думаю, было бы неплохо протолкнуть их через амбразуры. Мы всегда можем выловить их обратно из гавани позже во время отлива.
— Думаю, это звучит как действительно хорошая идея, сэр. — В голосе Мейкела было значительно больше одобрения, чем Сэтируэйт привык слышать от него. — Я просто пойду и позабочусь об этом прямо сейчас, хорошо?
— Наверное, это было бы очень хорошей идеей. — Сэтируэйт с легкой улыбкой вернул ему подзорную трубу. — И пока вы этим занимаетесь, я позабочусь о передаче семафорных сообщений губернатору Эйлисину и капитану Охиджинсу.
— Да, сэр.
Сержант коснулся груди в знак отдания чести и направился по узкой улочке к жалкой земляной «батарее», прикрывающей три рыбацких причала Харлисвилла, а Сэтируэйт направился к семафорному посту.
Он намеревался отправить эти сообщения полностью, но сомневался, что они станут неожиданностью для губернатора острова или командира военно-морской базы. Казалось… маловероятным, что имперский чарисийский флот станет тратить свое время на оккупацию жалкого маленького Харлисвилла, если только они не намеревались захватить весь проклятый остров. И казалось столь же маловероятным, что чарисийцы будут виновны в неправильном выборе времени. Если они приближались к Харлисвиллу, то, вероятно, уже объявили о своем присутствии и за пределами Дарт-Тауна.
* * *
Прогремел гром, отдача сотрясла пятнадцать тысяч тонн КЕВ «Гвилим Мэнтир» под ногами, и волны избыточного давления ударили по нему, как горячий, могучий кулак ветра. Заклубился пронизанный пламенем густой коричневый дым, и четыре 10-дюймовых и семь 8-дюймовых снарядов с воем вылетели из орудий его флагмана.
Сэр Данкин Йерли стоял на своем флагманском мостике — первом специальном флагманском мостике, когда-либо построенном на борту военного корабля Сейфхолда, — и смотрел в свою двойную трубу. К счастью, ветер был резким и дул с севера, быстро унося слепящий дым прочь. Несмотря на это, вид еще не совсем очистился, когда эти снаряды обрушились на старомодные каменные укрепления на Бэттери-Пойнт. Он не мог видеть настоящие взрывы, поскольку они приземлялись, как серные молотки, но когда дым рассеялся, он мог легко увидеть участок в сто ярдов этого толстого каменного барьера, который только что распался.
Дальность стрельбы была небольшой, особенно для орудий «Мэнтира», всего в тысячу ярдов, а защита острова Лизард не получила приоритета для новых тяжелых орудий Фалтина. Это не имело бы значения, если бы она это сделала — не против брони «Мэнтира», — но 40-фунтовые орудия батареи были примерно так же полезны, как камнеметные катапульты. Они вызывающе открыли ответный огонь, когда огромный корабль безжалостно скользнул через бухту Дарт, единственную приличную гавань острова Лизард, на выбранную им позицию, но они добились меньше, чем ничего, и Хэлком Барнс проигнорировал их почти с презрением при своем приближении.
Во многих отношениях адмирал Сармут предпочел бы оставить эти укрепления в покое. Ему не доставляло удовольствия убивать людей, которые не могли эффективно сопротивляться, и это было именно то, что он делал в данный момент. Но если эти артиллерийские орудия не могли повредить «Мэнтиру», они наверняка могли повредить любому из его десантных кораблей или вспомогательных галеонов. Они также могли бы убить немало его морских пехотинцев, когда придет время. Он не собирался этого допускать, и поэтому Хэлком Барнс подвел свой корабль на расстояние всего пяти кабельтовых от Бэттери-Пойнт, прежде чем развернулся и наконец открыл огонь. Теперь он медленно двигался по огромному сплющенному овалу, поддерживая скорость в один узел в воде, в то время как массивное вооружение его корабля методично уничтожало оборонительные позиции. На таком расстоянии, стреляя с устойчивой платформы «Мэнтира» и ожидая, пока рассеется дым между залпами, его артиллеристы были способны на предельную точность, и их тяжелые снаряды без особых усилий сверлили устаревшую каменную кладку.
Сармут отвернулся от систематического разрушения оборонительных сооружений военно-морской верфи и посмотрел на юго-запад, на Дарт-Таун, единственный настоящий город острова Лизард, на дальней стороне бухты Дарт. К счастью, ни Стивин Эйлисин, губернатор острова, ни Алфрид Макджентри, мэр Дарт-Тауна, не были настолько глупы, чтобы использовать еще более древние и ветхие оборонительные сооружения, прикрывающие гражданскую гавань. Он надеялся, что так оно и будет, хотя какое решение в конце концов примет мэр Макджентри, все еще было что-то вроде жребия. Эйлисин был разумным человеком и настолько далек от фанатика, насколько это вообще возможно для карьерного бюрократа, не жаждущего славы и не питающего иллюзий относительно способности своего острова противостоять нападению, поддерживаемому такими кораблями, как «Гвилим Мэнтир» или броненосцы класса Сити. Макджентри был моложе, с более пылкой душой. Он был более ревностным, более порывистым… и еще больше его беспокоила реакция инквизиции на все, что попахивало «пораженчеством». В конце концов, однако, он решил подчиниться приказам Эйлисина. Вполне вероятно, по довольно циничному мнению Сармута, потому что эти приказы обеспечили бы ему прикрытие, когда инквизиция придет на зов.
За исключением, конечно, того, что инквизиция больше никогда ни к кому не обратится, как только закончится этот джихад Клинтана, — мрачно подумал барон. — Вероятно, я полагаю, что на данный момент такие люди, как Макджентри, слишком многого ожидают от признания этого — или, во всяком случае, признания даже самим себе. С другой стороны, в Горэте есть люди, которые, черт возьми, должны это понимать. Было бы интересно посмотреть, отреагируют ли они на наше посещение маленького острова Лизард так, как предсказывают Кэйлеб и Шарлиэн.
Он опустил двойную трубу и взглянул на небо. Едва пробило десять часов, дневная жара только начинала усиливаться, и пройдет совсем немного времени, прежде чем даже капитан Охиджинс поймет, что единственное, чего может добиться дальнейшее сопротивление, — это убить больше своих людей. Майор Энтини Фругати, старший офицер войск сил береговой обороны, приписанных к острову Лизард, уже осознал эту реальность. Силы береговой обороны были новой организацией, поспешно созданной графом Тирском из всех подвернувшихся под руку сил, и контингенту Фругати было предоставлено очень мало времени, чтобы прийти в себя, прежде чем его отправили. Их едва ли можно было назвать
