В погоне за Плинием, от которого он в восторге, Браччолини пишет книгу «О нравах индийцев». Составляет любопытнейшее археологическое руководство к изучению римских памятников (De varietate fortunae). Рассказывает о путешествии по Персии венецианца Никколи де Конти. Переводит на итальянский язык Astronomicon Манилия. Угодно сатиру в духе Петрония? Поджо предлагает свою язвительнейшую «Historia convivales» (Застольная история), в которой бичует шарлатанов — юристов и медиков, сделавшихся господами своего века, наживающих через глупость человеческую и огромную власть, и огромные капиталы. Угодно исторический труд типа Тацитовой Летописи? Такова Historia Florentina (История Флоренции): рассказ замечательного ясного и точного тона, твердого рисунка, яркого колорита, полный художественных образов и характеров и глубоко проницательный в суждениях и предвидениях. Наконец, великую славу Поджо Браччолини непрерывно укрепляли и поддерживали остроумные и глубокомысленные письма, которыми он обменивался с великими мира сего (Николаем, Лаврентием и Козьмою Медичи, с герцогами Сфорца, Висконти, Леонелло д'Эсте, королем Альфонсом Арагонским), с большинством современных кардиналов и почти со всеми замечательными деятелями эпохи. Великолепные письма Поджо Браччолини ходили по рукам, перечитывались, переписывались, заменяя итальянской интеллигенции XV в. газеты и журналы. Словом, этот блистательный подражатель был в полном смысле слова властителем дум своего века. Критика ставила его на один уровень с величайшими авторами Возрождения. Как высоко его ценили, доказывают его гонорары: за посвящение «Кироподии» Альфонсу Арагонскому Поджо получил 600 золотых — 7200 франков. По тогдашней цене денег это огромный капитал.
Литература выдвинула его в ряды государственных деятелей, и жизнь свою он окончил на высоте большого и властного поста — канцлером Флорентийской республики. Он до такой степени в центре современной ему литературы, что первую половину итальянского XV в. многие находили возможность определять — «веком Поджо». Флоренция воздвигла ему заживо статую, изваянную резцом Донателло.
Сперва она стояла под портиком собора Сайта Мариа дель Фиере, теперь перенесена в самую церковь.
Таковы светлые стороны этого замечательного человека, отмечает Морозов и анализирует его теневые стороны.
Великий писатель имел отвратительный характер, который перессорил его со всеми литературными знаменитостями эпохи. Его называли «самым злоречивым человеком на свете: всегда-то он либо на государей наскакивает, или обычаи человеческие атакует, без всякого разбора, либо писании какого-либо ученого терзает, — никому от него нет покоя!» Он был весьма сластолюбив. Живет широкою жизнью гуляки и бабника, большой любитель непристойных картин, рассказов и стихов, а в старости и сам их усердный и разнузданный сочинитель. Словом, перед нами такой же большой талант жить в свое удовольствие, как большой талант творческий: типичный флорентийский барин, эстет и буржуа, эпикуреец XV в., с красивою мечтою и низменною жизнью, человек-вулкан, из которого то брызжет живой огонь, то течет вонючая грязь.
Широкий образ жизни стоил Поджо Браччолини дорого, превосходил смолоду его средства и заставлял его вечно нуждаться в деньгах. Источником добавочных доходов явились для него розыски, приготовление и редактирование списков античных авторов по подлинным манускриптам. В XV в., с жадностью устремившимся к воскресающей древности, это была очень доходная статья. При содействии флорентийского ученого, книгоиздателя и книгопродавца Пикколо Никколи (1363–1437), который в то время был царем литературного рынка, Поджо Браччолини устроил нечто вроде постоянной студии по обработке античной литературы и привлек к делу целый ряд сотрудников и контрагентов, очень образованных и способных, но сплошь — с темными пятнами на репутации. Издатель кредитовал Поджо оборотным капиталом и служил агентом по сбыту манускриптов.
Первые свои «находки» Поджо Браччолини сделал в эпоху Констанцского собора. В забытой сырой башне Сен-Галленского монастыря, «в которой заключенный трех дней не выжил бы», ему посчастливилось найти кучу древних манускриптов: сочинения Квинтилиана, Валерия Флакка, Аскония Педиана, Нония Марцелла, Проба и др. Открытие это сделало не только сенсацию, но и прямо-таки литературную эпоху. Издатель и Поджо хорошо нажились на этих «находках» и мечтали нажиться еще. Поджо, ободренный громадным успехом, усердно рылся по монастырским библиотекам Англии и Германии. Манускрипты, выходившие из мастерской Поджо, ценились очень высоко. В своих письмах к издателю он постоянно требует бумагу, пергамент, переплетный приклад, и, если тот запаздывает с доставкою, Поджо плачется, что ему приходится даром кормить мастеров своих. Любительские экземпляры хозяин готовил сам. Он брал за манускрипты огромные деньги. Например, за копию Тита Ливия он купил виллу во Флоренции.
Клиентами Поджо были Медичи, Сфорца, д'Эсте, аристократические фамилии Англии, Бургундский герцогский дом, кардиналы Орсини, Колонна, богачи, как Бартоломео ди Бардио, университеты, которые в эту пору благодаря щедрости просвещенных правителей либо начали обзаводиться библиотеками, либо усиленно расширяли свои старые книгохранилища.
ВЫДУМАННЫЙ ЕГИПЕТ
Мы увидели с вами, дорогой читатель, что история античности — миф, созданный в Средневековье. А что представляет собой Древний Египет?
До вторжения Наполеона в Египет в 1798 г. эта страна была в значительной мере закрыта для посещения европейцев.
О Древнем Египте IX–XIV вв. н. э. имеется несколько фантастических сообщений арабов и средневековых паломников.
Недостоверность хронологии Египта хорошо показали Морозов, Фоменко, Постников. На ранних этапах развития египтологии бытовали совершенно фантастические представления о длительности египетской истории. Чего стоит Геродотова оценка древности Египта в 15 тыс. лет! С течением времени эта цифра постепенно сокращается. Вот, например, годы, приводимые разными исследователями, о восшествии на престол первого фараона Мена:
Шампольон — 5867 г. до н. э.;
Лесюер — 5770 г. до н. э.;
Боек — 5702 г. до н. э.;
Унгер — 5613 г. до н. э.;
Мариэтт — 5004 г. до н. э.;
Бругш — 5455 г. до н. э.;
Лаут — 4157 г. до н. э.;
Шаба — 4000 г. до н. э.;
Лепсиус — 3892 г. до н. э.;
Бунзен — 3623 г. до н. э.;
Мейер — 3180 г. до н. э.;
Анджеевский — 2850 г. до н. э.;
Вилькинсон — 2320 г. до н. э.;
Пальмер — 2224 г. до н. э.
За столетие египетская история «сократилась» на 3643 года!
Три тысячи шестьсот лет! Несмотря на все открытия в области египтологии, числовые данные находятся до сих пор в неудовлетворительном состоянии.
Откуда же брали египтологи эти фантастические числа? Как это делалось, хорошо показал Морозов. Они применяли «метод счета поколений». Из трудов Манефова или из иероглифических таблиц было известно, сколько фараонов сменилось на престоле Египта со времен Менеса. Поэтому, чтобы получить искомую дату, достаточно сложить число лет царствований каждого фараона. Но тут-то и начинаются затруднения, поскольку о длительности царствований большинства фараонов можно было только гадать, что открывало необозримый простор субъективным толкованиям.
Проще всего поступали те, кто, следуя примеру Геродота, отвел каждому фараону ровно по 33 с третью года. Следовательно, каждым трем фараонам — по 100 лет.
Такова, например, вся шестая династия, по Бругшу. Вот его «датировки» шестой династии:
Усакара правит от 3300 г. до н. э.;
Тета — от 3266 г. до н. э.;
Мерира Пепи — от 3233 г. до н. э.;
Меренра — от 3200 г. до н. э.;
Ноферкара — от 3166 г. до н. э.;
Меренра Цафемсаф — от 3133 г. до н. э.
По такому же принципу «датированы» Бругшем все династии.
Этот «метод датировки» настолько нелеп, что, естественно, не заслуживает серьезного обсуждения. Но ведь он, лишь с небольшими позднейшими модификациями, лежит в фундаменте принятой сегодня версии египетской хронологии!
Но, правда, подчеркивает Постников, и другие хронологи недалеко ушли от Бругша, что и понятно, поскольку никакой новой, внятной информации они на самом деле не имели. Даже к настоящему времени египетские даты крайне приближенны и те или иные индивидуальные хронологические оценки практически несовместимы. Сейчас имеются две хронологические школы. Сторонники «длинной» хронологии располагают всех фараонов в ряд, последовательно друг за другом, и спорят только о том, сколько лет царствовал тот или иной фараон. Сторонники «короткой» хронологии полагают, что некоторые из фараонов правили одновременно и лишь впоследствии, по ошибке, были расположены друг за другом. Разнобой в оценках доказывает, что нет никаких надежных данных о длительности египетской хронологии. Сейчас мы имеем «условную» хронологию истории Египта.
