Согласно средневековой легенде, Аристотель, пытаясь положить конец увлечению молодого Александра женщинами, особенно его страсти к куртизанке Кампаспе, убеждал его, что женщины могут довести до гибели даже очень сильных мужчин.
Разгневанная Кампаспа, давно мечтавшая взять реванш, ловко разожгла страсть к ней старого философа, а затем потребовала, чтобы он, в доказательство своей любви, позволил кататься на нем верхом. Этот эпизод отражен на многих картинах и фресках итальянских ренессансных дворцов, на кессонных панелях и гобеленах. Престарелый философ изображен в очень недостойном положении — на четвереньках, в узде и удилах. Красавица Кампаспа сидит на нем верхом, держа вожжи и размахивая кнутом.
Александр случайно увидел эту сцену, научившую его не доверять хитростям женщин, перед которыми даже старый философ оказался столь очевидно бессилен.
Вот другой интересный пример из жизни юного Александра. Царю предложили купить отличного фессалоникийского жеребца, которого никто не мог укротить. И поскольку ни один наездник не мог справиться с конем, Филипп решил отправить жеребца обратно. Тут вмешался Александр: «Позволь мне попробовать, отец. Я знаю, как объездить его». Александр взялся за повод и повернул коня головой к солнцу. После этого Александр спокойно сел в седло и прогарцевал на покорившемся упрямце. Юноша догадался, что конь пугается собственной тени. Филипп воскликнул: «Поищи царство, сынок, которое будет достойно тебя!» Жеребец получил имя Буцефал и служил Александру в течение почти всей его жизни.
Победы Александра потрясают. При вступлении на трон в казне Александра было всего 70 талантов. Чтобы набрать войско, ему пришлось взять в долг 800 талантов. Под ударами войск Александра пал персидский царь Дарий. В результате победы над персами он получил в казну 235 000 талантов!
Нет, меня просто поражают подробности жизни Александра и наши знания истории его времени!
После победы над Дарием планы Александра принимают неожиданный поворот: целью становится Египет. Обгоняющая его слава отпирает все двери. В Мемфисе ею коронуют как фараона. В 331 г. Александр рисует на песке западной дельты Нила очертания будущего города Александрии. Построенный по греческому образцу, он станет одной из важнейших метрополий античности. Почти год продолжалась экспедиция в Египет.
О пребывании Александра в Египте можно говорить много, но еще больше можно рассказывать о необыкновенно занимательной истории самого Древнего Египта.
Древний мир с его волшебной по красоте культурой внезапно возник и внезапно пал. Древнейшая культура умерла вместе с древними государствами. Наступил период полного культурного мрака. В небытие ушли Древний Египет, Древний Рим, Древняя Греция. Только руины и мертвые камни остались от некогда цветущей культуры.
Возрождение новой цивилизации, как нас учит историческая наука, начинается только в средние века. Эпоха Возрождения разбудила интерес к глубоким древним цивилизациям. Собственно, об этих древних цивилизациях мы и узнаем от европейских авторов эпохи Возрождения.
Когда мы говорим о цивилизациях Древнего мира, невольно возникает вопрос о достоверности дошедших до нас сведений. Ведь эти сведения носят, как мы отмечали, характер мельчайших подробностей жизни и быта людей древнейшей эпохи. Например, откуда известно, как Александр Македонский объездил своего коня Буцефала? Вероятно, должны были быть свидетели этого события, которые и рассказали о нем. Но письменных источников того периода не осталось.
Когда нам говорят, что две тысячи лет тому назад существовал на земле Юлий Цезарь, мы можем этому верить, а можем сомневаться в истинности этого утверждения, справедливо замечает известный математик, профессор М. М. Постников. Мы не можем отправиться в прошлое и проверить справедливость этого сообщения. Гробницы Цезаря нигде нет, и неизвестно, где она была после его смерти, когда и куда исчезла. Имеющиеся у нас сообщения о нем дошли до нас только в средневековых источниках. Как правило, это печатные издания не ранее XV в. н. э. или рукописи на пергаменте. Найдены все эти документы большей частью в XV–XVI вв. в библиотеках европейских аристократов или в монастырях, причем неизвестно, кем и когда они туда доставлены. Папирусные же документы не содержат обыкновенно никаких связных исторических сообщений, и неизвестно, кем, где и когда они были написаны. Короче говоря, хотя мы и располагаем определенными доказательствами существования Юлия Цезаря, но мы не можем анализировать эти доказательства с достаточной степенью глубины. На определенном уровне анализа мы неизбежно приходим к утверждениям, в которые мы должны просто верить. Здесь наука, справедливо отмечает М. М. Постников, переходит в веру.
Конечно, было бы нелепо требовать от историка, специалиста по античности того же уровня, надежности сообщаемых их фактов, как, скажем, от математика или физика. Факты истории Древнего мира не допускают исчерпывающего логического обоснования и не могут быть по желанию воспроизведены. Но все же некоторые минимальные требования должны соблюдаться. Когда историк сообщает нам, что «Юлий Цезарь был», он должен сообщить не только, кто первый об этом объявил, но также и информировать, где это было сказано, при каких обстоятельствах, на чем основано это заявление и где хранятся документы, на основании которых это заявление сделано. В противном случае, считает Постников, обсуждение вопросов древней истории превращается в туманные рассуждения о «предании» и об «устной традиции», прикрывающие отсутствие всякой действительной информации.
Историки все это хорошо понимают и, как правило, требуют выполнения этих условий. Исключением является древняя история, в которой целый ряд, положений принимается без обсуждения как истины, не требующие доказательств. Историков Древнего мира можно понять: для доказательства этих «истин» у них нет абсолютно никаких средств.
Вместе с тем трезвый взгляд на сообщения историков античности немедленно вызывает массу недоуменных вопросов. Достаточно указать, например, что история Древнего мира в описании войн не считается с элементарными требованиями стратегий и выбирает для побед такие неудобные пункты и такие условия, при которых можно было только погибнуть. Она ведет армии по странам, в которых они все через неделю умерли бы с голоду, а на поле боя она заставляет скакать по полям царей и полководцев на парах лошадей в одноколках с одним дышлом, которые при первом крутом повороте, а тем более на поле, заваленном трупами, переворачиваются. Такого рода экипажи могли служить только для передвижений по ровной дороге, для медленных триумфальных шествий, когда лошадей ведут специальные сопровождающие, для состязаний на гладком треке и т. д. и т. п., но никак не для сумасшедшей скачки в горячке боя на пересеченной местности. Уже одного этого достаточно, чтобы признать многие сообщения «античных» авторов апокрифами.
Это отмечают в своих исследованиях и историки. Так, известный специалист по истории Древней Греции Р. Виппер справедливо сомневается в сведениях о греко-персидской войне, сообщаемых Геродотом. Он пишет: «Необходимо решительно отвергнуть цифры традиции. Число воинов Ксеркса, приведенное у Геродота, 1 700 000, стоит наравне с любым эпическим преувеличением Гомера. Такое войско не только не смогло бы поместиться в Греции: в самом персидском государстве оно заняло бы при движении линию во всю длину от Геллеспонта до Инда. Необходимо затем выяснить реальные условия, при которых могло совершаться передвижение и продовольствование в то время, и, наконец, отыскать прочный исходный пункт для суждения о силах отдельных греческих кантонов; это дало бы возможность оценить и силы противника, которые, принципиально говоря, должны были приблизительно равняться греческим.
Некоторую опору мы имеем в цифрах афинского ополчения в начале Пелопоннесской войны; они невелики, несмотря на то что граждан весьма интенсивно притягивали к несению военной повинности и забирали очень немолодые возрастные группы. В эпоху греко-персидской войны население было, вероятно, менее плотно и ополчение было еще меньше. Афины едва ли могли выставить более 5000 гоплитов. Спарта, вероятно, — столько же».
Удивительна потрясающая подробность, с которой нам известна древняя история. Она, пожалуй, известна нам лучше, чем средневековая. Наши сведения, например, о Шекспире, жившем менее 400 лет тому назад, отличаются крайней неполнотой. До сих пор ведутся серьезные споры по поводу установления основных фактов в его биографии. Вместе с тем насколько точнее и полнее нам «известна», скажем, биография Аристотеля. Хотя это и было более 2000 лет тому назад, но здесь все как на ладони. Отец его был врач Никомах. Ровно 17 лет от роду мудрец прибыл в Афины, где учился у Платона, ученика Сократа, жену которого звали Ксантиппой (о ее характере также имеются самые достоверные сведения). Учился Аристотель у Платона 20 лет, а затем он купил участок земли для своей собственной школы по соседству с храмом Аполлона Ликейского.
