сама стала виной всех своих злоключений. Возможно, если когда-нибудь отказаться от заманчивого, но явно не обещающего кончится без последствий предложения, никаких страданий не будет. Но если ничего не делать, ведь и жить незачем.
Жизнь с точки зрения Эктори, была ни чем иным как процессом сознательного преобразования окружающего мира.
Арии слишком часто повторяли, что если уж Судьбе стало угодно, чтобы ты оказался здесь и сейчас, как ни отказывайся, задуманное Ею ты исполнишь. Потому, возможность отказа она предпринимала только в самых смелых мыслях и многим после содеянного, а когда насмешница Судьба толкала её на новые эксперименты, покорно соглашалась, лишь изредка задумываясь о том, как будет расхлёбывать последствия.
И всё же почему Судьба подсовывала все эти подозрительные авантюры именно ей? Неужели не было других арий, подобно ей готовых исполнить предначертанное?
Порой Эктори настигала мысль, что всё происходящее крутилось вокруг неё, а прочие живые и вроде бы мыслящие создания, были не более чем пустыми болванками, отыгрывающими предназначенную роль. Ведь не было ещё ни разу, чтобы она, Эктори или Ар, или ещё какое-нибудь имя из иных воплощений, не была частью каких либо значимых событий, не принимала в них деятельное участие, словно бы без неё их исполнение не было возможно. И казалось только она задавалась вопросами: Зачем всё это происходит? Зачем она втягивается во все эти странно бессмысленные затеи и чего хочет достичь? Неужели она и правда пытается доказать мирам свою полезность, словно бы они могли решить, есть ли у неё право продолжить существование? Чего она боялась? К чему стремилась? Какова была истинная цель её существования?
Эктори прекрасно знала, что в любой истории у главного героя есть мотивация, а если уж у неё не было возможности взглянуть на миры через призму чужого восприятия, значит главной героиней этой истории была именно она. Вот только мотивации у неё не было. Не было и великой цели, к которой она могла бы стремиться, и ради которой выкладывалась бы на полную. Был лишь страх, что в какой-то момент всё может кончиться. Она может кончиться.
Соприкоснувшись с Небытием, всепоглощающим и не отвратным, Эктори ещё отчетливее поняла, что боится его, не смотря на то, что оно обещало простоту, отсутствие каких-либо сложностей и переживаний, арию это вовсе не успокаивало.
А был ли этот страх достаточно веской причиной продолжать жить? Эктори не могла дать себе на это точного ответа, но не жить её было слишком страшно, потому она, поджав губы, чтобы не застонать от затмевающей рассудок боли, попыталась подняться.
Ничего не вышло, одеяло, накрывающее её истощённое тело, казалось было прибито к постели.
Перед глазами у арии плыло, золотая пелена окутывала всё вокруг. Не желая сдаваться в стремлении понять, где она, Эктори принялась сосредоточенно обшаривать взглядом помещение, силясь зацепиться хоть за что-нибудь. Но кругом были лишь груды бесформенного хлама, словно бы сама Эктори оказалась одной из потерявших надобность вещиц, которые остаются в кладовке времени пока не рассыпятся прахом.
В реальность арию вернул недовольный голос Зингеры:
— Не прекратишь так пялиться, я тебе и второй глаз замотаю.
Эктори вздрогнула, потянулась трясущейся рукой к лицу и обнаружила поверх правого глаза уже промокшую от свежей крови повязку. Ария попыталась встать, надеясь что подруга поможет ей, но всё тело пронзила боль, шлёпнувшись на жёсткую, набитую какой-то колючей травой подушку, она простонала:
— Где мы?..
Тут же горло перехватил душащий кашель.
Зингера, прошептав над Эктори обращение к хранимому ей элементу, неохотно ответила:
— Прости уж, но у меня дома… Тебя нужно было куда-то, где концентрация энергии побольше — подобное лечим подобным — другого подходящего места я не нашла.
— А здесь энергия откуда? — прохрипела Эктори.
— В одно время произошёл неслабый выброс, вот уже с несколько сшодов ходов всё никак не рассеется.
Зингера собралась уже было уходить, но остановившись в дверях, проговорила, слегка улыбнувшись:
— Знаешь, глядя теперь на тебя, я думаю, что валяться полудохлым, это самое распространённое состояние для вашего семейства.
Эктори попыталась хохотнуть, но тут же закашлявшись, отвернулась к окну, вздрогнула, попыталась отстраниться, промямлила, от испуга перескочив на язык, который она никогда не смогла бы забыть:
— Что за тварь там в окне?
То, что она использовала мало кому из живых понятный язык, поняла Эктори немногим позже, и сильно удивилась, услышав ответный вопрос:
— Ты про своё лыбящееся отражение? Она по-моему весьма симпатична, чего не могу сейчас сказать о тебе.
Вернувшись на новый имперский, Эктори проворчала:
— У этой дряни я давно привыкла, там кто-то был снаружи.
— Возможно ты просто ещё не до конца отошла от странствии по грани жизни и смерти. Через твоё тело прошло слишком большое количество энергии, оно буквально на части развалилось, столь сложные пазлы мне собирать ещё не приходилось. Кстати, думала, арии просто с рождения учат Первый язык, а ты так неосознанно перескочила не него в момент опасности, что похоже он для тебя более родной.
— Первый язык — родной для всех, просто мы единственные, кому не дают забыть его. Но думала ты его не знаешь…
Зингера кивнула:
— Заключая контракт с хранителем, ты получаешь его знания об элементе, и открываешь свои о жизни. У нас контракты временные, поэтому эпизоды из памяти перемешиваются и проникают друг в друга по частям, чем дольше и чаще соединяемся, тем больше. В общем это один из тех навыков, что я получила от тебя.
Эктори нахмурилась:
— Хорошо тебе, а я вот что-то не заметила нового опыта…
— Возможно ты просто не обратила на него внимания, посчитав за свои собственные восстановившиеся воспоминания.
Зингера на какое-то время замолчала, давая Эктори время принять полученную информацию, потом заговорила вновь:
— Всегда было интересно, откуда растут ноги у вашей арийской предрасположенности к языкам и хорошей памяти?
— Немногим после явления в миры живых с нами начинают говорить на множестве языков, не делая по началу между ними разницы. Кстати поэтому, Корэр когда психует, начинает смешивать слова из разных языков о одном предложении.
— А что насчёт Экора? — как-то слишком не равнодушно поинтересовалась Зингера.
Эктори смогла только пожать здоровым плечом:
— Я никогда не видела, чтобы его кто-то выводил из себя. Да и он чисто физически не может кричать…
Эктори попыталась встать, неожиданно вспомнив, что там на Оргосе остались её варвары, которых она рассчитывала в конце концов сделать частью новой империи, проговорила:
—
