– А что за виды, Ще… Колян?
– Потом узнаешь!
– Ого! – завидев Алексея, воскликнул Димон. – Колян, видал фраера? Так это тот, про которого я рассказывал.
Шербатый снова сплюнул и, загородив путь, прищурясь, окинул беглеца пристальным взглядом:
– Ай-ай, дорогой товарищ, нехорошо малышей обижать!
Гопники столпились вокруг своего вожака, словно шакалы.
Алексей вздохнул и, не тратя зря времени на разговоры, резко пнул Щербатого в пах! Тот согнулся – и, получив удар по башке сцепленными в замок руками, полетел прямо в ручей, поднимая густые пенные брызги.
– Ты че творишь? – видать, не желая прослыть трусом в глазах своего старшего сотоварища, Димон, по-телячьи склонив стриженную почти под «ноль» голову, бросился на обидчика… И тоже оказался в ручье! Остальные, хорошо помня удары Алексея еще на лесной дороге, опасливо попятились.
– Ну че ты? Че?
– Ах ты, сука!
Уголовник выбрался на берег и, выхватив откуда-то раскладной нож (верно, за поясом прятал), с жуткой ухмылкою побежал обратно к мосткам. Рожа, конечно, у него была та еще и вполне могла бы нагнать страху на какую-нибудь слабонервную девушку. Однако ни в какое сравнение с янычарами султана Мехмеда этот дурачок не шел! Даже с башибузуками – и то нельзя было сравнивать.
– Сейчас я сломаю тебе шею, – с улыбкой предупредил Алексей. – Спрячь нож и иди.
И, наверное, было у него в глазах сейчас что-то такое, что осадило зарвавшегося уголовника резко, на подсознательном уровне. Скорее всего, он прочел во взгляде протокуратора свою близкую смерть. И прочел верно – Алексей не стал бы сейчас церемониться.
– Иди, иди, Николай, – нарочито уважительно повторил протокуратор. Да уж, за годы службы в секрете он неплохо узнал, как именно стоит себя вести с подобным отребьем. Как именно и в каких именно случаях. В общем-то, ничего сложного – нужен лишь небольшой специфический опыт. Сначала опустить, показать, что ты сильнее и не остановишься ни перед чем, а потом – уважить – особенно на глазах других.
– Иди. Мне с тобой делить нечего.
– Так и мне… – уголовник ухмыльнулся и убрал нож.
Однако в маленьких узких глазах его таилась жуткая ненависть и злоба, не так уж глубоко и спрятанная.
– Вижу, ты человек серьезный… Обзовись!
– Алексей Пафлагон. Слыхал?
– Гм… – Щербатый задумался. – Случаем, не под Умаром ходишь?
– Не хожу ни под кем, – горделиво выпрямился протокуратор. – Но Умара уважаю.
– Так я и знал, что под Умаром, – опустив голову, негромко промолвил уголовник. – Что ж ты сразу-то не сказал, братан?
– А ты не спрашивал! – Алексей пожал плечами и хохотнул.
К его удивлению, Щербатый тут же прогнал гопников:
– А ну-ка, погуляйте, ребятки. – Поднявшись по ступенькам, улыбнулся вполне дружелюбно: – Раз ты человек серьезный, так, может, пересечемся? Базар один есть.
– Хочешь – пересечемся, – пряча усмешку, протокуратор кивнул. – Завтра, у клуба. Вечерком, часиков в шесть.
– Ой, давай не у клуба? – тут же возразил уголовник. – Сам знаешь – там же мусарня!
– Ну?
– Ну вот видно, что ты из города, – пристальный взгляд Щербатого, казалось, пронзал насквозь. – Зачем к нам – не спрашиваю, твои дела. Но кое-что предложу. С этими недопесками хотел… Но, чувствую, жидковаты они для такого дела. А с тобой – сладим. Завтра не у клуба, а за школой, там такой пустырек… Идет?
– Договорились. – Алексей сплюнул и повернулся. – Ну до встречи… братан.
– Увидимся… Ну у тебя и удар! Аж до сих пор в глазах звездочки!
Не говоря больше ни слова, беглец быстро поднялся по тропе вверх и зашагал через желтое от одуванчиков поле к деревенской околице. Естественно, ни на какую встречу он идти не собирался. Завтра протокуратор вообще рассчитывал уже быть очень и очень далеко от здешних мест со всеми их проблемами – проблем у него вполне хватало своих, и надо было их решать как можно быстрее.
Миновав небольшую рощицу, Алексей наконец вышел к дачам и, пройдя мимо аккуратного домика с затянутым сеткой-рабицей садом, оказался у добротного, рубленного в «лапу», дома-пятистенка, под высокой, крытой серым шифером крышей. Это и была изба бабки Федотихи. Окруженная высоким забором с натянутой поверху колючей проволокой – чтобы не лазали в огород мальчишки, – изба чем-то напоминала крепость или какую-нибудь укрепленную усадьбу средневекового феодала – Алексей на такие за свою жизнь насмотрелся. На ведущей во двор калитке грозно висела табличка – «Осторожно, злая собака!». Однако все на деревне знали – табличка повешена так, для острастки, никакой собаки у бабки Федотихи не было, не было ни коровы, ни уток, ни кур, изо всей скотины имелась только красная «Таврия»… которой, однако, нынче у крыльца что-то не наблюдалось – и это был плохой знак! Не сиделось дома бабке!
Черт! Так и есть!
Поднявшись по крыльцу, Алексей потрогал висевший на двери замок и устало вздохнул. Интересно, где это носят черти хозяйку? Могла на почту уехать, а могла и в райцентр, тогда жди ее тут теперь до морковкина заговенья.
Вообще-то можно спросить у соседей… хотя они, скорее всего, о бабкиных делах не в курсе. Но все равно лучше спросить – чего тут сидеть-то?
Спустившись с крыльца, молодой человек толкнул калитку…
И обмер: прямо в лицо ему смотрел черный зрачок ствола…
Глава 9
Деревня Касимовка
Отвяжись, тоска,
Пылью поразвейся!
Что за грусть, коли жив, —
И сквозь слезы смейся!
Иван Никитин
…Пистолета!
Табельный ПМ – пистолет Макарова – вооружение милиции и армейских офицеров.
Державший его в руках участковый целился беглецу прямо в лоб, с обеих сторон капитана прикрывали сержанты – тоже с пистолетами наголо.
– Ручки верх поднимите! Так… Иваныч, обыщи!
Пожилой сержант умело похлопал задержанного и, разочарованно обернувшись, пожал плечами:
– Ничего.
– Что, совсем ничего? – капитан шмыгнул носом и быстро приказал: – Ладно, оденьте наручники – и в мотоцикл.
– Что-то я никак не возьму в толк, что происходит? – ухмыльнулся Алексей. – Хватаете на улице людей, наручники надеваете, и, между прочим, никакой санкции прокурора не показываете! Произвол!
– Имеем полное право задержать вас, гражданин, по подозрению в совершении тяжкого преступления, на основании показаний свидетелей и результатов оперативной разработки, – несколько витиевато пояснил участковый. – И разбираться с вами дальше буду не я, а следователь. Мое дело – лишь доставить вас, куда надо, да взять предварительное объяснение. Если, конечно, вы захотите его давать.
– А в чем, собственно, меня обвиняют?
– В умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью, совершенном из хулиганских побуждений в отношении двух и более лиц, – усмехнувшись, охотно разъяснил капитан. – Статья сто двенадцатая, пункты «а» и «д».
– Ох, ничего ж себе! Ну, е-мое! – Алексей не удержался от ругательств.
– До пяти лет! – Участковый улыбнулся еще шире и вдруг прищурил глаза, пристально всматриваясь в задержанного. Потом помотал головой, словно бы прогоняя привязавшуюся дурную мысль: – Нет, показалось.
– Что вы говорите, господин капитан?
– Гражданин… Так, ничего. Принял вот вас за одного своего знакомца…
Еще раз покачав головой, он махнул рукой сержантам – вся компания уже как раз подходила к стоявшему у кустов мотоциклу:
– Сади!
– А не выпрыгнет, товарищ капитан?
– В наручниках-то?
Участковый, а следом за ним и сержанты, засмеялся и, усевшись в седло, завел двигатель. Повинуясь какому-то непонятному чувству, Алексей обернулся назад, словно бы прощаясь… Из ухоженного домика с припаркованным неподалеку белым «Шевроле-ланос», как раз вышла дачница, Ирина Петровна, кстати, кандидат или даже доктор исторических наук, хорошая знакомая Алексея по той, прошлой жизни… точнее сказать – по этой. Конечно же она знала другого Алексея – юношу, почти подростка…
Заперев дверь на висячий замок, Ирина Петровна положила ключ на притолочину и быстро пошла к машине. Она была уже одета не по-дачному, по-городскому. Видать, уезжает – выходные-то заканчивались, а до отпуска, поди, долго еще. Тогда почему не берет с собой ключ? Кому-то оставляет?
Мотоцикл дернулся и, выбравшись на шоссе, резко прибавил скорость, направляясь в Касимовку в объезд, через мост. Оба сержанта, помахав капитану руками, зашагали напрямик, через ручей… и оказались у клуба еще раньше ездоков. Клуб… С тыльной стороны его как раз и располагался вход в опорный пункт милиции.
– Ну выходи, приехали, – заглушив двигатель, участковый махнул рукой. – Во-он, туда проходи, где табличка… Эй, парни, дверь ему откройте!
Старый продавленный диван, пара агитационных плакатов с портретами руководства местного УВД – все как на подбор писаные красавцы, орлы! – шкаф, выкрашенный веселенькой зеленой краской сейф, старые конторские столы, новенький компьютер с плоским монитором… А за клавишами – девушка с погонами старшего лейтенанта. Та самая, инспекторша по делам несовершеннолетних. Ирина Владиславовна… Ирина… Красивая девушка! Алексей невольно засмотрелся – нет, в самом деле красивая! Яркая, стриженная в каре, брюнетка с синими, насмешливо прищуренными глазами в обрамлении длиннющих ресниц. Короткая форменная юбочка, стройные – ах какие стройные! – бедра. Тогда, на лесной дорожке, протокуратор что-то не очень хорошо ее разглядел – не до того было.
