Встрепенувшись, понимая, что что-то пропустила, Ветала мотнула головой, подняв взгляд вверх, к возвышению у трона, чтобы тотчас замереть. Священник. Высокий сухощавый мужчина с холодным взглядом хищной птицы, смотрел прямо на нее.
– И главное. Корона и церковь должны быть непристрастны в такие моменты. Сейчас, когда зло подло проникло в наши ряды, церковь обязана изобличать его, а корона карать. Во славу Единого!
Громкий крик подхватили еще несколько раз, прежде чем люди вдруг прыснули в стороны, к стенам. Ветала не успела даже понять, что произошло, когда вдруг человек, стоявший перед ней, развернулся к ней и плеснул что-то прямо в ее лицо. Девушка едва успела зажмуриться, ощутив приторно-сладкий запах жидкости, залившей волосы, лицо и лиф платья.
– Твою мать! – понимая, что непонятная субстанция очень липкая, скорее удивленно, чем зло выругалась она, попытавшись оттереть ее.
Мужчина, стоящий перед ней, никуда не исчез, откровенно изумленно уставивший на рыжую. Видимо, что-то пошло не так, но обрушить на его голову поток площадной брани, чтобы отучить экспериментировать на нервных принцессах, Ветала не успела.
За спиной вдруг что-то взревело. Раздался испуганный женский крик, на который рыжая резко обернулась и застыла изумленным тушканчиком.
Упала, впервые, пожалуй, не проверив, подхватит ли ее кто-то, известная придворная кокетка. Кричала Шайяна, которую трепетно обнимал уже молодой граф Талан, а ревел…
– Вилар?! – изумленно прошептала Ветала, глядя на мракобеса, рухнувшего на пол.
Кожа мужчины, там, куда попала та дрянь, которой плеснули и в рыжую, дымилась. Вежливый насмешник, всегда опережавший противника на три шага вперед, знавший, откуда стоит ждать удар, он едва держался на дрожащих руках, опираясь о пол. Кажется, он пытался встать, но ему не дали. Невесть откуда, появились четверо священников в темных рясах с ртутно-блестящими цепями. В мгновение ока они опутали мракобеса, когда же его вздернули, поднимая на ноги, зал снова ахнул, а Ветала судорожно вдохнула.
На бледном лице мужчины проступили такие знакомые каждому здесь, а особенно ей, темные жилы, изобличающие порождение иного мира.
– Узрите истинное лицо зла, которое так подло втерлось вам в доверие! Узрите того, кто сумел смутить сознание двух леди благородной семьи Амадан!..
Священника бы, наверное, несло еще долго, но эти слова будто что-то переключили в сознании Веталы. Кто бы ни сдал Вилара, сейчас он угрожал и ей, а значит…
– Что?! Вы на что намекаете? Что я по-родственному мужика с тетушкой делила? По-семейному так, чтобы далеко не ходить? – громко возмутилась она, медленно обернувшись к священнику. – Да кто вам дал право так оскорблять нашу семью!
Продолжение вдохновенной речи так и застряло в горле священника. Поперхнувшись воздухом и словами, он кашлянул.
– Не нужно гнева, дитя мое. Храму стало известно, что это порождение мрака вовлекло вас в свои сети и даже запачкало ваши руки родственной кровью… – сокрушенно покачав головой, произнес он.
Зал снова ахнул. Обвинение было серьезным. Очень серьезным, бросавшим тень на нового короля, ведь он должен был бы что-то решить… И он решил. Не особенно долго терзаясь сомнениями.
Чуть прищурившись, Даир медленно повернулся к священнику. И пусть ростом они были примерно одинаковым, в эту секунду казалось, что Танаи смотрит на храмовника сверху вниз, будто на какого-то таракана.
– Вы позволили себе испортить наряд моей дочери, намекнуть на порочную связь с женихом моей кузины, а теперь смеете обвинять ее в государственной измене? – четко и очень спокойно уточнил он.
Очень спокойно. Так, что мигом затих весь зал и только Вилар, стоящий на коленях в цепях, издевательски рассмеялся, откинув голову назад.
– Мелко как-то, сударь. Нужно было сразу говорить, что принцесса открыла моему народу проход в этот мир. А может заодно и Нератию захватите? Скажите, что их принцесса, погибшая в башне Северного ворона на деле была одержимой? Ну же, не стесняйтесь! – с мрачным весельем, хрипло воскликнул он, криво усмехаясь.
Невольно вздрогнув, Ветала мрачно зыркнула на веселящегося мракобеса. Посмотрите-ка на него, спеленали в цепи, а он еще зубоскалит, болван!
Между тем священник как-то смутился, на миг опустив взгляд, чтобы взять себя в руки.
– Поймите, сын мой…
– Я вам не сын, а вы мне не отец. Если хотите плодотворного союза церкви и короны, учтите. Я не потерплю голословных обвинений. А нет… – вздохнув, Даир медленно пожал плечами. – Будете спасать души без какого-либо финансирования. В скитах и пещерах, питаясь корешками и желудями. Зверей тоже грех убивать.
Отчеканив это, Даир стремительным шагом спустился по ступенькам, остановившись рядом с дочерью, чтобы взглянуть на Вилара. Взглянуть задумчиво и оценивающе. Он не знал, кем был придворный маг покойного принца Горана, не знал и о том, что Ветала как-то с ним связана. И хорошо, может, знай он, держаться так невозмутимо Танаи было бы тяжелее.
Между тем получивший такой сочный щелчок священник зло сжал ладони, не собираясь так просто отступать.
– Ваше величество, мы узнали все о том, что случилось из…
– Ну и что вы узнали? – вдруг раздался откровенно скучающий голос молодого мужчины.
В отличие от большинства аристократов, за все время этих волнений, он так и не сдвинулся с места. Опираясь на трость, он с бесконечной скукой осматривался по сторонам. Достаточно высокий молодой мужчина с длинными золотистыми волосами, тонкими, почти девичьими чертами красивого лица и внимательным взглядом голубых глаз. Принц Нератии, брат покойной принцессы Мерьен, странно похожий на нее.
– Ну так что? Что ваша принцесса заодно с мракобесом мир захватывала? И как вы удачно, прямо к коронации узнали. Быстро, просто браво, – усмехнувшись, он изобразил пару ленивых хлопков.
– Но… Но… – владеть собой священнику становилось все сложнее, да и времени на то, чтобы взять себя в руки ему не дали.
– Впредь думайте, чем выливать на порядочных людей помои, – мрачно бросил Даир и обернулся к связанному мракобесу. – В темницу его. Заковать так, чтобы не улизнул. Приставить стражу.
– Особенно на людей из монаршей семьи… – почти мурлыкающе протянул принц Нератии, довольно улыбнувшись.
В любой другой раз, рыжая не сдержала бы довольной усмешки, узнав такого же ярого противника церковной ереси, но не в этот. Невольно сжав руку отца, она проводила взглядом стражников. Вилара не уводили, его просто волокли.
Чем бы не плеснули в мракобеса, оно знатно подточило его силы. Казалось бы, можно было радоваться, теперь ей ничего не угрожает, но…
«Но что будут делать те мракобесы, которых он привел, когда их предводителя убьют? Вдруг нападут? Нет, его нужно вытаскивать, чтобы усмирял свою семейку.» – мрачно подумала она.
И даже самой себе рыжая не собиралась признаваться, что спасать мракобеса она настроилась не только из-за этого.
– Я сошла с ума, я в самом деле сошла с ума… – едва слышно прошептала Ветала, с трудом успокаивая нервную дрожь рук.
Осенний вечер выдался удивительно теплым, в воздухе плыли тонкие струйки паутинок. Вечер-мечта для отдыха и прогулки. Прогулки в саду, а не по коридору, ведущему к подземным темницам замка, где держали мракобеса.
– Вот только попробуй мне после этого заикнуться, что я там где-то у тебя стою, лежу или зависаю на дороге, только попробуй, – тщетно пытаясь себя приободрить, Ветала на миг задержалась за последним поворотом коридора.
Дальше – по лестнице вниз, к старой двери со ржавыми петлями. Не помогла даже экстренная смазка. Этой темницей уже давно не пользовались. Преступников отправляли в городскую тюрьму, но, как узнала Ветала, особенно сильных и опасных магов испокон веков держали только здесь. Чем-то здешний микроклимат постояльцев не вдохновлял настолько, что ни вырваться, ни прожить больше недели здесь они не могли.
Все это удалось украдкой выяснить по слухам и осторожным вопросам. Два дня пришлось убить на то, чтобы собрать знания и построить план и вот, воспользовавшись свободной минуткой, Ветала решила, что час настал.
