– Лично я, – хихикнул Билл, – сейчас себя человеком не чувствую, – и приложился к бутылке.
Поднявшись с пола, он радостно ухмыльнулся и приложился снова. По телу начало распространяться восхитительное онемение; раздражала лишь чесавшаяся подмышка. Билл протянул руку – и сообразил, что чешет макушку чинджера.
– Иллирия! Как поживаешь?
– С ней все в порядке, – отозвался чинджер.
– Чего-чего? С кем я, растудыть, разговариваю?
– Понимаешь, Билл, долго объяснять…
– А мне плевать! Ты кто такой?
Чинджер, похоже, вознамерился удрать, но Билл схватил его и, по чистой случайности, волею случая, надавил пальцем на шею. Макушка ящерицы, крепившаяся, должно быть, к скрытому шарниру, откинулась: внутри черепа, там, где полагалось находиться мозгам, сидел за крошечной консолью человечек ростом не выше дюйма. Рядом с консолью размещались койка и шезлонг, чуть поодаль виднелась уборная. Человечек курил, нервно стряхивая пепел в столь миниатюрную пепельницу, что ее почти невозможно было различить невооруженным глазом.
– Ты как туда попал? – изумился Билл. Он нахмурился. – И, что не менее важно, что там делаешь?
– Ладно, – проговорил человечек, – придется объяснить. Разреши представиться. Цедрик Роберт Урбатнот, из ВКР – Военно-космической разведки. Имя у меня длинное, инициалы читаются, как ЦРУ, поэтому обычно я откликаюсь на это прозвище. Ты тоже можешь…
– Будь любезен, заткнись, – предложил Билл. – Где Иллирия?
– Всему свой черед, Билл. Не торопись и послушай.
Билл занес свой окорокоподобный кулак, собираясь расплющить в лепешку и чинджера, и крохотного агента ЦРУ. Судя по всему, от выпитого рома у него что-то случилось с головой.
– Ты столкнулся с тайной чинджерской технологии, – пустился в объяснения ЦРУ. – Я раскрыл секрет миниатюризации, который нужно передать командованию. Лаборатория чинджеров обнаружилась на очень жаркой планете, глубоко в джунглях; мне пришлось влезть в шкуру весьма полосатой обезьяны, чтобы меня приняли за местного жителя. Однажды ночью я пробрался в лабораторию и нашел машину, которая позволяет чинджерам по желанию уменьшаться или увеличиваться в размерах, путая тем самым наши планы и сбивая всех с толку. Потом я влез в гигантского робота – такие у них работают на сталелитейных заводах, – уменьшил себя до величины обыкновенного чинджера и дал деру. Все шло хорошо, пока твоей подружке не вздумалось завладеть моим мозгом; ей не хватило сообразительности, чтобы отличить чинджерский мозг от человеческого. Теперь тебе ясно?
Билл не знал, что сказать. Объяснение представлялось достаточно правдоподобным – принимая в расчет то, что вокруг вообще творилось нечто необычное. Однако, с другой стороны, все выглядело по меньшей мере подозрительно. Во-первых, у Билла сложилось впечатление, что ему рассказали далеко не все; во-вторых, агент тараторил без умолку, и у Героя Галактики заболела голова. Впрочем, она могла заболеть и от рома. Билл ущипнул себя за нос, но это не помогло. И тут он вспомнил.
– Слушай, ЦРУ, или как там тебя зовут, где Иллирия, которая сидела в чинджере?
– Дело вот в чем. Как видишь, места здесь в обрез. Как я уже сказал, Иллирии на какое-то время удалось вытурить меня отсюда. Я знаю, она тебе очень нравится. Ради тебя я пытался ее спасти.
– Да что произошло?
– Нам двоим было слишком тесно. Представь, каково мне было делить свой мозг с женщиной! Билл, я не хотел ничего плохого, просто старался придумать что-нибудь, что удовлетворило бы всех…
– Где Иллирия? – взревел Билл, простирая могучую длань над крохотным агентом.
– Подожди! – воскликнул ЦРУ, валясь на пол. – Дай мне объяснить, в конце-то концов! Очутился бы на моем месте, глядишь, понял бы, как тяжело быть маленьким.
– Ну так увеличься, – посоветовал Билл.
– Боюсь, с этим будут проблемы. – ЦРУ жалобно шмыгнул носом.
– Я хочу знать, где Иллирия! – раздраженно прорычал Билл. Он протянул руку, зажал ЦРУ между большим и указательным пальцами, стиснул другую руку в кулак и занес для удара, готовясь растереть агента в порошок.
– Нам было тесно, – повторил ЦРУ, – и она решила выполнить янсенистский маневр. Я умолял ее не спешить, но ведь тебе известно, какая она – настоящая актриса. Я даже пообещал, что навсегда покину голову чинджера, но она не желала ничего слышать. Счастливчик ты, Билл, таких девушек – одна из миллиона.
– Что такое янсенистский маневр? – спросил Билл нормальным голосом, поскольку слегка охрип от рева.
– Он был изобретен, точнее, разработан на планете Янсен-4, которая находится поблизости от Угольного Мешка. Видишь ли, у местных возникли затруднения…
– Билл! Быстро сюда! – раздался из интеркома голос Хэма Дуо. – У нас неприятности!
– Через пять минут, – откликнулся Билл. – Я…
– Бросай все и лети сюда! – рявкнул Дуо. – Если, конечно, хочешь жить. Если нет, продолжай развлекаться.
– Сейчас вернусь, – сказал Билл агенту. – Никуда не уходи. – И бросился в рубку.
– Что стряслось? – справился он у Дуо.
Командор указал на видеоэкран, тянувшийся по периметру рубки и позволявший обозревать безо всяких искажений две трети окружающего пространства. Билл увидел, что к их кораблю приближаются, маневрируя на громадной скорости, три звездолета. Яркие вспышки свидетельствовали о том, что в энергетическое поле корабля то и дело попадают торпеды. На экране возникли еще два звездолета – небольшие истребители-перехватчики с экипажем из одного пилота, зловеще раскрашенные охрой и мареной. Свингли с планеты Омнихрон-2!
– Но мы же не воюем со свингли! – удивился Билл.
– Ты им скажи, а не мне, – бросил Дуо. – Заодно займись атомной пушкой левого борта.
Билл опрометью кинулся на свой пост и пристегнулся ремнями к креслу. Едва он начал наводить орудие, корабль содрогнулся от носа до кормы: в защитное поле угодило сразу две торпеды. Тревожно замигали лампы.
– Второго попадания нам не выдержать, – процедил сквозь зубы Дуо.
Звездолеты свингли приближались со всех сторон. Поручив Биллу атомную пушку левого борта, сам Дуо занял место у орудия на правом. Черноту космоса полосовали лучи лазеров, изгибавшиеся дугами. Один из вражеских звездолетов, пилот которого, наверное, был храбрее остальных, устремился вперед, что называется, напролом. «Прикончи гада!» – крикнул Дуо. «Заметано!» – отозвался Билл. Стволы орудий нацелились на космического бандита. Выпущенные разом атомные торпеды пронеслись сквозь энергетический щит – корабль снова содрогнулся, оба стрелка рухнули на пол, а в камбузе попадала с полок вся посуда. Билл ухитрился подстрелить гада в тот самый миг, когда надежда почти умерла; горящие обломки звездолета разлетелись по всему космосу. Тем временем Дуо разобрался с целой пятеркой рейдеров. В итоге у противника осталось лишь двадцать с чем-то кораблей.
– Они заходят с кормы! – предостерег Билл, поглядев в зеркало заднего вида, установленное на прицеле.
– Эти ребята начинают действовать мне на нервы, – прорычал Дуо, оскалив неестественно белые, явно искусственные зубы. – Держись, старина. Сейчас мы им покажем.
Билл вцепился в ремень безопасности. Из камбуза доносились вопли вроде тех, какие может издавать крохотный человечек, которого швыряет от переборки к переборке. Дуо выпалил из кормовой ракетной установки и тут же заложил немыслимо крутой вираж.
Ремень безопасности не выдержал напряжения и лопнул. Билл распростерся на стене, а Дуо, глаза которого, казалось, вот-вот выскочат из орбит, продолжал увеличивать крутизну виража.
Свингли, не желавшие, по-видимому, повторять этот откровенно самоубийственный маневр, потихоньку отстали. Убедившись, что до них более-менее далеко, Дуо включил аварийный сверхсветовой двигатель. Измученный металл отозвался стоном, изнемогшие люди – писком. Корабль вздрогнул, как крыса в зубах у терьера, и вдруг помчался прочь на скорости, которая неуклонно возрастала (чего никак нельзя добиться без такого маневра).
На видеоэкране появлялись и исчезали звезды. Корабль на лету вращался, и Билла бросало от стены к стене. Дуо по-прежнему сидел в кресле, однако, похоже, находился на последнем издыхании.
Билл посмотрел в зеркала, потом сверился с радаром.
– Тормозите! – кричал он Дуо. – Мы оторвались! Все чисто!
– Я бы с радостью! – ответил Дуо.
– Вы хотите сказать…
– Вот именно.
Лишенный управления, не переставая вращаться, звездолет с визгом ворвался в тонкие верхние слои планетной атмосферы. Поверхность планеты надвигалась очень быстро. Впрочем, пугаться не стоило: ведь на такой скорости они задолго до удара сгорят заживо.
Глава 28
Воспой же, муза, полет сквозь атмосферу! Корпус корабля раскалился до красноты; Хэм Дуо отчаянно пытался сбросить скорость звездолета, который трепыхался в воздухе этакой пьяной бабочкой. И спой нам о Билле, катавшемся от стены к стене и старавшемся добраться до камбуза, где оставил ЦРУ, чинджера и, быть может, – сейчас сказать было затруднительно, – Иллирию. Медленно, дюйм за дюймом, он полз по коридору, а Дуо то включал носовые дюзы, то закладывал виражи, не описанные ни в одном издании «Руководства по пилотированию космических кораблей», стремясь затормозить прежде, чем они либо сгорят в атмосфере, либо врежутся пушечным ядром в быстро приближающуюся поверхность планеты.
