Между тем, последовал и второй удар. Екатерина II, в условиях неясности позиции Османской империи, решила не затягивать с полным подавлением восстания. 3 августа 1782 г. она поручила генерал-аншефу Г.А. Потемкину ввести войска на Крымский полуостров и восстановить власть Шагин-Гирея силой. Самому же Шагин-Гирею «рекомендовалось» немедленно перебраться в Петровскую крепость, откуда прибыть к направляющимся на полуостров войскам, чтобы на их плечах вернуться в качестве восстановленного правителя. В рескрипте, направленном П.П. Веселицкому, в частности, значилось: «Из предшествовавших наших к вам повелений, паче же из собственноручного письма к хану Крымскому Шагин-Гирею, мог уже он достаточно уверен быть, что мы по непременному нашему к нему благоволению и покровительству, непреминули учинить все потребные распоряжения в прекращении замешательства в области его происшедшего и в сохранение его при владении вверенными ему народами. Когда мы ныне усматриваем, что никакие увещания и никакие кроткие способы не подействовали на обращение возмутившейся части татар к должному повиновению законному их владетелю от Нас и Е. В. султана признанному и что сии возмутители мятеж и дерзость свою до того распространили, что выбрали над собою ханом приставшего к их толпе брата ныне владеющего хана, Багадыр-Гирея-султана, то мы решилися прибегнуть к крайнему для них средству и именно военными нашими силами стараться усмирить бунт сей и не повинующихся истинному их государю привести в достодолжное послушание. Вследствие чего, повелели мы нашему генералу Новороссийскому, Азовскому, Астраханскому и Саратовскому генерал-губернатору князю Потемкину, которому от нас главная команда над сухопутными и морскими нашими силами в том крае поручена, весть войска наши в Крым для исполнения сего намерения. Сообщая хану Шагин-Гирею о сем новом опыте нашей императорской к нему милости и попечении о сохранении его, вручите ему присланное при сем письмо наше, в котором придаем мы ему на сущем нашем к нему доброхотстве основанный совет наш, чтобы его светлость с находящимися при нем членами правительства татарского, поспешил переехать в Петровскую крепость, откуда приказано будет войскам нашим паки его ввести в Крым, охранять его и в утверждении спокойного его обладания пособствовать. А дабы к таковому переезду все потребное распоряжение учинено было, наш генерал князь Потемкин не оставит предписать генерал-майору Филисову и прочим до кого сие касается. Само собою разумеется, что и вы, как уполномоченная от нас при сем владетеле особа, должны с ним же следовать».{1575}
В результате в сентябре 1782 г. Т.Г. Козлянинов на четырех судах флотилии, включая флагманский корабль «Хотин», переправил Шагин-Гирея и 150 человек его свиты из Керчи в Петровскую крепость, передохнув в которой хан и убыл к корпусу А.Б. де'Бальмена. Сам же Т.Г. Козлянинов получил от П.П. Веселицкого еще более жесткие полномочия, в том числе, и против турецких судов, у которых, в случае отказа добровольно покинуть прибрежные воды Крыма, моряки флотилии могли теперь, руками находившихся на их судах чиновников Шагин-Гирея, отрезать якоря. В частности, в письме П.П. Веселицкого значилось: «…Если-ж бы, паче чаяния, тех турецких судов рейзы, по самым долгим и ласковым переговорам, не удалились от берегов Крымских, а и паче грубостью посответствуют, в сем крайнем случае и что заключать непременно надобно, яко они для того приостановятся, дабы из мятежников при тесном случае захватя, увозить, посредством ханских чиновников на судах наших вольность своего государя и свою защищающих, избегая драки и убийств, отрезать у них якоря, пусть куда хотят, туда и лавруют…».
Тем временем восстание, не получая поддержки, и без того уже шло на убыль. 20 сентября 1782 г. Т.Г. Козлянинов написал Г.А. Потемкину: «Ото всех крейсирующих судов получил я известия, что бунтующие в Крыму находятся весьма в страхе. Султан Селим-Гирей с Карасу-Базара приехал в Кафу, изыскивая способы бежать из Крыма переездом на Таманскую сторону; а многие мурзы стараются от бунтующих уйти и принести свое повиновение хану Шагин-Гирею, из коих один мурза, Решид-чилябе, с двумя прислужниками, утпед в Ахтиарскую гавань, на шхуне Вечеслав приехал в Керчь. Все способы отняты от бунтующих бежать из Крыма, лодки на крымских берегах сделаны порчею не способными к плаванию, и они находятся в страхе, имея всегда ввиду крейсирующие суда (курсив наш. — Авт.). Единственно только на турецких судах, коих пристает к Козлову и к берегам Крыма не малое число могли бы они получить способ к переезду, то на сей случай предписал я командующим крейсирующих судов уговаривать турецких реизов ласкою, чтобы они отходили, представляя им на вид отсутствие владетеля и в Крыму замешательства; а если не послушают, останавливаться подле них на якоре и удерживать, дабы не могли увезти кого-либо из крымцев». А ведь после этого письма Азовская флотилия еще усилила блокаду Крыма, что нашло свое отражение в записях «Константинопольских происшествий» наших дипломатов в турецкой столице.
Из «Журналов Константинопольских происшествий» за сентябрь-октябрь 1782 г.{1576}
23-го (сентября. — Авт.)… На сих днях из Кафы прибыло, в пять дней, одно греческое судно, которое вышло из Таганрога, но туда занесено штормом. Шкипер оного сказывает следующее: в Кафе стоят два российских фрегата… Сам хан отправился 11-го сентября из Керчи со всеми при нем бывшими на трех фрегатах в Петровскую крепость, где, взяв находившиеся в готовности 24 полка российских войск, вступит в Крым сухим путем через Перекоп. На подкрепление Еникольскому и Керченским гарнизонам прибыло четыре полка. Батыр-Гирей с великим множеством татар стоит неподвижно в Карасу… Ему, шкиперу и товарищам его от командира российских двух фрегатов позволено было ездить в Кафу для покупки нужного, а случившееся там турецкое судно задержано и экипажу возбранено иметь сообщение с жителями…
14-го (октября. — Авт.)… Сегодня прибыло одно судно из Тамана. Экипаж на нем весь турецкий. Шкипер взят для допроса в Адмиралтейство; матросы же друзьям своим рассказывают… что в разных портах захвачено три домбаса с татарами, армянами и жидами, выезжающими из Крыма и отведены в Керчь….
16-го… Из Кизилташа (близ Тамани) прибыл третьего дня ночью турецкий томбаз. На нем приехал сын одного мирзы с чегодарем в Тамань, переплывший из Крымского порта Еникале (близ Керчи). Сие судно привезло известие, что недалеко от Судака, при урочище Аюдаг сожжена от российского военного корабля одна идриотская полугалера с имевшимися на ней несколькими боченками пороха. Неизвестно, как и зачем она там явилась, но, по-видимому, есть там самая, которая нынешним летом отправлена была отсюда в Суджук.
Тем не менее, 20 октября в Перекоп вошли и русские войска под командованием генерал-поручика А.Б. де'Бальмена, которые уже 27 числа того же месяца заняли и Карасубазар. Власть Шахин-Гирея была окончательно восстановлена.[265] 1 ноября 1782 г. де'Бальмен писал П.А. Косливцеву: «По всевысочайшему Е. И. В. соизволению, вступя еще прошедшего октября 21 числа для усмирения бунтующих татар в Крыму, прибыл уже с войсками к урочищу Большому Карасеву (Карасубазару), а отсюда, запасясь провиантом, имею отправиться и далее, и взять свое в Кафе расположение, и предлагаю вашему высокоблагородию, на случай в провианте недостатка, по отменному вашему к службе усердию, столь довольно всем известному, постараться перевести на вверенной вам эскадре из Еникаля в Кафу муки тысячу, или ежели можно и более, четвертей с пропорциею круп; и как теперь предмет службы должен быть у нас связан, то и глее вы с эскадрою крейсировать и какие примечания иметь будете, равно и где на зиму расположитесь, не оставьте меня уведомить; да и впредь обо всем до сведения моего касательным относитесь. А чрез сих татар предварительно дайте знать, могу ли я надеяться в перевозке из Еникале в Кафу какого-нибудь числа провианта и не помешает ли в том настоящая осень и ветры, или же что другое».{1577} Отдельно А.Б. де'Бальмен сообщал П.А. Косливцеву, что в крейсерстве судов около Крыма в ноябре уже надобность отпала, поскольку Крым практически полностью замирен, а заодно указывал на то, что часть судов флотилии в случае надобности может перейти для зимования в Ахтиарскую бухту, куда вскоре прибудут из Днепровско-Бутского лимана и оба оставшихся боеспособными фрегата — «Восьмой» и «Одиннадцатый» под командованием капитана 1 ранга И.М. Одинцова.
Однако позднее время, сопровождавшееся противными ветрами и штормами, задержало некоторые суда у берегов Крыма до того времени, когда начал замерзать Керченский пролив, вследствие чего им пришлось остаться в крымских гаванях. В частности, шхуна, поляка и бот остались зимовать в Балаклаве, а еще одна шхуна — в Кафе. Состояние их оставляло желать много лучшего, как, впрочем, и практически всех остальных судов Азовской флотилии, которые данная кампания, с учетом сроков их службы, практически вывела из строя. Более того, в ноябре 1782 г. при возвращении в Таганрог в результате попадания во льды погибли два «новоизобретенных» корабля — «Корон» и «Таганрог», что стало весьма серьезной потерей. Но свои задачи в 1782 г. флотилия уже выполнила.
