— Я люблю ее, и мне глубоко наплевать, что ТЫ об этом думаешь.
— Что она с тобой сделала? — спросила я, взглянув на его шею. Шарф немного сполз, и теперь мне стало видно, что за ним скрывалось — следы запекшейся крови.
— Том, что с шеей? — пролепетала я. Томас поспешно поправил шарф, и буркнул что-то типа «Ничего».
— Ты врешь, дай посмотрю, — я стала подходить к нему, но он оттолкнул меня.
— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!
— Ладно-ладно, только успокойся… — я подняла руки, сдаваясь.
— Как вы все меня достали… ненавижу, — последнее слово он выплюнул, словно раскаленное. Я стояла и не знала, что сказать. Мой мир рухнул. Родной брат меня ненавидит…
— Том… что тебя так изменило? — еле слышно проговорила я.
Лицо Тома вдруг просветлело, но лишь на миг. Он горько усмехнулся, и сказал:
— Я не изменился. Я все тот же… твой младший брат…
На секунду мне показалось, что он хочет меня обнять, но нет. Он обошел меня и вышел, громко хлопнув дверью. Несколько минут я находилась в ступоре. Что делать: побежать за ним или отпустить? Я решила, что второе.
Глава седьмая
«Немертвые»
Прошло три дня. Томас так и не вернулся. В школе постоянно спрашивали про него, и я не знала, что говорить. Заболел? Хм… судя по его поведению, вполне правдоподобно. Я вышла из школы в два часа дня. Стивен ушел еще после второго урока, сообщив мне, что его маме лучше и опухоль, которую у нее обнаружили — доброкачественная, и ее можно удалить. Что ж… хоть у кого-то в жизни улучшения.
Я села в машину, но заводить мотор не спешила. В голову лезли далеко не положительные мысли. Что происходит с моим братом? Такие резкие перемены не к добру… здесь что-то не так…
Мои размышления прервал телефонный звонок. Мама… Господи … Что я ей скажу??? Что ее сын спятил и ушел из дома к практически незнакомой девке???
— Привет, ма… — промямлила я.
— Здравствуй, моя дорогая! — мамин голос звучал очень бодро и весело, и я невольно приободрилась.
— Как вы там без меня? — спросила она. Хм… и что же ответить?
— Ээ… нормально… в принципе…
Мама разочарованно вздохнула. Ну вот… сейчас начнется допрос с пристрастием.
— Амелия, что случилось? — голос ее теперь звучал озабоченно.
— Ничего. Все в порядке… правда.
— Точно? Как там Томми?
Вот он, этот злосчастный вопрос…
— С ним тоже… все нормально… не беспокойся, пожалуйста.
Снова вздох, но на этот раз облегченный.
— Ну и хорошо, а то я волновалась. О, милая, чуть не забыла! Хочу тебя обрадовать — дела мои здесь закончены, и через два дня я буду с вами, — радостным тоном сообщила мама, и если бы я сейчас не сидела, то определенно бы уже лежала… через два дня мама будет здесь! Проклятье!
— Мэл? Ты меня слышишь?
— Ээ… да-да, слышу, — поспешно ответила я, — Мам, ты сказала, что приедешь через два дня???
— Да, а ты что не рада?
— Нет, что ты, рада… просто…
— Что-то не так, Амелия?
Ооо… называет меня полным именем, значит, начинает беспокоиться. Я решила не волновать ее, и бодрым голосом ответила:
— Все в порядке, мам.
Молчание.
— Мам?
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Да уж… от моей мамы трудно что-то скрыть.
— Нет, — ответила я.
— Чтож, ладно. Скоро буду дома, ждите. Целую.
— Угу… — промычала я, и нажала отбой.
Черт! В моей голове моментально закрутился механизм. Что делать?! Если мама вернется, и не обнаружит Томаса дома, она меня просто-напросто прикончит. Чтож… попытка — не пытка… Я набрала номер брата. Как это не удивительно, но трубку сняли! Только это был не Томас…
— Алло? — пропел мелодичный женский голос. Мэдди.
— Где мой брат? — прорычала я. Мэдэлин тихонько засмеялась. У меня, как всегда, мурашки побежали по телу от ее смеха.
— Тише, Амелия… Томас спит. Ты что-то хотела, дорогая моя? — промурлыкала она.
— Я тебе не дорогая! — рявкнула я, — Позови его к телефону.
— Прости, не могу, я же сказала — он спит.
— Томас не спит днем, если что! — я уже перешла на крик. Мэдди ядовито хихикнула.
— Теперь спит, — возразила она. Мой мозг начал закипать.
— Слушай, ТЫ, если Том сейчас не возьмет эту чертову трубку, я приеду, и тогда ты пожалеешь, что на свет появилась!
Она захохотала, и, черт подери, никаких сомнений — надо мной. Вот мразь!
— Это лишь пустые угрозы, Амелия. Ты ничего не сделаешь. Точнее, не сможешь ничего сделать, — насмешливым тоном произнесла она.
— Увидим, — отрезала я, и повесила трубку. Ну все, она труп! Просто еще не знает об этом…
* * *
Я решила поехать к Скримам вечером, сейчас мне нужно остыть, иначе я выдеру этой рыжей ведьме все волосы. Подъехав к дому, я заметила Стивена, расхаживающего по моему крыльцу. Только вот его мне сейчас и не хватало…
— Привет! — радостно воскликнул он, увидев меня.
Я поднялась по ступеням, и вяло поприветствовала его. Он нахмурился.
— Что-то случилось? — встревоженно спросил Стивен.
— Давай зайдем в дом, — предложила я. Стивен подозрительно посмотрел на меня, потом все же кивнул.
Мы вошли в гостиную. Я кинула сумку на пол, сама плюхнулась на диван.
— Ну так что стряслось, Мэл?
— Ты присядь, — сказала я, и еле заметно улыбнулась. Стивен выглядел встревоженным, но все же последовал моему совету, и опустился в кресло.
— У меня неприятности.
— Какие именно?
— Такие, что если я их не устраню, то мне крышка, — раздраженно пробормотала я. Стивен тяжело вздохнул. Наверняка, ему уже надоели мои частые смены настроения.
— Так, Мэл, ты можешь не ходить вокруг да около и просто сказать мне прямо, в чем проблема? — он пытался говорить как можно спокойнее, но я заметила, что он тоже начинает раздражаться.
— Ладно, — выдохнула я, — Извини… просто я… не знаю, что делать…
Он выжидающе смотрел на меня.
— Вообщем… Томас ушел из дома, — наконец сказала я. Стивен уставился на меня так, будто я — приведение.
— Что? — спросил он.
— Да-да, мой младший братец, тот милый мальчик, которого ты знал, ушел из дома, предварительно послав всех далеко и надолго…
— Мэл, я не понимаю… из-за чего он ушел? И, главное, куда? — удивленно спросил Стивен.
— Я, конечно, не знаю из-за чего, но куда он ушел я знаю…
— И куда же?
— К своей любимой девушке… так он ее называет… — я фыркнула. Да она чертова мегера, а не любимая девушка! У Стивена было такое выражение лица, будто он в уме решает задачку по тригонометрии. Я не мешала его размышлениям. Через несколько минут он взглянул на меня, и задал один единственный вопрос:
