Не могу сказать, что мне не было приятно это услышать. Но я старалась не выказывать своей радости.
— Знаешь, я ведь понимаю, что важнее слов — поступки. Но сейчас я бы слушала тебя всю ночь подряд, — призналась я неожиданно.
Он коснулся губами моей щеки, дорожкой из поцелуев подбираясь к моим губам. Моё сердце заколотилось, я обернулась, Мар заглянул мне в глаза, собираясь заговорить…
Тихий стук раздался в дверь.
— Айрис! Ривиан пришел! — Зашептал кто-то снаружи.
Глубокий вздох должен был помочь, но я всё еще была в объятиях Мара. Ничего мне уже не поможет.
— Надо идти, — собралась я. — Завтра я уеду во Дворец, и мы не сможем больше встречаться открыто. Нужно договориться…
Он поймал меня за подбородок, настаивая, чтобы я задержалась. Я не стала сопротивляться.
— Страх сильнее всего, когда это настоящее.
Я выдохнула защитную улыбку.
— Думаешь, я боюсь тебя? — Моё сердце колотилось как ненормальное.
— Не меньше, чем я боюсь, — признался он мне, и мне сложно было определить, лжет ли он мне. Всегда, так что — ничего нового.
— Меня? — Очередная защита.
— Того, как ты меняешь меня.
— Люди не меняются, — заметила я.
— Проси меня уехать, только дай знак, и я последую за тобой, — признался Мар совершенно серьезно. — Ты имеешь надо мной власть, которую никто в этом мире не имеет.
— Я не хочу властвовать над тобой, — покачала головой.
— И это страшнее всего. Потому я хочу этого, — признался он неосторожно, а затем глубоко вздохнул. — Меня это пугает. Как много я готов отдать за то, чтобы ты осталась.
— Я не специально.
— Знаю.
— Прости.
— Это не твоя вина.
Мы всё еще смотрели друг другу в глаза.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что никогда не заставлю тебя последовать за мной на край земли? — Вымолвила я умоляюще.
— Я хочу, чтобы ты была рядом, — лишь прошептал он, и к моим глазам прилил жар. — Не покидай меня, моя русалка. Ты проросла во мне неведомыми чувствами. Если ты заберешь их, меня не станет.
— Не думала, что ты всё еще веришь в подобные чувства.
— Никогда не веришь, пока сам не попробуешь, — серьезно произнес он.
Я занервничала, волна эмоций снова захлестывала. Обещания, подобные тому, о котором он просил, давать сейчас я была не готова. Мар не стал держать меня, настаивать, отпустил, когда я этого захотела.
— Мне надо… — затыкала на дверь.
— Конечно, — поддержал Мар, кивая.
Мы постояли так еще несколько мгновений, а потом сорвались навстречу друг другу и встретились в поцелуе. Что-то было особенное именно в этом поцелуе. Страстное, жаркое, цепляющее. Откровения, похожие на ранения, мы будто наносили себе сами. И это чувствовалось во всём, что мы делали. В прикосновениях, в том, как воздух отходил на второй план, жажде близости, на опасениях осуществления…
Мы отстранились неожиданно, просто завершили что-то, что давно пора было завершить. Этот поцелуй казался мне не просто милостью, принятием факта, что мы нравимся друг другу. Словно объявленной новой главой наших… отношений. Это пугало до дрожи, потому что — как сладить с тем, чего не понимаешь?
Но я понимала Мара. Страшно, когда настоящее. Лгать можно тысячи раз всем подряд. Но себя не обманешь, как ни старайся.
Глава 11
Глава 11
«Когда возникла такая
необходимость, символы на
стенах пещеры вдруг стали
объяснимы и понятны спиритам.
Это доказывает, что Всеотец
дарует испытанием спиритам,
но в то же время инструменты,
чтобы справиться с невзгодами».
Из исследований посланий Всеотца спиритам.
К Мару я ночью так и не вернулась. Просто… с Ривианом нужно было всё обсудить. Да. Мы поизучали записи, немного поговорили. Договорились встречаться в одном заброшенном доме, недалеко от Дворца. То есть, далеко, но это ближе, чем окраина города. Или, например, место, где проводились бои…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда под утро я вернулась к Мару, обнаружила, что он совсем не спал. Устал, замучился, так и не разделся, оставшись в расстегнутом мной еще вечером камзоле.
— Я думала, ты отдыхаешь, — вина раздавила меня, словно внезапно рухнувшая гора.
— Без тебя не спится, — грустно констатировал он, прислонившись к дверному косяку.
— Прости…
Он вздохнул и просто обнял меня.
Потом мы пару часов подремали в обнимку, до тех пор, пока не приехали Тэвьяр и Принцесса. После вчерашних откровений разговаривать особо не хотелось, поэтому мы восполнили тишину поцелуями.
Но потом я привела себя в порядок и ушла. Мар провожал меня странным взглядом. Как будто боялся, что мы больше не увидимся. Самое неприятное заключалось в том, что я тоже испытывала это дурацкое чувство. Но не знала, как себя лучше вести. Признать опасения? Согласиться с ними? Допустить, что за это время у меня к нему расцвели куда более сильные чувства?
Всё, что я могла, это всё время оборачиваться назад, дезориентируя мою лошадь, на которой я ехала. Она же чувствовала, чего я хочу, и несколько раз разворачивалась, собираясь вести меня обратно. И каждый раз Мар шагал за мной, будто собирался с облегчением принимать меня…
Когда мы наконец-то уехали, я чувствовала себя паршиво. Будто не сказала всего того, что нужно было. Опоздала, не успела, нужно было… как же хотелось вернуться. Но я должна была ехать во Дворец.
— Айрис, — позвала меня Ана. Они с Тэвьяром ехали вместе, было холодно, накрапывал дождь, он её согревал. Принцесса сегодня была в платье, всё-таки мы возвращались во Дворец. — Мы ненадолго. Сейчас я расскажу матушке о Тэвьяре, и мы уедем. Ты вернешься к Мару.
Я вяло улыбнулась, не очень-то радуясь, что у меня на лице все чувства были написаны. Так хотелось повернуть лошадь обратно и гнать во весь опор назад. Откуда эти глупые чувства?
Как и в прошлый раз, Сайлас довез нас до Ансалы, сопроводил к Дворцу, подъехав опасно близко к воротам. Но дальше, понятное дело, не поехал.
— Я буду на связи, — кивнул он мне. — У тайного хода будет дежурить человек. Пароль «непокорная русалка» (я закусила губу, чтобы она не дрожала). Держись там.
Я кивнула, Сай проводил меня хмурым взглядом, и мы с Тэвьяром и Аной вернулись во Дворец.
О том, что Императорская семья вернулась, говорили многочисленные слуги, встречающиеся на нашем пути. Они бегали туда-сюда, в спешке приготавливаясь к вечернему благотворительному балу. Как стало ясно из разговоров, бал устраивали в честь возвращения Императора. В городе во всех детских домах будет устроен пир, в домах для бездомных и малоимущих тоже раздадут праздничные угощения.
В общем, Дворец возрождался.
Ана шла к своим покоям уверенно. Тэвьяр нервничал, поэтому старался держаться поодаль, но Ана постоянно притормаживала и шла рядом с ним. Подзывала и меня к себе, но я была не в себе, так что до меня дозваться было невозможно.
— Я попрошу о встрече, — когда мы пришли в комнату Аны, стала расхаживать по комнате она, заламывая себе руки. — Мама… согласится, конечно же.
Она взглянула на нас, и на неё нахлынуло недюжинное волнение. Несмотря на то, что Тэвьяр волновался не меньше, он уверенно шагнул к ней и крепко обнял. Успокоил. Ана уложила голову ему на грудь, прикрыла глаза и улыбнулась. Тэвьяр умел успокоить. Это меня ободрило, и я пошла к себе переодеваться.
Стоило открыть дверь, как я тут же замерла.
— Сонар, — узнала я.
Он спешно поднялся на ноги из кресла, нетерпеливо шагнул ко мне. Несмотря на то, что прошло два месяца, увидев его лицо, я сразу же вспомнила, на какой ноте мы расстались. В его глазах не было обиды, но я вспомнила, как обидела его. Поддалась чувствам, сорвалась с места, и мы снесли друг друга объятиями.
— Как я рада, что ты цел, — выдохнула я.
