class="p1">Я чувствовал себя словно, трёхлетний малыш, что построил в песочнице замок, а по бокам от него стоят два танка, что пристально смотрят, чтобы ни один из них не пошевелился.
Но пора было заканчивать. Все кусочки картины были нарисованы, теперь осталось совместить их вместе. Подобно сверх сложной мозаике, где существует сразу несколько слоев, мазки начали наползать и соединяться друг с другом, формируя единое изображение.
И в тот момент, когда все части единого целого сошлись вместе, я позволил искре Кошмара вдохнуть дух в моё творение.
Высвободившийся от картины свет был столь ярким, что смотревшие в сторону дворца практики были вынуждены отвернуться. Касавшийся стен свет заставил всё, что не являлось камнем или сталью, вспыхнуть и развеяться пеплом.
Аура защитила меня, но потоки жестокого, бессердечного света глубоко пронзили моё существо, заставив почувствовать всю его неправильность. Это был одновременно и Кошмар, но при этом совсем не он.
Постепенно свечение начало ослабевать, позволяя увидеть стоявшую в центре зала полуобнаженную фигуру. И одного взгляда на неё хватило, чтобы я осознал, почему Свет так яростно пытался её уничтожить.
Это был высокий, атлетично сложенный, с длинными черными волосами мужчина, одетый в белоснежную тогу и золотым лавровым венком на голове. Его внешность буквально кричала о некоей породе и статусе. Глядя на него, хотелось то ли наброситься в атаке, то ли, наоборот, преклониться. Но самым примечательным были угольно черные, сложенные за спиной крылья.
Глаза цвета золота остановились прямо на мне, а тонкие губы сложились в одновременно вежливую и насмешливую улыбку, будто их обладатель находил весь мир и самого себя в нём неимоверно забавным.
— Кровь великого змея и кровь дщери Света, позвали меня, слуга Кошмара, но сей мир слишком мал, чтобы вместить то, что ты не в силах даже осознать, — я вздрогнул от столь человеческого и в то же время нет голоса. — Нахожу я очень комичным твоё желание победить избранного света, обращением к тому, чему я являлась маской.
— А понятней ты говорить не можешь? — попытался я разрушить всю эту мистическую чушь и заставить его прекратить изображать мастера Йоду, но судя по насмешливой улыбке крылатого существа мои надежды были тщетны.
— Не стремись к простому пути, дитя человеческое, ведь ты уже дошел до того, чтобы… хах, создать меня. Не мыслил ли ты, что, смешав две столь разные и опасные силы, ты можешь создать лекарство, что будет хуже болезни?
Я стиснул зубы от очередной порции насмешек. Меня дико раздражала та участливость, с которой он на меня смотрел.
— Если альтернативой будет просто сидеть и ничего не делать, то я сделаю всё, что угодно.
— Ах, эта ваша черта меня всегда в вас и забавила. Но полноте говорить о не важном. Звать меня можешь, Светоносный, и быть с тобой я буду лишь до победы над дщерью Света. Благодарен ты должен быть патрону, что стоит над тобой. Будь воля моя, познал бы ты свою ошибку, об обращении к силам, что за пределами тебя самого.
— Но ты будешь сражаться в других боях, если они не связаны с Таймин?
— Естественно, Призыватель. Уверен, это будет занимательно.
Сказав это Светоносный изобразил, как он снимает шляпу, и подметает ей пол, словно какой-то испанский аристократ. Ещё одно возможное подтверждение того, что призванная мной сущность имеет знание о Земле. Ну или похожей на неё реальности.
Выходя наружу и чувствуя за спиной присутствие Светоносного, я не мог не подумать об оправданности того, что я сделал. Стоил ли риск призыва частички великого змея?
И как бы я ни пытался, я не видел ошибки в своих рассуждениях. Если я был прав, Таймин являлась одной из героинь истории, что стояла у истоков этого мира. Я не знал, как тот китаец сумел написать ту историю, главное, она существовала. И по ней Таймин становилась сильнее поистине чудовищными темпами.
Разрыв между нами был сокрушительным, и если всё продолжится, то он станет лишь расти. Мне требовался козырь, чтобы переломить игру.
А последствия? С ними я буду разбираться уже потом.
В любом случае, теперь у меня уже целых четыре высших практика, а значит, шансы на победу над Йонгой велики, как никогда.
* * *
— Что у нас по клану Гору? — спросил я у Энис Улу, которая как-то плавно взяла на себя все заботы по разведке. Тот же Рамод ещё пытался ей как-то противостоять за влияние, но это смотрелось просто смешно. Высшая совершенствующаяся, как и все остальные практики её ранга, были истинными чудовищами этого мира.
— Полученные сведения совсем не нашу пользу, — честно признала Энис, объясняя всем сидящим на совете о том, что она узнала. — Если с нами у вас, уважаемый верховный жрец, было не так уж много возни, так как мы были заперты в городах, то Гору совсем иное дело. Йонга Гору с самого начала выбрал очень жесткую политику и уничтожал любых зверей, что сумели до него добраться. Более того, он не остановился и двинулся дальше, захватывая и подчиняя себе любые другие деревни и города на своём пути.
— Подожди, то есть он тоже решил побороться за статус императора? — нахмурился я, и судя по лицу Шин Чан Ди её совсем не обрадовали эти новости.
— Нет, здесь что-то иное, — покачала головой Энис и на наше удивление, пояснила. — Практики Йонги действуют слишком жестко. Говорят, о полностью уничтоженных деревнях и даже городах, если кто-то смеет противиться воле главы клана. Более того, людей, из уничтоженных поселений уводят в сторону столицы, и их больше никто не видит.
— Может, Йонга решил присоединиться к Джунгу и теперь просто набирает сил для укрепления своей позиции? — предположил Сувон, поморщившись. — Отрывателя голов, несмотря на свою любовь к насилию, никогда не получалось легко прочитать. Те, кто считал его тупым громилой, давным-давно кормят червей, а их черепа украшают его сокровищницу. Слышал, наш глава даже был там однажды и сумел уйти целым и невредимым. Не многие могут подобным похвастаться.
— Или он готовит одну из великих запретных техник, — выдвинул уже своё предположение Рамод. — Вы, практики, любите жертвовать другими ради роста своей силы.
— Тебе ли об этом говорить, вечный предатель? — мгновенно вскинулся Сувон и между монахом и практиком закипел спор. Было у меня подозрение, что большинство ругани, что извергает старик Джохар, призвано доставлять ему самому удовольствие от процесса.
Я инстинктивно постучал пальцем по столу. Что-то крутилось на границе сознания, но я никак не мог понять, что именно.
— Было дело. Скажи, Энис, а ты больше ничего не слышала?
— Например?
— Ну что-то странное. К примеру, в поведение главы или тех, кто вокруг него?
— Хм-м-м, — протянула высшая. — Ничего так сразу и не припомню… было вроде что-то про новую фаворитку Йонги, но у него они то и дело меняются.
— Остановись вот на этом. Как она выглядела?
— Мой человек почти толком не остановился на этом, — припомнила Энис. — Высокая, худая и очень длинные черные волосы. Что только Йонга в ней нашел…
— Этого не может быть, — я с силой помассировал виски. — Я не хочу в это верить, но зная мою удачу, всё именно так плохо, как я думаю, — я с силой ударил по столу, от чего даже покрытая укрепляющими иероглифами поверхность, немного вдавилась внутрь. Я ещё не до конца привык к силе возвышенного. — Естественно эта тварь не сдохла!
Все замолчали от моей вспышки эмоций.
— Мой приказ таков, — я обвел мрачным взглядом собравшихся. — Подготовка отменяется. Собираем столько, сколько сможем, и срочно двигаемся к Сувону. Видит Кошмар, если это Безымянная, то мы должны как можно скорее прервать то, ради чего ей нужно такое количество пленных!
— А кто такая Безымянная, Верховный? — осторожно спросила Энис, задав вопрос, интересующий и всех остальных.
— Ух ты, видать скоро мы встретимся с нашей старшей сестрой, о которой Создатель так много рассказывал. — рассмеялась Лилит, но мне было совсем не до смеха.
Глава 12
— Слышь, Минсу? А что ты вообще об этом думаешь? — задал вопрос Танжу, раздраженно отбрасывая упавшие на лоб волосы. Как и многие другие практики, он старательно следил за внешностью и предпочитал носить длинные волосы. Однако разошедшийся сильный ветер раз за разом сдувал его прическу, чем изрядно Танжу злил.
— О чём? — Минсу лениво посмотрел на своего товарища, заодно окинув взглядом их марширующий
