Я пожалуй пойду отсюда.
Но Зингера, лёгким толчком вернув её в горизонтальное положение, успокоила:
— Это место вероятно ещё дальше от центра миров, чем твой дорогой Оргос, много времени там не пройдёт. Я скоро вернусь, помогу восстановиться.
— А как ты нашла меня?
— Скажи спасибо тому, что мы решили не разрывать временный контракт. Я почувствовала, что твоя жизнь кончается, знаешь ли, каково это чувствовать смерть, оставаясь в живых? Это ещё не приятнее, чем просто умирать. Найти тебя было не сложно, и наш контракт позволил мне поболтать с элементами. Благодари в случай, ну или Судьбу, жива ты осталась по Её воли.
Эктори недовольно поморщилась, закрыла глаза, показывая, что желает отдохнуть, но в очередной раз вспомнила о том, что не узнала ещё кое что важное:
— Как там мальчишка?
Зингера доброжелательно улыбнулась, чего Эктори уже не видела, ответила:
— Тут моё почтение. Ты сделала немыслимое! Перевести фэтэ на внешний источник энергии! Пожалуй никто, кроме вас, арий, на это бы не отважился. Меняешь законы магии!
— Потом будешь хвальбы петь… Он цел? Восстановится? Сможет нормально функционировать? Я справилась?
— Должен.
Эктори умиротворённо улыбнулась.
Зингера на прощение предупредила:
— Кстати, если всё-таки соберёшься пошататься, ограничься пожалуйста этой комнатой, в другие не ходи и уж тем более на улицу не вылезай — там холодно и мокро, может плохо сказаться на твоём состоянии.
Эктори кивнула, но обещать не стала, сделав вид, что слишком устала, чтобы говорить — мало ли что в дальнейшем случится.
Оставшись в одиночестве, ария, используя энергию окружающего её мира, запустила заклинание починки собственного тела. Открыв для себя не так уж и давно заклинания с проверкой условия, она в очередной раз придумала этому чудному действу новое применение. Сочетав его с проходом по всем частица «массива», которым теперь было её тело, и добавив скачок на метку начала исполнения, ария запустила цикл восстановления с автоматическим завершением. Цикл, за исполнением которого не было необходимости следить, для прерывания вручную! Подобный «прогон» был делом крайне рискованным, требовал огромных ресурсов мира и в случае ошибки всплеск недовольной энергии грозил уничтожить не только тот лепесток мира, в котором находилась она, но и все на него незримо накладывающиеся. Но ей слишком сильно хотелось спать, чтобы сосредотачивать внимание на восстановлении каждой выбитой со своего место частицы.
Придуманный способ не требовал постоянного сосредоточения на процессе подчинения, начав действовать полностью освобождая от контроля. Точкой начала координат отсчёта служило место входа в тело нити Судьбы, в момент начала действия заклинания. Как с интересом выяснила Эктори, ориентиром заклинанию мог служить и центр миров, такой способ она использовала с отложенными заклинаниями, в сражении с упырицей и очень гордилась своей находкой.
Боль в ранах понемногу стихала, уходила но второй план, забывалась. В скором времени она наконец станет вновь почти полностью функциональна. Разве что глаз всё продолжит клинить — его, как ни пыталась, Эктори не могла восстановить. Порой она даже задавалась вопросом, а не является ли эта невозможность причиной её собственного нежелания? Ведь других препятствий по сути и не было…
В некотором смысле она была действительно виновата перед Эмони, и понимала, что та нанесла ей неизлечимую рану не только из-за своего скверного характера. У той была вполне объективная причина ненавидеть арию — обещание, обещание лишить самого ценного. Быть может для неё ценнее всех была мать? Или она сама, а женщина стала просто жертвой обстоятельств?
Так или иначе, поводом было обещание, вырвавшееся в гневе, необдуманное и импульсивное. А Судьба всегда исполнял обещания арий, а такие в которых была возможность для нескольких трактовок — с гораздо большей охотой, пусть даже ей приходилось завязываться в узел.
* * *
Во сне Эктори надеялась пообщаться с отцом или братом, но к ней заявилась она сама — насмешливо отражения, пришедшие с того, что было по ту сторону Великого Ничего.
— Не думала, что ты кончишься так глупо… — проговорило отражение, подмигивая хорошо работающим глазом.
Эктори оскалилась:
— Я ещё жива!
Отражение качнуло головой:
— Я не в первый раз видела подчинителей воли миров, подобно тебе, не рассчитавших собственных сил. Всё они скончались очень скоро, с такими ранами долго не живут.
— Раны не так уж и серьёзны. Мой брат возвращался получив и бо́льшие.
Отражение как-то нехорошо усмехнулось:
— Не сравнивай себя с Экором. Ему предназначено всегда выживать, — добавило с неясной печалью, в которой Эктори распознала зависть: — Во всех мирах.
Арию насторожили эти слова, она переспросила с подозрением:
— Что значит во всех мирах? Из твоих уст это звучит так, словно ты говоришь совсем не об этом множестве миров…
Отражение, сделав вид, что ничего не услышало, предложило:
— Есть у меня некоторый интерес в том, чтобы ты продолжала жить и становиться сильнее. Позволь мне на некоторое время воспользоваться твоим телом.
Эктори попятилась, зашипела:
— Пошла вон!
Отражение сожалеющие пожало плечами, растворилось, оставив Эктори наедине с Тьмой возведён ной в абсолют.
Проснулась Эктори от того, что её бесцеремонно трясли за здоровое плечо. С великой неохотой она открыла глаз, чтобы увидеть недовольное лицо Зингеры, тут же укорившей её:
— Не смей дрыхнуть по несколько дней, да к тому же не дыша. Я же не пойму жива ты ещё или нет.
— Как бы я дышала с расплющенной переносицей? Да я ведь вроде тебе говорила, что арии через некоторое время после смерти рассыпаются прахом.
— Я не знаю, что для тебя это «некоторое время»… Вставай давай, надо промыть раны, я тебе воды натаскала. Знала бы ты, как это непросто.
Эктори спорить не стала, подалась вперёд, помогая чем могла, Зингере поднять её вышедшее из под контроля тело.
— Ты удивительно лёгкая, для своего роста, — отметила Зингера.
Эктори обратила на неё удивлённый взгляд:
— Это нормально для арий…
Зингера задумчиво кивнула, через какое-то время расхохоталась, поняв, что Эктори уже намерена поинтересоваться причиной такого веселья, объяснила:
— Вспомнила, что рассказывали о твоём одноглазом брате. А теперь оказывается, что я могла бы запросто поднять его, такого грозного сокрушителя миров, того, о чьей смерти молится большинство цивилизованных господ, на руки.
— У тебя бы не получилось, если бы он этого не позволил. И меня ты поднять не сможешь, если я того не захочу. Иначе бы нас просто ветер сносил…
Хранительница элемента помогла арии залезть в бочку, наполненную как оказалось холодной
