— Булочка, — с наивной мордой сказал Нарада.
— Это я и без тебя вижу, что булочка, — бесилась Ксива, — объясни, что она делала в кармане твоей куртки, говно?
«Блядь, опять влип, я же хотел ее съесть в гараже, черт, забыл», — думал Нарада.
— Я не знаю, — стал он нагло врать, делая недоуменную харю.
— Не пизди, говноед, лучше честно скажи, если не хочешь неделю голода.
— Ну, хорошо, хорошо, я скажу, — затараторил Нарада, уставившись в пол, — Когда я мыл пол на кухне, то нашел ее и спрятал.
— Вот, ничтожество, а попросить что слабо? — набросилась на него Ксива, — как в залупу на жриц лезть, как выебываться, так ты первый, самый крутой, а попросить булочку ты уже не способен, уебище, блядь. Час разминки и сутки голода, — вынесла приговор Ксива, — и благодари Бога, скотина, что так легко отделался, и осознай, что окажись сейчас ты на зоне, с тобой разговор был бы короткий — поставили бы тебе клеймо «КРЫСА», отпидорасили как следует, и пиздец бы тебе тогда настал. На зоне порядки суровые, если ты один раз прокрысился, то с тобой до конца жизни так и будут обращаться, а в Рулон-холле сделают все, чтобы выбить из тебя эту гнилую часть с помощью духовных практик, — жестко сказала жрица и вышла, оставив придурка наедине со своим говном.
«Вот суки, нахуй, подумаешь, булочку взял, че такого — целые сутки голода, охуеть. Ну, ничего, все равно найдется выход из ситуации», — стал судорожно думать Нарада на предмет, где можно достать хавало. И, наконец, он придумал:
«О, сегодня же я видел на берегу речки пакет с тухлой рыбой, которую рыбаки оставили. Вот сейчас отпрошусь мыться и пойду, нажрусь тухлятины, во, круто я придумал!» — обрадовался сифилитик и поперся к себе в П.М.Ж., ожидая, когда придут жрицы.
Булочка осознания
В это время в доме Силы шли приготовления к очередной проверке.
— Гну, Гну, вот эту булочку нужно повесить на веревочке на люстру в зале, — шепотом подозвала его Ксива, протягивая задроченную булочку, которую она изъяла у Нарады.
Пока никто не видел, Гну прокрался в зал и повесил булочку на люстру. Вскоре толпа дураков завалила в зал и стала танцевать танец сумасшедшего, практикуя разные синдромы: кто-то, изображая эпилептический синдром, катался по полу, кто-то, натянув шиворот футболки на бошку, показывал синдром капюшона, кто-то, спрятавшись за табурет, начал трястись вместе с ним, жестко вцепившись в него.
Синильга, не желая учувствовать в практике, отползла в угол комнаты, строя из себя умирающего лебедя.
— Эй, ты че там развалилась? — спросила ее чу-Чандра.
— Мне плохо, у меня уже никаких сил нет от этой голодовки, я даже двигаться не могу, — пожаловалась свинья.
— Ну, и хуй с тобой, — махнула на нее чу-Чандра и повалила придурковатой походкой к общей толпе беснующихся рулонитов.
Вдруг Мудя заметил болтающуюся на нитке булочку, которая тут же выбила его из практики, напомнив о пустом желудке, который в очередной раз проходил практику очищения.
Вот так сущность человека постоянно страдает от личности. Вроде все было хорошо, Мудя целостно выполнял практику, ощущая легкое и активное состояние от голода, но как только включился ум, сконцентрировавшись на булочке, так сразу ему захотелось есть, и он уже был не в состоянии выполнять практику.
«Взять, не взять, — стал думать Мудила, оглядываясь на всех рулонитов, — может, не заметят. А даже если и заметят, то я быстро ее сожру, и все».
Набравшись решимости, Мудило подпрыгнул и схватил булочку, но рука соскользнула, и ему не удалось ее сорвать. Тут остальные, не менее голодные рулониты заметили это и, не задумываясь, кинулись «помогать» Муде. А за дверью стояли жрицы с презрением и усмешкой подсматривая, как куча придурков, расталкивая друг друга с остервенением пытаются сорвать маленькую булочку.
Въехав в тему, Синильга резко оживилась и активней всех стала прыгать за маленькой булочкой, ее немощность и бессилие исчезли в один миг. Вот так часто ум дурачит человека, говоря ему, что он устал, что у него что-то болит в то время, как внутри дремлет неудержимая энергия и сила. Голодный волк очень опасен, так как в поисках пищи весь его организм мобилизуется. То же самое произошло и с Синильгой, хотя она этого и не осознавала, с остервенением махая своими длинными граблями, чтобы хоть когтями уцепить кусочек.
Люстра уже зашаталась. Наконец, Гуруну удалось схватить булочку, но рулониты не успокоились, а, набросившись на Гуруна, стали отбирать ее у него. Провалявшись так еще несколько минут, Мудя, не на шутку озверев, все-таки вырвал булочку у Гуруна и прямо целиком засунул себе в рот, быстро начав жевать с бешеными глазами. Остальные, взмокшие от столь нелегкого боя, облизнувшись, с завистью смотрели на победителя. Когда Мудон наконец дожевал булочку и уселся с довольным еблом, в зал зашла Элен.
— Ну что, вкусно было? — с отвращением посмотрев на Мудю, спросила она.
Покраснев от стыда, что его засекли, Мудон, не говоря ни слова, кивнул головой.
— Смотри теперь, не сдохни, — хладнокровно продолжала Элен, — булочка-то с отравой была.
Мудон так и сел, с испугом посмотрев на жрицу.
— К-к-к-как с отравой? — заикаясь, спросил он.
Рулониты покатились со смеху, видя позеленевшую от страха морду Муди.
— Так, отравленная. Это был тест Люшера, мы специально решили проверить, кто из вас позорная крыса, а кто нормальный человек, а вы все проявились, как последние ничтожества, не могли нормально три дня проголодать, и сами себя наказали. Теперь, Мудон, давай, кайся, чтобы Бог тебя помиловал и оставил в живых, — сказала Элен, внутреннее смеясь над позорно облажавшимся уродом.
— Эх вы, говноеды, не смогли даже три дня голода выдержать, — стала отчитывать балбесов Ксива, — а Христос сорок дней постился, пребывая в молитве.
— И тебе, Мудя, не стыдно, — присоединилась к обучению Аза, — ведь раньше ты сам себе устраивал посты по семь дней, когда еще не зажрался, а сейчас на кого ты стал похож, ничтожество.
— Да-а-а, росток духовней дерева, — сделал вывод Гну, в очередной раз убедившись в мудрости этой фразы.
Жрицы и Лоси ушли, не говоря больше ни слова, а Мудя, как был с открытым ртом и выпученными от ужаса глазами, так и остался в состоянии ступора, не понимая, что происходит.
«Надо же, как больное воображение дурачит человека, — подумал про себя Сантоша, наблюдая за всем происходящим в замочную скважину, — и это только маленький пример, а ведь сколько люди мучаются, придумывая себе бесконечное множество несуществующих проблем. Все им че-то кажется, мерещится, хотя на самом деле ничего не происходит».
Горячая линия
С утра пораньше Нарада, как обычно, поперся мыть джип. Нехотя он взял шланг, включил воду и, чтобы не мочить руки ледяной водой, просто стал бессмысленно поливать машину. И тут урод опять уплыл в своем болезненном воображении, созерцая разные сексуальные сцены, как он целую тучу баб на своем хую таскает. Так он весь день проходил в похотливом размазанном состоянии, не способный сосредоточиться ни на одном действии.
— Эй, говносос! — позвала его Элен, когда он развешивал постиранное белье, — сейчас иди на квартиру, где у нас обычно проходят трансовые практики и наведи там порядок.
— Есть, будет сделано, — сказал Нарада и, побросав не довешанное белье на землю, поперся выполнять следующее задание.
Придя на квартиру, урод стал кое-как подметать пол, глазея по сторонам, и вдруг его внимание привлекла газета с фотографией голой бабы. Тут же, бросив веник, Нарада кинулся к газете, прочитав написанную крупными буквами надпись «ПОЗВОНИ МНЕ» и номер телефона — 666666. Не задумываясь, пидор дрожащими руками набрал несложные цифры с выпрыгивающим из груди сердцем и стал слушать длинные гудки, ерзая задницей на полу. Наконец, на другом конце провода ответил женский голос:
— Алло! Я слушаю Вас! Говорите!
Идиот, обосравшись, никак не решался заговорить, так как раньше по телефону за него всегда разговаривала мама. Но его беспокойные яйца все-таки заставили совершить над собой усилие.
— Я-я-я-я, хо-хо-хотел спросить…, - кое-как заикаясь, выговорил урод.
Не дослушав его мычание, женский голос, став уже более напористым и уверенным, сказал:
— Говорите свой адрес.
Услышав это, дебил стал судорожно вспоминать адрес квартиры, где он находился.
— Пожалуйста, не ложите трубку, я сейчас скажу, — затараторил Нарада и побежал смотреть номер дома и квартиры. Не успел он назвать адрес, как в трубку послышались короткие гудки. Нарада, сам себе не веря, что сделал это, забился в угол комнаты и, обхватив руками колени, стал дрожать, не в силах о чем-либо думать. Буквально через десять минут раздался звонок в дверь.
