«Ой, доченька, что ты делаешь, так делают только плохие девочки, а ты же у меня примерная», — услышала она как обычно внутри мамкин голос. Но первый раз в жизни она услышала его как бы отдельно от себя, и первый раз в жизни ей он показался противным и глупым. И произошло это именно сейчас, когда она была в состоянии пьяного.
«Да пошла ты нахуй, мать, ты всю жизнь мне парила мозги, я столько лет тратила свои силы на то, чтобы следовать твоим ебучим установкам, но теперь все, баста, я становлюсь свободной и теперь буду жить для себя, ярко, свободно и красиво, — кричала во внутреннем диалоге Пухлогубая, все больше и больше входя в раж, ощущая, как огромная энергия входит в нее, мир становится ярче.
«Ебать мой хуй, так просто оказывается можно стать счастливым, как кайфно ощущать себя свободно — никому ничего не должен и тебе никто ничего не должен, да, вот почему говорят: «пьяному море по колено», — сделала для себя вывод Пухлогубая, — и здоровье водкой не губишь и не страдаешь от несостыковки в мозге, от того, что ты выдумал».
Когда динамика закончилась, рулониты стали разбредаться по своим комнатам, счастливые и наполненные энергией. Через пять минут после динамики Пухлогубая с ужасом стала обнаруживать, что свободное состояние, обретенное во время танца пьяного, стало рассеиваться, и снова вернулось обычное состояние скованности и зажатости.
— А ты как думала, не так-то все это просто, — обрадовала ее чу-Чандра, заметив ее замешательство, — такие практики помогают почувствовать, что мы можем обрести в процессе духовной работы над собой, но чтобы это состояние стало нашим навсегда, мы должны долго и упорно совершать усилия, преодолевая всю механичность, все невежество, которым наградила нас поганая мать.
Подарок Просветленного
После динамики Нарада поперся мыть яхту, на которой часто любил совершать прогулки по морю Гуру Рулон.
— Че, урод, проголодался? — спросила Ксива, зайдя на палубу.
— Угу, — промычал долбоеб.
— Теперь каждую ложку каши ты будешь зарабатывать потом, чтоб жизнь малиной не казалась, — сказала Ксива и поставила перед Нарадой большую тарелку с рисом, который почти вываливался наружу. Рядом она поставила миску с салатом, фрукты, хлеб, пряники. Увидев хавало в таком количестве, Нарада выпучил глаза и открыл рот в предвкушении пира, но не тут-то было. Ксива достала здоровую ложку и начала говорить:
— Ты сегодня отказывался мыть джип, так?
Нарада кивнул.
— За это у тебя отнимается одна ложка каши. С этими словами она загребла ложку каши и отложила в другую тарелку.
— Ты до сих пор не доделал себе картонную юрту, так?
— Ну… да, но я…, - слепое отождествление мешало ему думать, — мне немножко осталось, — стал ныть придурок.
— Оправдываешься, свинья? — напала Ксива, — за это еще одна ложка у тебя отбирается и две ложки за юрту.
Нарада затрясся, видя, как безжалостно обрезают его паек.
Урод весь день мечтал только о том, как бы пожрать и побольше, совершенно забыв о самом главном — о духовных практиках, о самонаблюдении. Вместо того, чтобы культивировать всепринятие, он постоянно огрызалася со жрицами, вместо того, чтобы культивировать смирение, он вредничал и показывал свое недовольство, вместо того, чтобы самоотвержанно кидаться на любую работу и радостно ее выполнять, он ленился, раздражался и отказывался выполнять задания. И, хотя у Нарады было много возможностей в течение дня исправиться, он упорно продолжал беситься, находясь в самых низменных своих частях. Потому, для того, чтобы заставить дурака хоть что-то осознать, оставался только один способ, который и применила Ксива.
— Лез в залупу на жриц, козел, а тебя предупреждали, так?
— Да, — понуро согласился говноед.
— Не принимал замечания, — сказала Ксива, лишая его фруктов.
Так она называла еще целый список свинств, которые натворил Нарада в течение дня, за каждое убирая какой-нибудь овощ, фрукт, ложку или больше каши, пряники, конфеты. И в результате перед дураком осталось ложки три риса.
— Это все? — обиженно спросило ничтожество.
— Это твой честно заработанный ужин, — сказала Ксива, — теперь такой «ритуал» будет проводиться каждый день.
Нарада не находил себе места, с недовольной мордой закидывая в себя кашу вместо того, чтобы принять с благодарностью то, что есть и задуматься, почему именно ему даются такие практики, найти в себе причину. Но вместо этого он обвинял во всем только других:
«Вот скоты, сами-то поди обжираются, а мне кусок хлеба не могут дать, уроды, не буду тогда ни хуя делать», — забесился урод и тем самым продолжил свои мучения. А если бы он задумался над уроками, осознал свои ошибки, покаялся и стал культивировать в себе самые лучшие качества, если бы изо всех сил старался исправиться, то отношение обитателей Рулон-Холла к нему резко бы изменилось, и уже не было бы необходимости в подобных практиках, а наоборот, Нарада мог бы вместе со всеми купаться, есть торты, кататься на яхте, ходить на прогулки с Рулоном, и много всего интересного происходило бы в его жизни рядом с Просветленным Мастером, но урод предпочитал держаться за свое говно…
***В доме Силы тем временем продолжались практики просветления. Уже пятый день рулониты голодали и через каждый час делали разминки. Ложная личность ушла на второй план, и все ощущали себя более сущностно и радостно.
— Сегодня у вас снимается практика голода, и вы будете радостно праздновать соляр Вони Подретузной, — сказала Элен.
— Уа-уа-уе, — заорали рулониты, обрадовавшись новой практике.
— Вонь, — окликнула Подретузную Элен.
Вонь резво поскакала к жрице, одновременно радуясь и страшась практик, вспоминая празднование дня рождения Гуруна.
— У тебя по традиции Рулон-Холла начинаются веселые практики закладки сильного соляра, — обрадовала ее Элен, — подставляй свои лапы.
Когда Вонь Подретузная села на жопу и сняла с себя уже практически стоявшие от грязи потники, к ней подлез Гурун с Мудей и стали на пятки привязывать огромные кнопки так, чтобы острие кнопки прикасалось к пятке. Когда кнопки были приделаны, Элен сказала:
— Вот теперь вставай.
Вонь поднялась, но, сразу не сориентировавшись, встала на всю стопу, и в этот момент кнопки вонзились ей в пятки.
— А-а-а-а, — заорала она, поднявшись резко на носки, как можно выше поднимая пятки.
— Ха-ха-ха-ха, — заугарали рулонты, — вот это крутая практика для пробуждения.
Но это было еще не все. Тут же к Подретузной подскочила чу-Чандра и стала привязывать, заведя за спину, ее правую руку, а левый глаз закрыла повязкой. Когда Вонь под общий хохот стояла перед всеми с закрытым левым глазом, привязанной правой рукой и на носках, с кнопками, скотчем примотанными к пяткам, Элен сказала:
— Вот так ты будешь сегодня ходить весь день и выполнять все поручения. Сейчас ты пойдешь на кухню и будешь все блюда готовить одна.
Так около трех часов Вонь подретузная проторчала на кухне, стряпая торты, пряники, готовя разные салаты, бутерброды и другие яства. Так как все приходилось делать левой рукой, то постоянно все падало на пол. Только она хотела взять яйцо, оно выскользнуло, ебнулось об пол, разбилось, растекаясь по полу и, не увидев одним глазом, куда оно именно упало, Вонь поскользнулась, попав носками в растекшиеся яйца и автоматически опустилась на пятки, взвыв в сотый раз от воткнувшихся кнопок и опять, встав на носки, продолжила готовку одной левой рукой, то опрокидывая на себя сковородку с раскаленным маслом, то выливая на себя молоко или еще какую-нибудь смесь. Периодически забегали рулониты, подкалывая ее.
— Быстрей, быстрей, шевели задницей.
— У тебя че, руки из жопы растут, ой-е-е-е-ей, какая неосознанность, — подъебывал ее Мудя, когда она в очередной раз облила себя томатным соусом.
— А почему в день рождения с человеком так жестоко обходятся? — кое-как решилась задать мучающий ее вопрос, Пухлогубая, в очередной раз шокированная увиденным.
— Наоборот, сейчас ей идет очень большая помощь, — радостно заявил Сантоша, — мы помогаем ей заложить сильный соляр. А что нужно для того, чтобы заложить сильный соляр? Быть максимально осознанным в этот день. Но так как мы являемся тупыми машинами, то одному человеку очень трудно постоянно помнить себя, для этого сегодня Вони подретузной и устроили такую практику, которая не позволяет ей быть механичной, и чтобы сделать какое-то даже маленькое действие, ей нужно быть осознанной. А для того, чтобы ей легче было помнить себя, мы ее подгоняем, подкалываем, тем самым вызывая разные эмоциональные состояния, например, раздражение, обиду, так же механически возникающие. Она их видит и не отождествляется с ними, ощущая своего свидетеля.
