал красный шелковый змей. Энцо наблюдал за ним и думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог увидеть это потом, это было бы почти прекрасно. Это теперь его место, этот парк, и он правил им, словно королевством. Неважно, что в тот, первый, раз все случилось не в этом парке. Неважно, что на самом деле Энцо не знал, где был тогда, что все рассыпалось на куски, все у него в голове было пронзительным и ярким, как разбитые бутылки, вцементированные в стену, чтобы дети не лазали. Неважно, что Энцо по-настоящему не понимал смысла этого ритуала. Он знал только то, что должен это совершить, и совершать снова и снова, потому что если он напитает землю красным и белым, то, возможно, станет сильнее и однажды сам будет волком.
* * *
Потом Энцо побрел через ручей, в сторону выхода на Черч-стрит, домой. Перейдя мост, он шел мимо птичьего вольера, и другая бегунья трусцой приближалась к нему, ее светлые волосы были туго скручены на макушке. Энцо даже не взглянул на нее, зато птицы раскричались в своих клетках. Энцо улыбнулся. Птицы знали, что он рядом. Они знали, что должно случиться.
Ветер свалил дерево. Оно росло на церковном дворе, в задней части парка, и упало, разрушив кладбищенскую стену. Энцо остановился и стал смотреть на верхушку дерева, на листья, побеги и почки. Он чувствовал себя словно бог; глядя вот так на дерево, он чувствовал себя великаном. Он знал, что однажды не от бури повалятся деревья. Это Энцо, словно волк, пронесется по городу — огромное существо ростом с бурю. Перед ним падут деревья и дома, а люди завопят, и великий шум взойдет к нему, словно хор. А они ощутят над собой его дыхание, опаляющее жаром красного и смердящее дыханием белого.
Кэти Унсворт
Наедине с бедой
(Cathi Unsworth
Trouble Is a Lonesome Town)
Кэти Унсворт переехала в Лэдброук-гроув в 1987 году. Она начинала писать о роке для «Саундс» и «Мелодии Мейкер», потом стала редактором журнала об искусстве «Пурр», а затем журнала «Бизарр». Ее первый роман «Те, кто не знает» был опубликован в августе 2005 года.
Место действия — Кингс-Кросс
Дуги оказался напротив вокзала всего через полчаса после того, как все произошло. Он попросил таксиста высадить его в конце Грейс-Инн-роуд, перед пабом на углу. Там он быстро юркнул в мужской туалет, стянул красную вязаную шапочку, которая была надета поверх черной и по виду напоминала шлем, затем достал из сумки фирменную бейсболку «Берберриз», и натянул пониже, до самых глаз. После этого он пробрался сквозь толпу пьющих мужчин, выскользнул из другой двери и пешком направился в Кингс-Кросс.
Правой рукой он сжимал ручку спортивной сумки фирмы «Адидас», в которой лежало по меньшей мере двадцать тысяч наличными. Дуги хотелось бы, чтобы сумка была прикована к руке наручником, и желание не выпускать ее из рук ни на секунду доходило до паранойи.
В такси ему было трудно поставить ее между ног. Он хотел, чтобы сумка оставалась у него на коленях, он хотел держать ее, как ребенка, потому что она была ценнее ребенка. Но Дуги понимал, что теперь очень важно выглядеть спокойным и безмятежным, а не как человек, который только что ограбил ночной клуб и оставил за собой труп на мостовой в Сохо.
Именно поэтому у него и появилась мысль договориться о встрече в шотландском ресторанчике напротив вокзала. Он смешается с другими путешественниками, ожидающими поезда на север. Все они будут с тяжелыми сумками и будут или пустыми глазами смотреть в телевизор, или с тупыми выражениями лиц отправлять в постоянно жующие рты кусочки картофеля фри, блестящие от кетчупа. В его теперешней одежде — ничем не примечательном плаще с капюшоном — он должен без проблем смешаться с этой толпой. Дуги сейчас выглядел как человек, родившийся и выросший в микрорайоне, застроенном муниципальными домами.
Он заказал гамбургер с большой порцией картошки, а также самый большой шоколадный коктейль и, дожидаясь, пока все это поставят ему на красный пластиковый поднос, обводил глазами ярко освещенное помещение.
Свет резал глаза.
В зале присутствовали все типы людей, которые и должны были там находиться.
Одна семья (минус папа) устроилась у окна. Она состояла из очень полных матери и двух дочерей, практически неотличимых друг от друга под слоями одежды. Еще и прически оказались одинаковыми. Черные волосы с мелированием были уложены в стиле, придуманном Шовет из Тайнсайда. Цвета гармонировали с обувью дам. Рядом с ними находился единственный представитель мужского пола, парень лет десяти и весом в пятнадцать стоунов. Он с угрюмым видом смотрел в окно сквозь щелочки глаз и через соломинку пил какой-то безалкогольный напиток. Правда, в основном он водил соломинкой между кубиками льда. На спине футболки бросалась в глаза его мечта — девятый номер и фамилия «Шиерер». Но он сам уже больше походил на футбольный мяч, чем на футболиста.
Также в зале находился сутенер со своей главной проституткой — худой чернокожий мужчина напротив еще более худой белой женщины с синяками на ногах и стоптанными каблуками. Она сидела, опустив голову, словно дремала, а он непрерывно говорил. Этот монолог из оскорблений был обращен к ее курчавой голове. Сам он был какой-то угловатый, локти и колени торчали из свободных джинсов и слишком большой для него футболки «Чикаго Буллз». Глаза у мужчины слезились, как у семидесятилетнего старика, а кусочки пережеванной картошки вылетали изо рта, пока он продолжал скучно выдавать оскорбления. К сожалению для парня, играющего с кубиками льда, «проклятая сука», которую ругал сутенер, вроде бы заснула за столом и не отвечала.
Болельщики «Тун Армии» не обращали внимания на психологическую драму и занимали половину зала. Они пели и размахивали в воздухе руками, заново переживая два гола, забитых «Шпорам». Спасибо, черт побери, что забили, очень не хотелось бы, чтобы вы расстроились. Они и после победы выглядели достаточно агрессивными, хотя и обнимались, и хлопали друг друга по спинам со слезами на глазах. Дурацкие шляпы, похожие на шутовские колпаки, сидели набекрень, под ними блестели красные физиономии. Было очевидно, что всем им страшно хочется подраться.
Да, Дуги время от времени нравилось снова оказаться среди дерьма и хорошенько в нем поваляться. Глядя на недостатки других, он мог забыть о миллионе собственных.
Он вручил банкноту в пять фунтов стерлингов парню с серым цветом лица, который стоял за стойкой. Парень приехал сюда из Румынии и думал, что ничего не может быть хуже его родной страны. Дуги взял сдачу и устроился в углу, чтобы не привлекать внимания.
Кто-то оставил на столе экземпляр «Подонков общества». Газета была такая грязная и сальная, что Дуги предпочел бы касаться ее только в хирургических перчатках. Но он должен был продолжать маскарад и соответствовать выбранному образу и заведению, поэтому все-таки заставил себя к ней прикоснуться. Однако сделал он это только после того, как поставил сумку между ног и вставил ногу в одну из ручек. Теперь она обхватывала его лодыжку, поэтому если кто-то осмелится…
Дуги покачал головой и вместо этого занялся перестановкой еды на пластиковом подносе так, как ему нравится. Он высыпал картофель из картонного пакетика в свободную от гамбургера часть контейнера из пенополистирола. Затем Дуги открыл кетчуп, чтобы можно было одновременно макать по два кусочка картошки между откусыванием гамбургера и глотками шоколадного коктейля. Он любил все делать методично.
На первой странице «Подонков общества» бросался в глаза заголовок «Зашитая», набранный крупным шрифтом. Газета активно защищала последнюю группу насильников-футболистов, рассказывая о том, какие они хорошие. Они изнасиловали девушку всей командой, да еще и вместе с товарищами, которые тоже изъявили желание поучаствовать в деле. Дуги решил, что они просто хотели проверить, какой у кого член. От такого дерьма у него внутри все переворачивалось, как и от вида газеты, в которой это было напечатано. Поэтому он быстро перевернул ее и стал изучать последнюю страницу, посвященную скачкам. Чтение ставок поможет ему сосредоточиться. Он будет отмечать информацию в голове, запоминать клички животных, вес и цвета, в которых выступают жокеи. Теперь ему оставалось только ждать и не дергаться. Ждать Лолу.
* * *
Лола.
При одной мысли о ней, при одном повторении ее имени у него увлажнялись ладони, а на шее сзади появлялись маленькие капельки пота. В мешковатых спортивных штанах засвербило, поэтому ему пришлось резко поднять голову и посмотреть на толстую девочку у окна, которая жевала картошку. Казалось, у нее постоянно открыт рот. Но это зрелище помогло Дуги справиться с эрекцией.
