Старый продавленный диван, пара агитационных плакатов с портретами руководства местного УВД – все как на подбор писаные красавцы, орлы! – шкаф, выкрашенный веселенькой зеленой краской сейф, старые конторские столы, новенький компьютер с плоским монитором… А за клавишами – девушка с погонами старшего лейтенанта. Та самая, инспекторша по делам несовершеннолетних. Ирина Владиславовна… Ирина… Красивая девушка! Алексей невольно засмотрелся – нет, в самом деле красивая! Яркая, стриженная в каре, брюнетка с синими, насмешливо прищуренными глазами в обрамлении длиннющих ресниц. Короткая форменная юбочка, стройные – ах какие стройные! – бедра. Тогда, на лесной дорожке, протокуратор что-то не очень хорошо ее разглядел – не до того было.
– Вот, Ира… Ирина Владиславовна, клиента взяли!
– Отлично! – явно обрадовалась девушка. – А то я уж думала, как рапорт писать.
– Подсказал бы… – Участковый довольно улыбнулся и указал задержанному на диван. – Садись!
После чего устроился за соседним столом, искоса метнув взгляд на стройные ножки инспекторши. Та взгляд заметила, одернула юбку небрежным жестом, отчего капитан тут же покраснел, словно брошенный в кипящую воду рак. И, сконфуженно прокашлявшись, пояснил:
– У избы бабки Федотихи взяли – за спиртом к ней шел, это мне рыбаки сказали.
Вот, гады, – неприязненно подумал про рыбаков Алексей. Сидели вроде как люди, выпивали. И чего было говорить?
– Ну-с, товарищ солист народного хора, документики-то ваши где?
– Солист?! – Ирина Владиславовна удивленно хлопнула длиннющими своими ресницами и тут же засмеялась. – Ах да! То-то я и смотрю – одет чудно. Так вы и в самом деле из народного хора?
О, с каким восхищением сверкнули синие девичьи глазки!
Беглец приосанился:
– Ведущий солист!
– Что ж вы так себя вели-то? – Участковый достал из планшетки чистый лист бумаги и ручку. – Драку учинили, избили подростков. Нехорошо, товарищ артист!
– Да я и сам понимаю, что нехорошо. – Алексей низко опустил голову. – Каюсь. Дрался. Но ведь не просто так – разнимал! А что ударил кого – не отрицаю, могло…
– Потерпевшие другое говорят. Будто вы сами на них напали.
– Ага, – подняв глаза, саркастически хохотнул протокуратор. – Вот выскочил из лесу и напал на бедных подростков! Изнасиловать хотел всех скопом! Это я-то – почти что филармонический артист!
– Но ведь ударили?
– Ударил, ударил, признаю! Горе мне, горе! – Алексей играл сейчас так, как редкие актеры играют, скажем, Гамлета – пригодились все уроки Мелезии, а та когда-то была не самой бесталанной актрисой.
– Ведите меня в тюрьму! Садите! Морите голодом… Эх, вот и наручники уже надели – поделом мне, поделом!
– Я так и думал, что тут обоюдное, – негромко бросил капитан и, повысив голос, добавил уже для задержанного: – Зря вы только от нас скрыться пытались! От милиции не убежишь.
– Это я и сам теперь вижу. – Молодой человек улыбнулся. – Увы мне, увы! Признаю – погорячился.
– Вот и мы с наручниками погорячились, уж извиняйте. Сержант, снимите наручники с гражданина задержанного. Вот так… Ну-с! – Участковый потер руки и неожиданно подмигнул беглецу. – Сейчас возьмем с вас объяснение, установим личность. Так… Фамилия, имя, отчество?
– Смирнов Алексей Сергеевич, год рождения… – Протокуратор назвал свой старый – истинный – день рождения, только год выбрал другой – постарше, чтобы соответствовал его нынешнему виду.
– О! – улыбнулся милиционер. – Смирнов Алексей – так пацана одного у нас звали, студента. Хороший парень, в армии сейчас.
– Да Смирновых как собак…
– Это понятно… Адрес?
– Советская двенадцать, тринадцать…
– Ага, в райцентре, значит, живете… Тем лучше – легче будет к дознавателю по повесткам являться.
– К дознавателю?! – Алексей в ужасе закрыл лицо руками, уже предчувствуя, что его скоро – вот уже сейчас отпустят. Только вот еще чуть-чуть подыграть… особенно в скользком вопросе насчет подтверждающих личность документов.
– К дознавателю, а вы как думали?
– О Боже, Боже! О горе мне, окаянному!
Инспекторша фыркнула:
– Ну, Иван, напугал человека!
– Да я-то что? Слышите, Алексей… как вас по батюшке?
– Да можно просто по имени, не намного я вас и старше.
– Так вот, Алексей, вы не пугайтесь, но сначала возбудят дело, по сто двенадцатой статье, которое наверняка переквалифицируют в меньшую сторону – сто пятнадцатую, сто шестнадцатую – «побои» или «менее тяжкие» – эти статьи легко в суде прекратить, скажем, за примирением сторон…
– Ага, захотят эти сволочуги мириться!
– Вы не кричите, вы дослушайте. Конечно, просто так не захотят – а вы встречное заявление напишите. Вас ведь тоже ударили?
Алексей усмехнулся:
– Пытались.
– И кто-то это видел?
– Наши, касимовские, пацаны – все видели. Да ведь за них и вступился!
– Отлично! Вот вам листок, пишите… Прошу привлечь к ответственности неизвестных мне подростков, которые там-то сям-то тогда-то нанесли мне побои… Это заявление отнесете в суд по месту жительства. Ясно?
– Ну, спасибо вам, спасибо… – Протокуратор поблагодарил участкового со всей искренностью, на которую только был способен, после чего кивнул на телефон: – Разрешите позвонить? Ах, черт… лучше бы на мобильный.
– Звоните. – Участковый протянул свою трубку. – Звоните, звоните, не стесняйтесь – ОВД оплатит.
– Ну если так… – Алексей наобум ткнул клавиши и, прижав телефон к уху, громко закричал в трубку, опять же вспомнив уроки Мелезии: – Андрей?! Андрей! Это ты… Да я, я… Где потерялся? Не поверишь – в милиции. Нет, не купил я никакого спиртного, не до того. Отдыхаете? Завидую… Смотрите, не очень там – отчетный концерт скоро. Да, мои джинсы прихватили? В них, в куртке, документы – паспорт, права… Ах, черт! Прервалось!
Со словами благодарности протокуратор вернул телефон участковому:
– Как бы вам документы принести, а?
– Да хоть завтра, желательно с утра… Сможете?
– Постараюсь. – Алексей с улыбкой развел руками. – Так что, мне идти можно или тут, у вас оставаться? – Он кивнул на железную клетку в углу – камеру для задержанных.
Оба – участковый и инспекторша – переглянулись и дружно хихикнули:
– Идите, идите!
Беглец поспешно подавил самую циничную улыбку – похоже, у этой парочки имелись совершенно другие планы на сегодняшний вечер, в которые слишком долгие разбирательства отнюдь не входили. Ну что сказать? Совет да любовь.
– Так я паспорт завтра поднесу? Ничего, если ближе к вечеру? Боюсь, просто-напросто не успею раньше.
– Ладно. Как принесете, так и принесете. Может, хотите чаю?
– Спасибо, у своих попью. Они, поди, волнуются – выбрались на природу, репетировали, в костюмах вот, потом решили немножко отдохнуть, спиртное кончилось, вот я и вызвался…
– Бывает, – плотоядно посмотрев на инспекторшу, участковый махнул рукой. – До завтра, гражданин, до завтра. Да! У гражданки Иваньковой спирт покупать не советую! Вполне можете отравиться. На полном серьезе можете.
– У кого, у кого? – переспросил бывший узник.
– Да у бабки Федотихи, так тут ее у нас кличут.
Алексей попрощался и, спустившись с крыльца, оглянулся. Свет в кабинете еще горел. А вот когда он отошел шагов на двадцать – погас. Однако быстро. Лихой, оказывается, парень, этот участковый Бобриков – орел прямо! Нет! Вот снова вспыхнула лампа… Ага, оба вышли. Инспекторша забралась в «УАЗик» с сержантами, помахала рукой. Поехали… Эх, а участковый-то оказывается… Такую девушку упустил! Хотя, может, и не упустил. Может, он ее специально таким образом приманивает, приручает, может, любовь про меж ними только еще начинается, светлая, большая и чистая… впрочем, может, и вообще никакой любви нет, чисто служебные отношения, никакого интимного чувства. Жаль, если так – неромантично как-то.
Через полчаса протокуратор уже подходил к избе бабки Федотихи. Издалека еще увидал – ни одно окно не горело! И не стояла во дворе красная «Таврия», и на двери по-прежнему висел внушительный амбарный замок. Да-а-а… Видать, в город подалась бабка – может только к утру вернуться или даже на следующий день.
Однако, что же делать? Ясно, что ждать, но не спать же на улице или на крыльце – ночки-то пока холодные, хоть и конец мая.
А что если? Нет, мало ли, кто-нибудь заявится? Ключ-то ведь кому-то оставлен. Или – не оставлен, просто так положен? Здесь, кстати, многие так поступают, даже и дачники… особенно дачники! Чтобы воры зря замки не ломали – в домах-то чаще всего ничего ценного, а новый замок денег стоит. Вот и у дачницы Ирины Петровны – а в гостях у нее Лешка пару раз был – тоже ничего ценного не имелось. Одни старые книги, да и те большей частью учебники.
Учебники…
А вот бы почитать! Про Родину!!! Почему все ж таки некогда великая Империя ромеев пала под ударами турок – это, в принципе, Алексей и так знал. А вот можно ли ее было спасти? Можно ли? Нет, не так… Можно! Обязательно можно! Вот только – как?
