Августа 3-го. На корабле Хотине с кораблем Таганрогом пошел к Козлову.
5-го. У Ахтиарской гавани соединился с крейсирующей шхуною Измаил и полякой Патмос, приказав им следовать в соединении.
7-го. Соединился с шхуной Победослав Дунайский и пришед к Козлову со всеми со мной судами, двумя кораблями, двумя шхунами и одной полякою, остановился на якоре и от командующих оными о действиях их получил рапорты, кои в особом экстракте значат.
Того-ж. Послал я на берег в Козлов вооруженную шлюпку с офицерами, которые возвратясь объявили, что по данному от меня наставлению для уговаривания мятежников, лишь только отделились от шлюпки на берег, как вдруг встретили их шесть человек вооруженных татар, спрашивая если в чем имеют надобность, то они по причине укрывательства из города жителей, что можно получить удовольствуют. Объявя им офицеры нужное для всего города и мятущагося народа, чтоб могли все знать об их требовании, провожены были на базар улицами, наполненными татар вооруженных в великом множестве, едва могли потесниться дать дорогу. На базаре нашли такое множество вооруженных, за коими видны были абазинцы и черкесы, а старшинам тут же бывшим и всему собранию говорили те офицеры: «Вы видите, Крым окружен российским флотом. Великая императрица всероссийская не желает конечной вашей гибели от возмущения, вами содеянного противу законного своего принца Шагин-Гирея. Должны вы не теряя времени придти к нему с покорностью. Поздно будет, когда увидите разорение мест и погубление ваше; на море же бегом вам спастись не можно, а будете затоплены от российских судов». Но они, не отвечая на то, обещали дать на другой день ответ, жалуясь на шхуну Измаил, коя палила по ним из пушек, с чем и препровождены были те офицеры до берега.
Августа 7-го. Посланы от меня те-ж офицеры на шлюпке на берег к татарам за ответом, где также приняты с ласкою. Собрание их было в таком же множестве вооруженных, на базаре нашли они того города старшин и еще двух как видно из Бахчисарая приехавших на тот случай пачинщиков и мятеж;; тут же приехал и султан Арслан-Гирей и тогда им офицеры объявили свое требование и мое сожаление, что они подали повод палить с пушек со шхуны, уверяя, если на требование согласятся, то впредь того не будет. Тогда султан ничего не говоря взглядом своим давал знать, чтоб отвечали на то старшины и по многом между старшинами тихом переговоре султан, оборотясь к собранию народа, сказал: «Что вы думаете? Должны дать ответ», то один сеид Селям, выступя пред собрание, говорил: «Мы не хотим иметь Шагин-Гирея-ханом» и, махнув рукою собранию, из коего чернь не более 10-ти человек криком подтвердили его слова, а достальные ничего не отвечали. Продолжал сеид Селям свою речь: «Если уже у нас хан Батыр-Гирей, а для чего первого не признаем, то нам только известно. Знаем что Россия имеет великие войска и флот, однако ж в рассуждении дружбы, оказываемой нам ею содействием оных к изгублению нашему мы невинны и не предпринимаем против их оружия, не имея здесь жен и детей, сейчас готовы к побегу». На сие спрошено у них офицерами: «Какой же предвидите покой из того вашего упрямства? Отвечал то только, что Шагин-Гирей не будет нашим ханом. Требовали от них сего письменно, но Бахчисарая старшины отозвались, что народ не зная грамоты, будет сомневаться в том и толковать в другую сторону, чего они опасаются». Сказав еще офицеры, что впредь с российскими судами не будут они иметь сообщения, оставя их в полном собрании, возвратились на корабль и что после у них происходило — неизвестно.
Августа 7-го. Шхуну Победослав послал для доставления нужного и повелений от меня и инструкций, о пресечении переезда мятежников, на шхуну Вечеслав, крейсирующую от Козлова до Ак-Мечети, приказав притом о действиях оной доставить мне сведения.
8-го. С оставшими со мною судами пошел от Козлова, и во все время на рейд никаких турецких и татарских судов не было.
9-го. Пришел к Балаклаве и по 13-е число запасся пресною водою. Жители оного места оказывали ласки бывшим на берегу служителям; тут же находятся и Батыр-Гирея люди, кои, как видно, присматривают за жителями того места, а татарских судов кроме поврежденных не имелось.
12-го. Корабль Таганрог за немалою течью послан к мысу Таклы.
13-го. С полякою Патмос пошел к Кафе, оставя в крейсерстве у объявленных мест шхуну Измаил, подтвердя оной также и находящимся другим судам Ак-Мечета в крейсировании, чтоб впредь отнюдь не отваживались производить пальбу по городам и турецким судам, кроме защищения чести флага российского.
17-го. За Кафинским мысом к стоящей лодке послана была шлюпка с мурзою Жантемиром, который, возвратясь, объявил, что она турецкая, пришла за грузом и по объявлении, что оного по причине в Крыму мятежа получить не может, пошла в море.
18-го. Зашел в Кафинскую бухту за противным ветром в отдаленности от города, но никаких тут судов не было; а известясь от корабля Таганрога о посланном ко мне с повелениями боте Хопре, спешил прибытием к мысу Таклы.
19-го. Остановился на якоре за противным ветром между мыса Таклы и горы Кинчигир.
22-го. Пришел в Керчь с кораблем Таганрогом, а поляке Патмосу приказал занять место бота Хопра у мыса Таклы.
Из «Журналов Константинопольских происшествий» за август 1782 г.{1574}
2-го (августа. — Авт.)… Прибыли из Крыма два турецких судна, одно из Кафы, другое из Балаклавы, кои утверждают, что по ним стреляли ядрами с российских судов, что всем турецким судам велено выйти из Крымских пристаней; что на Кубань и к Перекопу прибыло многое число российского войска; что крымцы в смущении (курсив наш. — Авт.)… и что хан вскоре прибудет с российским войском в Кафу…
4-го… В городе продолжают подкидывать по улицам письма к султану, требуя смены разных чиновников и помощи татарам… Здешние купцы получили с пришедшим с Черного моря судном письма, в которых уведомляют, что из Тамана и Суджука плыли сюда четыре ж турецких купеческих судна; но из оных одно потоплено, другое сильно разбито от встретившихся российских военных кораблей, а два едва успели уйти к Анадольскому берегу…
7-го числа… Из Козлова приехал в пять дней один армянин, который рассказывает следующее: в бытность его приходило к Козлову одно российское военное судно. Присланный на оном от хана Шахин-Гирея мурза призывал к себе тамошних старшин и увещевал принести хану повинную. Оную те отвергли, говоря, что хотят лучше повиноваться последнему российскому солдату, нежели Шагин-Гирею, после чего по оному городу учинено до 80-ти выстрелов с ядрами и убито три татарина, сожжено два дома и кофейная лавка; а потом судно опять ушло в море. Равным образом, в Балаклаву приходило одно судно, где пушками разбита поставленная Батыр-Гиреем таможня. С таковым же намерением пришло в Кафу российское судно. На оном был из преданных хану Мегмед-бей, который, отъезжая с ханом в Керчь оставил брата, жену и сына. При угрожении, что с судна станут стрелять по городу, ежели жители не принесут повинной хану, ответствовал ему Арслан-Гирей, что при первом выстреле увидит он повешенных на городской стене своего брата, по втором — жену, а по третьем — сына. После чего пальбы не чинено, а выгнаны только стоящие в море купеческие суда…
16-го… Разные здешние купцы нагрузили товары для отправления в Крым, но шкиперы объявили им, что по причине тамошних замешательств ехать туда не смеют и товары велели им взять назад (курсив наш. — Авт.)…
18-го. Приезжающие из Еникале суда привозят известия, что в Таганроге с поспешностью вооружаются новые фрегаты и старые суда починиваются для отправления в Черное море, где уже оных так много, что все крымские гавани заняты, а турецкого ни одного нет судна (курсив наш. — Авт.). Войска российские в Крым еще не вступили…
Какие можно дать комментарии? Приведенные документы, свидетельствуя о том, что действия Азовской флотилии летом 1782 г. были жестче, чем это показано у В.Ф. Головачева[264] (в частности, использование шхуной «Измаил» артиллерийского огня против Козлова можно считать доказанным фактом), подтверждают (особенно выделенные нами фрагменты) эффективность летней работы флотилии П.А. Косливцева, которая добилась поставленной цели: крымские татары оказались не только отрезанными от Кубани и Турции, лишившись внешней поддержки, но и вместе с турками были серьезно напуганы. Это стало первым тяжелым ударом по восстанию, которое перестало расширяться.
«Новоизобретенный» корабль и вооруженный бот в крейсерстве у крымских береговМежду тем, последовал и второй удар. Екатерина II, в условиях неясности позиции Османской империи, решила не затягивать с полным подавлением восстания. 3 августа 1782 г. она поручила генерал-аншефу Г.А. Потемкину ввести войска на Крымский полуостров и восстановить власть Шагин-Гирея силой. Самому же Шагин-Гирею «рекомендовалось» немедленно перебраться в Петровскую крепость, откуда прибыть к направляющимся на полуостров войскам, чтобы на их плечах вернуться в качестве восстановленного правителя. В рескрипте, направленном П.П. Веселицкому, в частности, значилось: «Из предшествовавших наших к вам повелений, паче же из собственноручного письма к хану Крымскому Шагин-Гирею, мог уже он достаточно уверен быть, что мы по непременному нашему к нему благоволению и покровительству, непреминули учинить все потребные распоряжения в прекращении замешательства в области его происшедшего и в сохранение его при владении вверенными ему народами. Когда мы ныне усматриваем, что никакие увещания и никакие кроткие способы не подействовали на обращение возмутившейся части татар к должному повиновению законному их владетелю от Нас и Е. В. султана признанному и что сии возмутители мятеж и дерзость свою до того распространили, что выбрали над собою ханом приставшего к их толпе брата ныне владеющего хана, Багадыр-Гирея-султана, то мы решилися прибегнуть к крайнему для них средству и именно военными нашими силами стараться усмирить бунт сей и не повинующихся истинному их государю привести в достодолжное послушание. Вследствие чего, повелели мы нашему генералу Новороссийскому, Азовскому, Астраханскому и Саратовскому генерал-губернатору князю Потемкину, которому от нас главная команда над сухопутными и морскими нашими силами в том крае поручена, весть войска наши в Крым для исполнения сего намерения. Сообщая хану Шагин-Гирею о сем новом опыте нашей императорской к нему милости и попечении о сохранении его, вручите ему присланное при сем письмо наше, в котором придаем мы ему на сущем нашем к нему доброхотстве основанный совет наш, чтобы его светлость с находящимися при нем членами правительства татарского, поспешил переехать в Петровскую крепость, откуда приказано будет войскам нашим паки его ввести в Крым, охранять его и в утверждении спокойного его обладания пособствовать. А дабы к таковому переезду все потребное распоряжение учинено было, наш генерал князь Потемкин не оставит предписать генерал-майору Филисову и прочим до кого сие касается. Само собою разумеется, что и вы, как уполномоченная от нас при сем владетеле особа, должны с ним же следовать».{1575}
