Октябрь 1856 года, Англия, Лондон.
Он шел по пустынной улице, легкий осенний ветерок раздувал полы его пальто, и шевелил волосы на затылке. Он размышлял о том, что ему теперь делать. Как он мог позволить ей умереть? Она — это все, что было в его проклятой жизни, хотя вряд ли это можно назвать жизнью, скорее существованием. Уже почти два столетия он пребывал в этом мире в образе ночного охотника, монстра, убивающего ни в чем не повинных людей, ради своего удовольствия. «Господи, как же я временами ненавижу себя за это!» — думал молодой человек. Теперь, когда он наконец-таки нашел любовь всей своей жизни, у него ее забрали. Хладнокровно убили. Он пришел на помощь слишком поздно, ее было уже не спасти. Кровь была повсюду… на ее лице, шее, волосах… а глаза… они застыли в вечном изумлении. Она знала своего убийцу — в этом нет сомненья. Он тщетно пытался обнаружить в ее обществе хоть каких-то неприятелей, людей, которые втайне могли желать ей смерти. Безрезультатно. Все, абсолютно все, любили ее. Елизавета. Она была воплощением совершенства для молодого джентльмена. Возможно такого, как он, если бы он не был чудовищем. Молодой человек свернул в темный переулок. Он сегодня был совершенно не в настроении нападать на людей, но жажда мучила его уже давно. Еще немного, и он окончательно потеряет силы. Он шел медленно, опираясь одной рукой о стену. Ему срочно нужно подкрепиться.
Ночь темным покрывалом ложилась на город. На улицах наверняка нет ни единой души, тем более в таком неблагополучном районе. Молодой человек зашел за угол, и остановился. Кто-то жалобно причитал:
— Прошу вас… пожалуйста… не надо…
Девушка. Плачет.
— Заткнись, паршивка! — раздался следом хрипловатый мужской голос. Девушка заплакала еще громче, затем послышались удары, и внезапно рыдания прекратились. «Нужно ей помочь…» — подумал молодой человек, и вышел из-за угла. Мужчина обернулся.
— Проваливай, парень! — огрызнулся он, и, схватив девушку за волосы, рывком поднял ее с пола. Она застонала от боли, но сопротивляться не стала, и обессиленно повисла у него на руках.
— Отпустите ее, и я вас не трону, — спокойно произнес молодой человек и шагнул вперед. Мужчина хрипло рассмеялся.
— Что ты можешь мне сделать, а, мальчишка?!
— Я могу причинить вам намного большую боль, чем вы причинили этой бедной девушке, — молодой человек говорил тихо, но уверенно, при этом медленно приближаясь к мужчине. Тот отпихнул девушку, и она упала, потеряв сознание.
— Ну, иди сюда, щенок! — рявкнул он, и встал, приготовившись драться. Молодой человек стал подходить ближе, медленно, пристально смотря в глаза мужчины, который теперь застыл и молча воззрился на приближающуюся угрозу. Подойдя вплотную, молодой человек почувствовал исходящий от мужчины запах табака и бренди. Он был сильно пьян, и наверняка собирался надругаться над бедной девушкой. Молодой человек взял мужчину за плечи, и прошептал:
— Я же предупреждал. Будет больно.
Тут вампир ударил, острые клыки погрузились в плоть. Мягкие, влажные, сосущие звуки заполнили тишину. Мужчина попытался вырваться из стальных объятий вампира, но тщетно. Наконец вампир отпустил мужчину, и тот тяжело рухнул на землю, сломанный и неподвижный.
Молодой человек вытер тыльной стороной ладони испачканные кровью губы и подошел к девушке. Она очнулась, и видимо наблюдала за происходящим уже давно, так как глаза ее были полны ужаса, и она дрожала словно листок на ветру.
— Не бойся, — прошептал юноша, присаживаясь рядом с девушкой. У нее были пшеничного цвета волосы, и фиалковые глаза. Губы девушки тряслись от страха.
— Боже мой… нет… — лепетала она, отползая все дальше и дальше от юноши. Он молча наблюдал за ней.
— Я не причиню тебе боли… — тихо сказал он, протянув к ней руку. Она дернулась, но отодвигаться не стала.
— К-кто вы? — тонким от страха голоском пролепетала она. Юноша провел ладонью по ее тонким волосам, гладким, словно шелк, и пододвинулся еще ближе. Его лицо было вровень с ее лицом. Девушка часто дышала, и молодой человек отчетливо слышал стук ее сердца. Оно билось учащенно. «Она боится меня» — подумал юноша, — «Но я ничего не могу поделать… я еще слишком слаб. Мне нужна кровь». Молодой человек наклонился к девушке, и прошептал:
— Я — твоя смерть.
Крик так и не сорвался с ее губ.
* * *
— Где ты пропадал? — воскликнула рыжеволосая девушка, едва увидев молодого человека в дверях. Он слегка поклонился ей, и молча присел на софу.
— Мэдэлин, прошу тебя, не донимай меня своими глупыми расспросами, — произнес юноша, — Я неважно себя чувствую.
Девушка буквально подлетела к нему и схватила за горло.
— Ты неосторожен, братец! — прошипела она, — Мне уже надоело выгораживать тебя! Это был не он, вы ошиблись! Надоело!
Юноша спокойно смотрел на разъяренную сестру, не говоря ни слова. Она продолжала:
— Ты не мог бы питаться не на главной улице Лондона?! — кричала она, — Хэллоуин, ты совершенно не отдаешь себе отчета, что люди могут догадаться, кто мы и устроить на нас охоту!
В этот момент в комнату вошла служанка с подносом в руках, и замерла в дверях. Мэдэлин неохотно отпустила брата.
— Катерина! Разве я тебя звала? — сердито спросила она, сверля гневным взглядом служанку. Та опустила голову в поклоне, и начала пятиться назад к двери, лишь бы не видеть рассерженного лица хозяйки. Мэдэлин злобно усмехнулась.
— Посмотри на меня, Катерина… — притворно сладким голосом проговорила она и стала медленно подплывать к служанке. Та все отступала и отступала, пока не наткнулась на дверь, и с грохотом уронив поднос с сервизом, не упала. Хозяйка возвышалась над ней словно грозовая туча, и девушка начала быстро собирать осколки, в которые теперь превратился хрустальный сервиз, при этом жалобно приговаривая:
— О, простите, госпожа, я не хотела… простите…
Мэдэлин резко схватила служанку за горло и заставила ее встать. Девушка жадно хватала ртом воздух, брыкалась в руках хозяйки, и та, чтобы хоть как-то утихомирить девушку, ударила ее со всей силы по щеке. Служанка рухнула на пол, и изо рта у нее хлынула кровь. Лицо Мэдэлин приобрело смешанное выражение изумления и… голода. Она снова потянулась к лицу девушки.
— Мэдэлин, — угрожающе произнес Хэллоуин. Она обернулась и столкнулась лицом к лицу с братом. Его лицо не выражало ровным счетом ничего, лишь в мыслях Мэдэлин пронеслись слова «ОТПУСТИ ЕЕ», и она, хотя и не желала этого делать, подчинилась. Служанка, пошатываясь и всхлипывая, поднялась с пола.
