Наконец нам удалось пробраться на нужную сторону ущелья. Я огляделся, но обещанного тоннеля не увидел.
— Где вход?
— Да вот он, валуном перегорожен, — насупился гном и обреченно вздохнул. — А другого пути нет.
И верно, в скале было углубление, закрытое огромным камнем. Обалдеть, такой нам точно не сдвинуть. Но Верлим сказал, что обходной дороги не существует. Хм… Я сел, привалившись к валуну, и задумался. Эту громадину можно только взорвать, но чем? Эх, жаль, Василисы нет, сварганила бы какое–нибудь динамитное зелье.
Через минуту я ткнул локтем приунывшего гнома.
— Есть идея! Готовь эликсиры бодрости — бой предстоит долгий. Подманиваем их сюда и бьем до буквы «К». Леха! — крикнул я, задрав голову: — Добивать только по моей команде.
Я направился к ближайшему Гиганту и атаковал его. С помощью тимейтов снял почти все хиты и метнулся к следующему, а первый медленно побрел следом. И началось. Мы носились по полю, как угорелые. Ударил–отбежал–подпрыгнул. Ударил–отбежал–подпрыгнул. Не добив второго, я бросился к третьему.
Через час за нами ходил длинный паровоз Каменных Гигантов. Весело, наверное, Лешке сверху наблюдать за такой гусеницей.
Глава 11. Братья наши «меньшие»
Битва продолжалась целую вечность. И вот, наконец, на татуировках всех сагренных мной големов осталось только по одной горящей букве. По моей команде мы оба рванули к валуну, перекрывающему тоннель.
— Пора! — заорал я, добежав до огромного камня. — Верлим, хватайся за корни и лезь вверх, чтобы не зацепило! Леха, дамажь!
Мы с гномом взобрались на склон, а под нами бурлило целое море гигантов. Серия огненных шаров — и первый голем взорвался каменным ураганом. Еще одна — снова взрыв. От грохота закладывало уши, тряслись стены ущелья. Наконец, после гибели очередного голема валун задрожал, по нему пошли трещины. Еще взрыв — и он рассыпался на куски. А когда Лешка добил последнего Гиганта, вместо здоровенного камня, преграждавшего вход, высилась лишь груда щебня.
— Ес! — заорал сверху Лекс. — Димыч, ты в Питере подрывником работал, что ли?
Он торопливо спустился, цепляясь за корни, и радостно возвестил:
— Ап!
— Грац, дружище! — привычно сказал я. — Мне, кстати, тоже немного до левела осталось. За големов щедро насыпали экспы.
Верлиму же было не до нас. Он сиял, как начищенный самовар.
— Эх, жаль, меня тогда еще не было, — бормотал он, направляясь вглубь тоннеля, — я показал бы этим каменным дурням, где раки зимуют. И плевать, что тогда их были тысячи.
Мы с Лехой лишь понимающе переглядывались да тихонько посмеивались.
За разговорами миновали тоннель. Я достал карту, но в опустившихся сумерках сопоставить с ней дорогу было не так просто. Пришлось спрашивать у Верлима:
— Куда дальше?
Гном поморщился.
— В такую темень? В горы? Утром разберемся, а сейчас нужно искать ночлег.
— Эта берлога подойдет? — Лешка махнул рукой на зияющую в скале дыру.
Явно вход в пещеру. Как он только увидел? Ее и днем–то фиг заметишь. Я согласно кивнул: за сегодняшний день мы здорово вымотались, отдохнуть не помешает.
Огонь разводить не стали, чтобы не привлекать мобов. Наскоро перекусили холодными запасами и принялись устраиваться на ночлег. Диоген выпросил у Лешки тряпку и закопался в нее — типа холодно ему. Но что–то мне подсказывало, что дело не в этом, а в богатырском храпе Верлима.
Расположившись почти у самого входа, я завернулся в плащ, сунул под голову суму и погрузился в сон.
Я проснулся от ощущения, что на меня кто–то смотрит. Открыл глаза — и тут же крутанулся в сторону, пытаясь уклониться от нависшей надо мной гигантской морды.
Оказавшись на расстоянии, я уставился на чудищ. Их было двое. Грушевидные головы, серебристая шерсть, длиннющие когти — мне хватило секунды, чтобы понять: Горные великаны. Они сидели на корточках у входа в грот и с интересом разглядывали невиданных букашек. То есть нас.
Один из великанов явно был взрослой особью, такой же широкоплечий и мощный, как Гаррах. А вот нескладная фигура и меньший рост второго выдавали в нем подростка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зенолы болеют — кожа не белая, — вдруг негромко проговорил младший и занес надо мной когтистую ладонь. — Болезнь — плохо. Баррок убьет зенолов.
Похоже, пора защищаться. Я вскочил на ноги, но старший великан перехватил лапу второго.
— Нет. Баррок юн. Баррок мало знает. Это человеки. Здоровые человеки.
Молодой великан в недоумении почесал когтями подбородок, умудрившись при этом не пораниться.
— Баррок убьет человеков? — спросил он с надеждой.
Старший на секунду задумался, а потом протянул ко мне лапу. Я еле успел отпрыгнуть, но он продолжал крутить огромным когтем рядом со мной, заставляя вертеться и уворачиваться. Великан улыбался, и я понял, что он не пытается меня грохнуть — просто забавляется, как кошка с мышкой.
— Баррок не убьет человеков, — произнес он, прервав свою жуткую забаву. — Человеки ловкие. Человеки будут играть — воины будут веселиться, дети и женщины будут веселиться.
В глазах Баррока мелькнуло понимание.
— Учитель Коррис — великий воин. Большая голова. Человеки играют — все радуются. Вождь Диррон радуется. Хвалит Корриса, хвалит Баррока, — подхватил юный великан и занес свой коготь над спящим гномом, видимо, желая повторить эксперимент наставника.
— Верли–и–им! — завопил я. — Сверху!
Такой крик разбудил бы даже мертвого. Диоген выбрался из–под тряпки, заполошно метнулся вверх и ударился о свод пещеры. Леха подпрыгнул и вжался в стену. А Верлим, увидев опускающуюся на него громадину, успел прикрыться щитом. Коготь скользнул по металлической поверхности и вонзился рядом, выбив фонтан острых камней из твердого пола.
— Неслабая зарядочка, — тараща сонные глаза, прошептал Лешка. — Как говорил Робеспьер, глядя на летящее лезвие гильотины: «Хреновато утро начинается!»
Случившийся переполох, похоже, совсем не впечатлил великанов. Баррок сгреб своими лапищами Лекса и Верлима, не обращая внимания на их крики, а Коррис схватил меня, обдав смрадным запахом из пасти. Благо, Диогена они не заметили, филин таких объятий мог бы и не пережить.
Следующие полчаса показались мне вечностью. Коррис нес меня зажатым в кулаке, а я старался не шевелиться, чтобы ненароком не задеть за когти–клинки. Лишь поводил глазами в разные стороны, пытаясь запомнить дорогу. Судя по отдаленному хлопанью крыльев, Диоген следовал за нами на почтительном расстоянии.
Великаны уверенно топали в гору, и земля слегка сотрясалась под их ногами. По мере подъема местность менялась: кое–где появился снег, тонким слоем припорошивший камни, и без того чахлая растительность практически исчезла.
Исполины дошли до вершины небольшой горы и остановились. Я вывернул шею, пытаясь рассмотреть, что находится внизу. И понял, что они стоят на краю кратера, очевидно, жерла давно потухшего вулкана. Баррок издал радостный рев, и оба стали спускаться внутрь по почти отвесному, черному, словно уголь, склону.
Перепрыгивая с одного уступа на другой, великаны быстро достигли дна кратера. Судя по ловкости, с которой они это проделали, практиковаться им приходилось нередко. Для меня же путешествие стало весьма неприятным. Тряска при каждом прыжке отдавалась в голове, и вскоре мне стало казаться, что мозги превратились в желе.
Немного придя в себя после бешеной скачки, я огляделся, насколько позволяли когти Корриса. Мы, несомненно, оказались в поселении Горных великанов. Склон кратера был изрыт огромными норами, похожими на гроты. Они напоминали жилища гномов в Хорнгальде, но по качеству и изяществу не шли ни в какое сравнение и скорее походили на заброшенные горные выработки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вход в некоторые норы был завешен шкурами, остальные оставались открытыми. Время от времени в глубине то одной, то другой пещеры мелькала серебристая шерсть великанов. Возле двух–трех резвились мохнатые дети, кидаясь друг в друга чем–то, подозрительно напоминающим кости. Они обгладывают своих врагов, а потом играют их скелетами?! Надеюсь, нас они таким способом не превратят в игрушки.
