кажется. — Феликс попытался предать голосу отрешенный тон, но весть о смерти капитана стражи, которого он хорошо знал и уважал, придало его голосу чуточку скорби. — О нем всегда отзывались лишь положительно. Я слышал, что он всегда оставался верен чести, и своей работе. — поспешил прибавить он. — известие о смерти капитана стражи Вестерклова не на шутку взволновало Феликса. Он был уверен, что Рейнор Стенториан никогда не сотрудничал с повстанцами. Так почему же его убили?
— Я удивлена, — Хепзиба сверкнула глазами, — что такой человек как вы, Феликс Лихт, не знает о столь громком событии.
— Я… Что? — растерялся Феликс. Он не мог вспомнить, когда именно назвал свою фамилию Хепзибе. И тогда ему хватило ровно одной секунды, чтобы понять, что его личность была раскрыта. — Так значит вы знаете, кто я, госпожа? — натянув на лицо вежливую улыбку, проговорил Феликс.
— Вы довольно знамениты… в определенных кругах, разумеется. — ответила та.
— Прошу извинить мою бестактность, почтеннейшая, но с кем я имею честь говорить? — все еще улыбаясь, спросил Феликс. — Безусловно, если отпустить тот факт, что вы просто очень прелестный собеседник.
— Как видите, — Хепзиба опустила взгляд на корзинку, которую держала в руках, — сейчас я обычная «дама с гусыней».
— Действительно, вы самая достойная «дама с гусыней», которую я встречал в своей жизни. — учтиво проговорил Феликс. — Но кем вы станете, когда мы приедем в Эль-Хафа?
— Возможно, я стану тем человеком, с кем вы захотите непременно встретиться, господин Феликс. — ответила Хепзиба. — Вы сказали «мы», но, насколько мне известно, вы держите путь в Меридиан.
Слова Хепзибы еще сильнее встревожили Феликса. О том, что он едет в Меридиан он точно никому из этого каравана не говорил. Он специально оплатил поездку до Эль-Хафа, чтобы перестраховаться. Да кто она такая?
— У вас ко мне какое-то дело, моя дорогая леди? — спросил Феликс, покосившись на спящих торговцев.
Хепзиба уловила его взгляд, и издала негромкий смешок.
— Не стоит так волноваться, господин Феликс. Вы ведь не думаете, что чай с ликером способен так уморить того, кто этот самый ликер и продает?
Феликс еще раз бросил встревоженный взгляд на торговцев, и с облегчением заметил, что их грудь мерно поднимается и опускается, словно тихие волны в солнечный день. Наверное, им подмешали снотворного порошка.
— Честно признаться, меня поражает ваша осведомленность, дорогая Хепзиба. — проговорил Феликс, устало откидываясь на спинку сиденья. — И ваши слова вызвали у меня определенный интерес. Но известно ли вам, что в Меридиане я пробуду совсем недолго, и потом мне придется отправиться в места куда более далекие.
— Вы имеете в виду другие страны? — поинтересовалась Хепзиба.
— «Похоже, она не знает, куда именно я направляюсь». — подумал Феликс, заметив легкий интерес, промелькнувший в черных глазах немолодой дамы.
— Да. Я держу путь в Старые Города. У меня там, сами понимаете… дела.
— Надеюсь, что прежде чем разбираться с вашими чрезвычайно важными делами, вы все-таки найдете меня в Эль-Хафа. — проговорила Хепзиба, и протянула ему сложенный кусочек пергамента. Он был такой маленький, что без труда протиснулся бы в замочную скважину. Развернув его, Феликс увидел лишь две красиво выведенных буквы «Х.Х.» и печать в виде перекрещенного месяца и крылатого меча, которую он до этого никогда не встречал. Объяснять, что делать с этим кусочком пергамента, маленькому вору не требовалось. Свернув записку, Феликс убрал ее в маленький карман, который находился в рукаве его куртки.
Вечером их караван уже пересек границу между центральной и южной провинцией. Зеленые луга и редкая лесная растительность еще мелькала за окном, когда их карета остановилась около высокой, трехэтажной гостиницы, которая находилась на южном тракте. Сняв себе просторную комнату, Феликс сразу поднялся на нужный этаж, прихватив с собой кувшин лирийского вина. Ему предстояло хорошенько обдумать предложение Хепзибы, ведь вряд ли та хочет пригласить его для обычной светской беседы. Сомневаться не приходилось — эта дама хочет поручить ему какую-то сложную работу. Проведя час в раздумьях, Феликс все же решил встретиться со своей новой знакомой в Эль-Хафа. В первую очередь его интересовала сама личность Хепзибы, хотя, деньги тоже играли немаловажную роль.
Еще раз прикинув в голове все риски, Феликс встал с мягкого пуфа, и направился к окну, чтобы подставить лицо освежающему южному ветерку, который дул с лазурных берегов Низкого озера, напрямик через зеленое царство Банафрита. Наблюдая за красивым закатом, который на юге окрашивал небо не в алые, как это принято, а в пурпурные тона, Феликс заметил какое-то легкое движение в небе. Сначала ему показалось, что это просто стая непоседливых птиц выписывает в небе свои веселые хороводы, ловя вечерних мотыльков и наслаждаясь теплыми дуновениями ветерка, но присмотревшись внимательнее, он понял, что на птиц это мало походило. Нечто темное двигалось по небу, плавно расползаясь во все стороны, словно тень огромного кальмара, и чем дольше Феликс смотрел на эту тень, тем любопытнее ему становилось. Больше всего это походило на то, будто кто-то поджег небосвод черным пламенем, которое медленно, словно густой мед, расползалось во все стороны.
Феликс завороженно смотрел на темные языки, которые все больше расходились по небу. В какой-то момент они разрослись настолько, что на мгновение закрыли собой заходящее солнце, погрузив комнату в глубокую предвечную тьму. Всего лишь миг Феликс всматривался в манящую черноту, будто в окошко глубокого колодца, на дне которого покоились неведомые богатства. Ему захотелось прикоснуться к этой таинственной и манящей пустоте, сорвать ее, узнать, что же скрывается за ее волшебными шелками. Но как только Феликс поднял руку, чтобы попытаться дотронуться до этой чарующей тьмы, наваждение тут же вспыхнуло ярким светом, словно в ее центре засияла очень яркая звезда, и тут же растворилось, будто и не существовало. Лишь в последнюю секунду Феликс увидел, как белый огонек, что сиял в центре этой черноты, скрылся за горизонтом, как кинутый в озеро драгоценный камень. Феликс так и застыл с поднятой рукой, совершенно обескураженный. Какое-то время он пытался понять, что он сейчас увидел, и было ли это на самом деле. Все показалось ему непонятным сном, который вдруг вырвался из своего запредельного царства в реальный мир. Может быть это алкоголь так на него подействовал? Еще раз бросив недоуменный взгляд на мягкие краски заката, маленький никс закрыл окно, и, вернувшись в комнату, улегся на целую гору пушистых подушек. И прошло лишь пара мгновений, прежде чем он погрузился в сладкие объятия сна.
* * *
На следующее утро Феликс решил перед своим отъездом разузнать у гвардейцев, которые сопровождали их караван, кем на самом
