хотя в другое время и в другом месте мой тон был бы ледяным.
Она задержала палец у меня на щеке:
– Есть средство исправить это упущение…
Тихий шепот красавицы обволакивал, пробудив во мне чувство, которое я немедленно подавил. Я отвел ее руку от своего лица. Глаза дамы вспыхнули от негодования – видимо, я дал маху.
– Ты начала рассказывать о цветке? – заговорил я нежно, словно сказочный принц.
– Подобного себе не позволяет даже мой супруг.
– Прекрасно, что я – не он.
Она выдернула руку и огладила платье.
– Итак, цветок… – Голос леди сказал о том, что предыдущая сценка на время забыта. Ее мне еще припомнят, когда я буду менее всего к этому готов. – Слышал ли ты о Яхире, сыне божьем, отпрыске его света?
Имя было смутно знакомо, хотя ни в одной из историй я его точно не встречал.
– Боюсь, что нет. Наслышан о Солюсе, добрая леди, а более мне почти ничего не ведомо. Я ведь здесь чужак и лишь учусь местным обычаям в меру слабых сил.
Ее тон потеплел:
– Во всяком случае, ты желаешь учиться.
То ли она обращалась ко мне, то ли размышляла. Так или иначе, я кивнул, сочтя за лучшее промолчать.
– Яхир, сын самого себя, родился от смертной женщины. Солюс встретил ее лишь раз и благословил своим прикосновением. Женщина, набожная и добрая душа, родила сына, плоть от плоти Солюса, и нарекла его Яхиром.
– Вроде бы имя не этайнианское?
– Нет, – покачала головой леди Селена. – Имя это древнее, появилось оно еще до того, как Солюс сошел на землю, встретил Антуана и нарек его Принцем солнечного света. Наша страна тогда еще не имела названия, а в мире почти не было границ.
– Ты прекрасно осведомлена в истории, моя добрая леди.
– Уже «моя»? Пожалуй, мне следует продолжать в том же духе. – Она задумчиво постучала пальчиком по губам. – Как я сказала, Яхир родился в простой семье и вырос в мужчину, который много странствовал и изучил немало премудростей. Сумел совершить семь чудес – семь магических свершений, менявших лицо мира. Он называл себя божьим сыном – сыном самого себя. Речи его считались опасной ересью.
Хм, похоже, я знаю, чем завершилась история Яхира. Ну да ладно, дослушаем до конца.
– Его казнили: связали руки, чтобы не сбежал, и пронзили копьями. Только кровь из его ран не потекла, – покачала головой леди Селена, – а полилась изо рта и из глаз. Ушел он из жизни, не издав ни стона.
Я кивнул и уже собрался ее поблагодарить за рассказ, однако дама продолжила:
– Через девять дней Яхир поднялся из могилы. Говорят, что нашел он тех, кто убил его, явил им свою божественную суть и просил покаяться, обратиться вновь к пути Солюса и Яхира, сына самого себя. Убийцы отказались, и полилась из них кровь точно так же, как из самого казненного. И умерли они той же смертью, что и Яхир.
– Спасибо за историю, леди Селена. И все же не пойму – при чем тут цветок? – спросил я, тронув брошь.
– Сядь, и я объясню, – махнула она рукой на стул.
Я подчинился. В конце концов, не самая невыполнимая просьба. А вот что последует дальше?
Прекрасная дама вдруг села ко мне на колени в манере, которую сочли бы не слишком деликатной, учитывая, что мы с ней были едва знакомы.
– Итак, цветок… – Она вновь погладила булавку. – Цветок – символ крови Яхира, крови бога, символ самопожертвования.
До меня наконец дошло, почему леди Селене пришло в голову меня пригласить. Похоже, я поступил опрометчиво.
– Так-так… Значит, цветок, как в старых историях, говорит о том, что молодой и глупый мужчина должен принести себя в жертву? – Я улыбнулся, задав загадку: дразню или вправду интересуюсь?
Она улыбнулась в ответ, но лучше бы я не видел ее улыбки.
– Мог бы говорить, однако мы теперь не язычники. Все эти верования давно покрылись пылью времен, да и церковь не даст нам свернуть с пути Солюса.
Я промолчал, и леди Селена решила, что ее просят продолжить:
– Красный цвет в нашем случае – символ любви. Нас любит Господь, а мы любим других людей.
У меня слегка отвисла челюсть:
– Теперь я еще больше сомневаюсь, что мое присутствие в твоих покоях уместно, добрая леди.
Я попытался выкрутиться со стула, однако леди Селена придавила меня своим весом, дав понять, что пока не закончила.
Потрясающе…
– Речь не о великой любви, – вздохнула она и провела пальцем по моей щеке, – а о той, которая длится одну ночь, один вечер, одно утро. О мимолетной и сладкой.
– Тогда тем более…
Я тихо заворчал, когда леди вонзила свои коготки мне в плечо. Одежда не помогла – следы останутся.
В дверь постучали, и створка тут же распахнулась настежь. Все случилось так быстро, что женщина не успела спрыгнуть с моих колен.
Остановившийся на пороге мужчина был одет в те же цвета, что и леди Селена, – бледно-желтый с черными оборками. Наряд на фигуре незнакомца сидел великолепно. Достаточно молод – возможно, лишь на полтора десятка лет старше меня. Худощав, чернобород, коротко подстрижен. Мускулист, пусть и не как человек, занимающийся тяжелым трудом. Лицо каменное…
Переведя взгляд с леди Селены на меня, он посуровел еще больше.
Пепел и вымя Брама… Знаю я такие истории. Можно поиграть в угадайку, кто стоит на пороге. Хотя что тут гадать.
– Жена моя… – Всего одно слово, а вспороло оно тишину не хуже остро заточенного ножа. – Вижу, ты уже развлекаешь гостей, хоть мы и дня здесь еще не пробыли. Ты весьма усердна.
Разумеется, речь шла обо мне, однако в мою сторону вельможа не взглянул, зато с супруги глаз не сводил.
Если та и встревожилась, то ничем беспокойства не выдала.
– Муж мой… – В ее тоне яда не было ни капли, в отличие от худощавого господина. – Скажи, как ее зовут?
Лорд поднял бровь, однако ответить не соизволил.
– Уже запамятовал или даже не спросил? Прекрасно… А сколько ей лет? Молода ли она, милый?
Леди Селена слезла с моих колен и, приблизившись к супругу, благоразумно встала чуть поодаль.
– Думаешь, что я?.. – процедил он, даже не пытаясь закончить вопрос.
Леди одарила мужа такой улыбкой, что его гримаса сразу показалась тусклой и скучной. Подобные улыбки пронзают не хуже кинжала.
– Не думаю. Знаю. У тебя над воротником след от горячего поцелуя, милый. Она дерзкая… Ей не пришло в голову, что этак можно навредить здоровью высокородного лорда? О, дорогой… – Леди Селена прижала
