был более резким, заставлял каждый раз вбивать каблук в пол, и обещал принести ещё больше боли, но это единственное, что пришло ей в голову.
К удивлению Эктори, чеканная походка хоть и причиняла нестерпимую боль, расползающуюся по всему телу, в целом имела больше преимуществ, чем недостатков. Ария смогла идти достаточно уверенно, к тому же боль отрезвляла своей ритмичностью, заставляла ждать и готовиться: будет новый шаг, будет новый прилив боли, — ни о чём другом думать не получалось, всё внимание сосредотачивалось на ходьбе.
Навернув по маленькой комнатке несколько кругов, Эктори наконец свыклась со своими ощущениями, невольно усмехнулась, вспомнив как много шрамов покрывало тело Экора и что ходил он именно так — даже в такой простой вещи, как походка, брат действовал подчиняясь своей логике.
Эктори пожалела, что не может как следует рассмотреть себя в оставленном Зингерой маленьком, мутном зеркальце, шагнула через дверной проём в другой мир, прихватив на всякий случай всё своё имущество.
Вышла Эктори в подворотне, опасаясь в кого-нибудь печататься, если пройдёт сразу к кафэ. Вывернув на центральной улице, демонстративно неспешно пошла к месту встречи.
Прохожие с интересом рассматривали её, но такая реакция была весьма частой — мало кому раньше приходилось видеть беловолосых, тем более что теперь её волосы в добавок были подстрижены настолько коротко, как ни позволила бы себе ни одна аристократка. Такая стрижка трактовалась бы как печать позора, но Эктори с полноправной гордостью демонстрировала символику Империи, вышитую на корсете, а значит это было не более чем очередная причуда арийской женщины.
В какой-то момент Эктори показалось, что внимание к ней слишком уж пристальное, но судя по тому, что она увидела в отражениях витрин, выглядела она вполне сносно, хотя и весьма необычно.
По пути Эктори закрепила руку, болтавшуюся как у тряпичной куклы, так, словно та придерживала ножны, закрепила между ремешками большой палец.
На входе в кафэ её остановил охранник, потребовал сдать оружие, за что Эктори наградила его презрительным взглядом, продемонстрировала именную печать, сообщив:
— Я из Амперии.
Охранник нахмурился, отсканировав печать, кивнул:
— Под вашу полную ответственность.
Эктори улыбнувшись не размыкая губ, прошла к Оргосу, уже поднявшемуся ей на встречу, увидев которого она поняла, что не ошиблась с выбором одежды.
Бывший хранитель приветственно поклонился Арии, провёл к занятому им столику, спросил по пути:
— Ты мне не доверяешь? Зачем меч? Из-за него возникли проблему на входе?
Эктори качнула головой:
— Мне этот меч брат подарил. Мы носим клинки как часть национального костюма.
Оргос оценивающе взглянул на Эктори, вежливо отодвинул ей стул, предлагая сесть. Ария качнула бёдрами, сделав при этом незаметное движение подконтрольным плечевым шарниров, высвобождая руку, подхватила её правой за запястье, положила обе на колени. Садилась она демонстративно неспешно, искренне надеясь, что сможет продолжить действовать как же непринуждённо, а не шлёпнется подобно брошенной туше, из-за того, что боль всё-таки пересилит волю.
Оргос, сев напротив, улыбнулся:
— Выглядишь эффектно. Не сложно поверить что Эктори, которую я знал до этого, и та, что вижу сейчас — совершенно разные леди. Теперь по тебе действительно видно, что ты ария: холодная, надменная — смотришь на всех свысока, уверенная, сильная, резкая. Правда походка у тебя мужская. Все ваши женщины ходят так?
Эктори слегка улыбнулась, только уголком губ, хитро сощурившись одним глазом, ответила, мысленно опасаясь, что голос прозвучит не достаточно уверенно:
— Только те, кому это нравится. С какой целью ты меня позвал?
Оргос, ничего не ответив, кивнул подошедшему официанту, который тут же поставил перед Эктори шоколадный торт. Эктори слегка поморщилась, но бывший хранитель этого не заметил, предложил:
— Угощайся, готовят здесь очень вкусно. Чай налить? Мира говорила, что ты любишь такие десерты, потому и решил заказать, угостить.
Эктори печально мотнула головой:
— Прости, я не голодна, — от одного вида угощения у неё в памяти возникли отвратительнейшие воспоминания о гниющей заживо плоти, заболела рана, нанесённая упырицей.
Есть ария не стала, от питья тоже отказалась, сожалея, что ещё долго не сможет отведать ничего кроме мерзкого недоварева Зингеры.
Оргос всё говорил о каких-то пространных вещах, рассказывал как обстоят дела с Новой империей, не спеша переходить к сути.
Эктори слушала его в пол уха, вспомнив о том, почему все представители цивилизованных миров стремятся именно придумать имена своим чадам или на крайний случай дать некогда принадлежащий ныне покойным успешным волшебникам. Уникальность имени позволяла ускорить процесс обращения к силам миров. С явления в миры каждому давался набор символов, обозначающий именно его, выдающего ему определённые права на изменение плоти бытия, зависящие от уровня его совместимости. Когда же появлялся кто-то с таким же именем, для миров к его имени автоматически добавлялось еще тринадцать ячеек для символов в десятичной системе исчисления, обозначающая его порядковый номер. Вся эта система походила на полку библиотеки, где имя было книгой, а порядковый номер — листом в ней. Первый получивший имя был тем, кто оказывался на обложке. Все же последующие — занимали места на листах, до самого конца томика, не смотря на то, что ячейки перед ними могли быть освобождены, по причине смерти. Когда же номера доходили до тринадцати девяток, круг проходился заново, заполняя освободившиеся номера. Когда же умирал нулевой по счёту, его место вне очереди занимал тот, кто раньше других получал имя. Но вероятность такой удачи была крайне мала. Да к тому же считалось, что вместе с именем получаешь и судьбу того, в честь кого назвали: его характер, достижения и промахи, его радости и злоключения, как бы продолжая жить за него, а не проживая свою собственную жизнь, а вместе с судьбой был шанс унаследовать и расположение миров.
И вот она — Эктори, носила имя одного из мироздателей, но жила после неё? С точки зрения Эктори, ЭВиА никогда бы не оказалась на её месте, хотя некоторые их идеи были схожи. Как когда-то ЭВиА вместе с её отцом создала Империю в попытке построить идеально общество, так и теперь Эктори занималась чем-то подобным вместе с Оргосом. И опять она, став идейным вдохновителем оставила работу на другого, лишь изредка появляясь, чтобы поправить вектор движения.
Из раздумий Эктори вырвали слова Оргоса:
— Что же, про твою песочницу я всё рассказал, пора бы перейти к судьбам миров.
Эктори тут же встрепенулась, полностью сосредоточила внимание на происходящем. Бывший хранитель продолжил:
— Как я уже сказал, мне пришлось отлучиться из Новой империи на некоторое время, тому была весьма
