– Она тебе понравилась?
Элен пожала плечами и неопределённо ответила:
– Почему бы и нет.
– Но если даже она не убивала Ливара, то всё равно она убийца. Она же солгала про второго мужа.
– Может он был ужасным человеком.
– Настолько ужасным чтобы его убить? По-твоему это оправдывает её?
Элен задумалась. На ум ей пришел Джулиан Брэд, она припомнила его рассуждения на подобные темы и ответила:
– Оправдывает.
93.
Мастон Лург и Элен сидели в глубине шатра, за столом, на котором был накрыт завтрак, и с аппетитом потчуя себя булочками и ломтиками ветчины, обсуждали сложившуюся ситуацию. Судья искренне расстроился тем фактом, что ни Радвиг, ни Кория не убивали Ливара. Из этого, по его мнению, следовало то, что убийца случайный человек, его обнаружение представляется весьма трудозатратным и вообще проблематичным и долгожданный отъезд из "проклятого каравана" снова откладывается на неопределённое время. Однако Элен не падала духом. Она обратила внимание судьи на то что теперь они, по крайней мере, точно знают что кинжал был у Кории и она не провела всю ночь в своем фургоне. И значит, совершенно очевидно, что торговка как-то причастна к убийству. Видимо она передала кинжал кому-то еще и по какой-то причине скрывает это, хотя и понимает что тот кому она его передала возможный убийца и это бы спасло её от подозрений. Однако она оказалась в глупой ситуации. Мелинор видел как сын подарил ей кинжал и ей разумнее было бы признать это и просто в свою очередь заявить, что кинжал у неё украли. Возможно она так бы и сделала, если бы Радвиг не начал сразу же отрицать, что передал ей оружие. А теперь она не хочет объявлять его лжецом.
– Нам непременно нужно узнать кому она отдала кинжал, – сказал судья.
– Припугните её хорошенько, – посоветовала Элен, уплетая солоноватую ветчину.
Мастон Лург с некоторым сарказмом поглядел на свою юную сообщницу. Да, сейчас они были именно сообщники, обсуждающие как им освободиться от "королевского правосудия" и покинуть наконец порядком опротивевший им обоим караван.
– И еще вы забыли спросить её была ли она возле палатки Ливара во время убийства, как то утверждает Марана, – сказала Элен и облизала нижнюю десну, собирая остатки пищи.
Судья покачал головой, соглашаясь. По всему выходило что с Корией придется побеседовать еще раз. Но Лург решил отложить эту встречу.
– Сначала поговорим с Мараной, – сказал он. – Узнаем о чём лжет он.
Судья позвал Зузона и распорядился привести на допрос Марану. Когда тот появился, все снова расселись по своим местам.
Марана жутко нервничал. Мастон Лург тут же припомнил что на предыдущем, публичном допросе охранник также всё время вертелся, глядел по сторонам, сбивался в своей речи и то бледнел, то краснел. Однако сейчас он казался даже более беспокойным, чем тогда. Мял в руках свою шляпу, ерзал на стуле, то и дело почесывал затылок и с каким-то непонятным страхом косился на Элен, словно догадывался, что она видит его насквозь. Лургу это показалось настолько подозрительным, что он на всякий случай сразу же, без всякой прелюдии, осведомился не он ли убил своего товарища. Марана, раскрыв рот, ошалело уставился на него, а потом принялся горячо божиться, что он этого не делал и даже в мыслях не имел, что он любил Ливара как брата родного. "Вот вам крест, Ваша честь, не я это, не я! Душой своей вечной клянусь. Чтоб мне голым задом у чертей на сковородке сидеть, если вру. Готов меч Саенги Правдивого целовать и на Святом Престоле присягнуть". Судья посмотрел на Элен. Девочка сидела сложив ладони и безмятежно глядя на Марану. О карандашах она словно забыла. Но Лург, уже давно оценив насколько этот ребенок смышлен, не сомневался, что девочка ничего не забыла. Он почувствовал облегчение: хорошо что Марана не убийца, а то Шайто бы удар хватил.
– Успокойтесь, прошу вас, – доброжелательно сказал он. – Я верю, что вы не убивали и спросил только для протокола.
Марана затих и с благодарностью поглядел на судью. Лург задал ему несколько простых и второстепенных вопросов чтобы он успокоился еще больше. Затем подступил к главному. Через несколько минут выяснилось, что охранник "Бонры" бессовестно лжет о том что он видел Корию в ночь и даже в самое время убийства рядом с их общей с Ливаром палаткой. Мало того, выяснилось что он лжет и о самом факте того, что он вообще покидал караул якобы за тем чтобы сходить за табаком и трубкой. Доброжелательность судьи испарилась. Честно говоря он этого не ожидал. Но зачем Маране лгать и так явно очернять торговку?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вы также утверждали, что слышали разговор между Ливаром и госпожой Корией, состоявшийся несколькими днями ранее. Это правда?
– Да.
Элен не притронулась к карандашам.
– И из разговора якобы следовало, что Ливар помогал Кории в убийстве двух её мужей и интересовался не нужна ли его помощь сейчас с Радвигом. Это правда?
Марана смутился и заерзал на стуле.
– В общем да.
Элен постучала среднем пальцем левой руки по карандашу.
– Вы лжете, Марана! – Гневно воскликнул судья. – О чем они говорили?
На лице охранника "Бонры" промелькнул страх.
– Ваша честь, я не лгу. Ливар хотел денег и он…
Судью осенило и он перебил собеседника:
– Он угрожал ей? Угрожал, что расскажет Радвигу и его отцу о том что она помогла отправиться на тот свет своему второму мужу?
Марана захлопал глазами, его необычайно поразило что судья так точно воспроизвел смысл разговора.
– Ваша честь, я…
– Отвечайте да или нет, – потребовал судья. – Он угрожал ей?
– Да, – мрачно произнес Марана.
Элен подтвердила, что сейчас он сказал правду.
– Зачем же вы лгали суду? – Зловеще поинтересовался Лург.
– Я не лгал, Ваша честь, – пролепетал Марана, – мне казалось что так оно и было… я плохо помню, я слышал разговор урывками. Но вы вот сейчас сказали что угрожал и я сразу припомнил, что да, угрожал.
– Он требовал денег?
– Д-да…, ну то есть не то чтобы требовал, как бы… ну вот так вот словцо такое закидывал, что, мол, за всё надо платить.
Марана надоел Лургу, кроме того ему нестерпимо захотелось обсудить новую информацию со своей маленькой сообщницей. Судья не стал сопротивляться. Выпроводил Марану, велев ему держаться поблизости, ибо еще понадобится, отправил Зузона за Корией и, повернувшись к Элен, спросил:
– Ну, что думаешь?
Девочке и самой уже не терпелось высказаться. Азарт расследования захватил их обоих.
– Ливар шантажировал её, – быстро ответила она.
– Это ясно. Угрожал что всё расскажет Радвигу и видимо отношение молодого купца к ней значит для неё очень много. Однако, тем не менее она не убивала Ливара. Значит убил кто-то другой, но видимо по её просьбе.
– А кинжал в качестве оплаты? – С некоторым сомнением проговорила девочка.
– Именно. Я не сильно разбираюсь в драгоценных камнях. Но на нем три более-менее крупных алмаза и наверно с дюжину мелких рубинов. Явно вещица ценности немалой.
– И по-вашему этот убийца использовал кинжал в качестве орудия убийства, да еще и бросил на месте преступления. Это бессмысленно.
Судья задумался, девочка, конечно, была права. Взрослый мужчина уже совершенно не замечал, что без всяких оговорок воспринимает ребенка не просто как равного, а в чем-то даже и превосходящим его.
– Что же тогда получается? – Спросил он как бы в пустоту.
– По-моему гораздо логичнее предположить, что Кория передала кинжал самому Ливару в качестве платы за молчание.
Судья чуть ли не с восторгом уставился на Элен и она ощутила удовольствие от безмолвного признания своих заслуг.
– Ну конечно! – Воскликнул он. – И потому она и не хотела говорить об этом, ибо это подразумевало бы признание в том что она отравила второго мужа. – Но через секунду его взгляд потускнел. – Тогда выходит что это всё-таки случайное убийство.
И он чуть ли не с надеждой посмотрел на девочку. Та пожала плечами:
