спелой сливы с запечатанным конвертом, поверх которого лежали две драгоценные вещицы.
– А! Наконец-то! – Я забрал побрякушки, но письмо открывать не стал. – Боюсь, ты не скажешь, кто тебя прислал и зачем.
Мальчик глянул на подушечку, затем на меня и тонко улыбнулся.
– Желаю тебе хорошего дня, – пробормотал он и попятился из комнаты.
Я хотел было крепко выругаться, однако сдержался. Если мальчика послал кто-то из знатных господ, каждое мое слово станет им известно, а потом разойдется и дальше по дворцу.
Желаешь, чтобы твоя тайна стала известна всему миру, – шепни ее на ухо одному из придворных. Никто и нигде не сплетничает больше, чем сплетничают во дворце.
Закрыв дверь, я положил письмо на низкую полочку. Первая драгоценность при ближайшем рассмотрении оказалась брошью из полированной меди золотисто-красного оттенка. Круглая, вроде солнца, напоминающего вышивку на ковре, однако с изысканной гравировкой. Золотое солнце пронзает серебряное копье. На обратной стороне иголка, чтобы прикрепить к одежде.
Вторая финтифлюшка – булавка – была выполнена в форме незнакомого мне цветка. Семь лепестков, каждый обведен золотым ободком; множество мелких кроваво-красных камней. Похоже, рубины. Стебелек цветка изогнут, словно хвост змеи, а на нем – семь острых выступов. Ага, шипы.
Что значит каждый из подарков – непонятно. Взяв с полки конверт, я вскрыл его и достал письмо.
Человеку в красном
Видела тебя всего несколько минут назад, а кажется – прошло столетие. Я заинтригована. Жду. Приходи.
Леди Селена
Я уставился на листок, перечитал сообщение, затем снова взглянул на брошь.
Вот, значит, как…
Прицепил ее между концами воротника, пропустив завязки капюшона под иглой. Булавку с красным цветком приколол прямо напротив сердца.
Похоже, я прибыл во дворец в разгар Игры семей, которая проводится в знатных обществах. Время для тайн и завоевания благосклонности, время для заговоров и тех слухов, о которых лучше молчать. Никогда не участвовал в подобных забавах, знал о них крайне немного, однако учусь я быстро.
Я вышел из комнаты, намереваясь пуститься на поиски пригласившей меня леди.
Играть так играть.
75
Человек в красном
Юноша, доставивший письмо, стоял как вкопанный за дверью моей комнаты.
– Значит, ты меня отведешь? – помахал я конвертом.
– Сюда, мой… э-э-э… – Его слова вновь повисли в воздухе – парнишка явно ждал, когда же я представлюсь по всей форме.
Что ж, если знатные господа желают знать обо мне больше, пусть спросят сами, и нечего подсылать ребенка.
Я промолчал и двинулся за мальчишкой на этаж выше. По пути с удовольствием провел рукой по гладкой деревянной поверхности перил.
Мальчик остановился у двери, напоминавшей мою собственную, и сделал жест обеими руками:
– Прошу… – Еще одна пауза. Он ждал, устремив на меня хитрый взгляд, более подходящий человеку на три-четыре десятка лет старше.
Я помедлил, в свою очередь рассматривая мальчишку.
Бледная кожа, непринужденность, с которой он пытался выведать обо мне хоть что-то, гладкая речь, улыбка… Вот, значит, какие дети рождаются в стенах дворцов… Собаку съел на придворной политике и интригах, а настоящей жизни знать не знает.
В глубине души я ему сочувствовал. Идти по дороге, которую наметили для тебя другие, и не ведать ничего более. Инструмент, не человек.
Впрочем, я слегка хватил через край. Пусть цель в его жизни определили придворные, все же мальчик был личностью, имевшей собственные желания, и наверняка мечтал, что когда-нибудь они сбудутся. Увы, его устремления угнетены весом желаний дворцовой знати, и подобный вес мог подавить их навсегда.
О чем можно мечтать, на что надеяться, когда живешь не своей жизнью? Личность некоторых людей формируется слишком рано, и потому они не получают шанса стать теми, в кого могли бы вырасти. Даже не знают, что такой шанс был.
За счет подобных явлений человечество нищает духом. Беднеет сам мир.
– Как тебя зовут, мальчик?
Он моргнул. Я чувствовал, как скрипят его мозги, пытаясь родить ответ на вопрос, который ему вряд ли когда-нибудь задавали.
– М-маркос.
Я сделал движение вперед, и мальчишка отшатнулся, удивленно округлив глаза. Его дыхание участилось. Не мальчик, а дикий зверь, имеющий лишь два выбора: бежать или сражаться. Боец из него явно никчемный. Да и кому он тут сумеет противостоять?
Любой придворный за малейшую оговорку его убьет и не задумается. Либо изобьет до полусмерти. По настроению.
Я понизил голос, так что мальчишке пришлось навострить уши:
– Не волнуйся. – Я пригнулся, чтобы не смотреть на него сверху. – Тебе нечего бояться, Маркос. Я вовсе не хотел тебя напугать.
После моих слов в нем что-то переменилось. Он снова моргнул, и в его взгляде засветились свойственные подросткам гнев и упрямство:
– Кто сказал, что я тебя боюсь?
– Да, конечно. Извини. – Я положил руку ему на плечо, и на сей раз Маркос не отпрянул. – Я здесь ничего не знаю и порядком устал сидеть в комнате. Как тут можно поразвлечься?
Он нахмурился и опустил глаза, обдумывая ответ.
– Ну, некоторые гости увлекаются верховой ездой, другие сражаются на шуточных дуэлях. Можно пострелять из лука, а еще здесь устраивают маскарады и…
Я легонько тряхнул его за плечо:
– Меня не интересует, чем занимает свободное время знать, Маркос. Как развлекаетесь ты и твои друзья?
Наверняка тут есть и другие ребята, выросшие при дворе. Про друзей я спросил не просто так: парню следует осознать – он не одинок. По той же причине я раз за разом называл его по имени – пусть вспомнит, что он не просто мальчик на побегушках, бессловесный инструмент удовлетворения воли своего господина.
Маркос задумался, сдвинув брови.
– Иной раз мы пытаемся улизнуть, как только выдастся свободная минутка. Бьемся на деревянных мечах. Воображаем, что мы – настоящие калабери. Бывает, играем в догонялки.
Я улыбнулся. Время идет, мир меняется, а дети всегда одинаковы – их привлекают те же игры, что и нас.
– Тебе поручили сопровождать меня, пока леди не сочтет, что получила от нашей встречи все, чего желала?
Маркос кивнул.
– Тогда представь себе на минутку, что она уже завершилась, и пусть это будет нашим маленьким секретом. Вероятно, нам с ней предстоит долгий разговор, а ты тем временем поиграешь с приятелями. Наверняка ты на своей службе слышал многое, о чем приходиться молчать, и мы с тобой сумеем сохранить уговор в тайне, сьета?
Он просиял и на сей раз ответил бесхитростно:
– Сьета!
Достав ключ, отпер дверь и возвестил в щелочку:
– Леди, Человек в красном прибыл по твоему приглашению!
Дожидаться, когда подам голос я, он
