После четверти часа таких выкрутасов магическая купель выплюнула меня в объятья царицы, как вишневую косточку, и я чувствовал в себе такую бешеную энергию, что был готов пробить лбом любую стену. Разумеется, после этого подарка я был готов на любые подвиги в постели с божественной Нефертити и у меня из головы вылетели все обещания, данные мной накануне Лауре. Впрочем солнце ведь не поднялось над горизонтом ни на миллиметр, а я всего лишь обещал прилететь к ней рано утром. Ну, и что из того, что утро сегодня начнется в полночь? Ведь она и Нефертити были подругами в конце концов и обе любили меня, а я делил свое сердце между ними поровну. Правда, за последние дни я стал таким жутким кобелем, что иногда меня самого оторопь брала и мне было даже стыдно подойти к зеркалу.
Нефертити к моему удивлению была расчетлива, как никогда и как только прошло три часа, она вытряхнула меня из постели, снова затолкала в бассейн с зеленкой и выудила оттуда совершенно свеженького, словно я спал всю ночь крепким сном младенца. Как я не пытался обнять Нефертити, молодая женщина всячески ускользала от меня и все поторапливала поскорее одеваться, словно она была монашенкой, а мы находились в келье и сюда могла в любую минуту войти суровая мать‑настоятельница. Мне ничего не оставалось делать кроме, как подчиниться и чинно позавтракать с моей царицей, спустившись в столовую.
Когда она усадила меня на противоположной стороне стола, в котором было метров пятнадцать диаметра, я многозначительно ухмыльнулся и стол моментально уменьшился в десять раз. Теперь мне было завтракать гораздо приятнее. Нам прислуживало несколько очаровательных девушек, которые бросали на меня довольно откровенные взгляды и изредка вздыхали, от чего я почувствовал себя еще более жутким кобелем и даже невольно покраснел. Но поскольку Нефертити быстро отправила девиц прочь и смотрела на меня не со страстью, а скорее с нежностью, я с облегчением вздохнул. Похоже, что мой секс‑марафон действительно закончился и теперь я мог соображать более трезво. Один вопрос меня интересовал более всего и я задал его в первую очередь:
‑ Неффи, что за чудесная магическая купальня появилась в твоей спальне? Такого я не испытывал с того времени, как Лаура взялась меня перевоспитывать.
Царица лукаво взглянула на меня и, наливая мне еще одну чашечку кофе, сказала покачивая головой:
‑ О, мой повелитель, это была удивительная история. После того, как ты покинул Золотую башню, я закатила обоим магам такой скандал, что они оба были готовы сбежать в Миттельланд и спрятаться в его лесах. Надо сказать, что Старшие маги и магессы полностью меня поддержали. Поначалу маг Карпинус пытался на меня орать, но когда я вдребезги разнесла из пистолета несколько хрустальных черепов, которыми уставлены все полки в его библиотеке и пообещала прострелить ему обе коленки, он согласился нас выслушать. Мы с Исидой высказали Бертрану все, что у нас накипело на душе и поставили ему ультиматум ‑ или он заканчивает свои дурацкие интриги или его душа отправляется на вершину Обители Бога. Он дал нам клятву, что больше никогда, никому, и ни в чем не будет чинить никаких препятствий, а в знак того, что он забывает о своем прошлом, мы потребовали, чтобы он сотворил для тебя, мой повелитель, магическую купель, исцеляющую любые хвори и восстанавливающую твои силы. Так что магическая купель это подарок мага Карпинуса, но в её создании принимал участие не он один и даже я приложила к ней свою руку, вернее отдала в нее капельку крови из своего пальца, хотя это было чертовски трудно сделать.
Радостно улыбаясь, я задал Нефертити еще один вопрос:
‑ Любовь моя, знаешь, когда я летел в Синий замок, то мечтал увидеть, как ты выставляешь из своей спальни какого‑нибудь парня, а вместо этого увидел, что ты поджидаешь меня, приняв самую соблазнительную позу. Как же это так, ты что же, записалась в монашки?
‑ Ха, вот еще, спроси лучше у Харли, что мы с ним вытворяли после того, когда маг Карпинус убрался из моей спальни со своими склянками. ‑ Воскликнула она и добавила с невинной улыбкой ‑ Все было так очевидно, мой повелитель. Когда солнце, едва поднявшись над горизонтом не двинулось дальше, я сразу поняла, что ты заночевал в чьей‑то постели, отдавая последнюю родинку, а поскольку мы с Ольгой и Анастасией уже познакомились и даже подружились, то я сразу же поняла, что ты и эту сестру поселишь в Синем замке и потому немедленно вытолкала из своей постели Зиги, позвонила Лауре и обо всем с ней договорилась. Твоя маленькая охотница сказала, что будет спать до тех пор, пока ты её не разбудишь нежным поцелуем. ‑ Прекрасной и хитроумной царице не терпелось узнать самые последние новости первой и она спросила меня, радостно улыбаясь ‑ Моя повелитель, скажи мне, кто твоя новая сестра, которую зовут Розалинда?
‑ О, это одна прелестная, маленькая фея, которая однажды показала мне язык, когда я, направляясь в Малую Коляду, проезжал через одну горную долину, моя царица. ‑ Ответил я Нефертити и коротко рассказал о завершении моей сексуальной эпопеи, вызванной родинками Великого Маниту.
Мой короткий рассказ привел Неффи в прекрасное настроение и она, хохоча и хлопая в ладоши, воскликнула:
‑ Все! Решено окончательно! Я остаюсь в Синем замке. Теперь это будет самое веселое место в Парадиз Ланде. Большая часть парней из Египта, которых ты освободил из ущелья, тоже намерена поселиться здесь, они такие очаровательные ребята, что я просто восхищена ими. Когда я позавчера вечером прилетела в ущелье для того, чтобы забрать с собой тех своих соотечественников, которые знали меня еще царицей, они устроили мне такую овацию, что я даже прослезилась. Оказывается, мое имя вовсе не забыто в Зазеркалье и поныне, мой повелитель. А теперь здесь будут жить еще и эти хохотушки феи, нет уж, с меня хватит Золотого замка и если ты начертаешь на этой башне иероглиф с моим именем, то я буду в полном восторге, мой милый!
Когда мы подходили к лестнице, ведущей наверх, снизу послышались торопливые шаги и мы столкнулись нос к носу молодым, плечистым белогвардейским ротмистром из кавалерийского корпуса, входившего в состав армии генерал Юденича, Георгием Цеповым. Золотые погоны на кителе этого красивого офицера с чистым, свежим лицом и победительными усиками горели ярким огнем, мундир был с иголочки, хотя в тот день, когда я видел этого молодого человека в последний раз, он был изрядно потрепан и неумело заштопан в нескольких местах. Сегодня он был чисто выбрит и так благоухал одеколоном "Армани", что я сразу же понял, ‑ он только что вышел из купальни Синего замка. Увидев меня, ротмистр, лихо козырнул и четко отрапортовал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
