детское, невинное, порой сочувственное, так что становилось даже противно, а порой довольное, улыбающееся, как ни может улыбаться убийца.
Эктори пыталась бежать, пыталась бороться. Раз перед ней оказался Корэр, ей удалось парировать меч брата, и внутри зародилась некоторое ликование, что вот теперь то она не умрёт, но в животе у неё уже торчал её собственный меч, а голова летела с плеч, кажется она отнеслась к детишкам излишне пренебрежительно.
Не раз ей перерезали горло, не раз приходилось выплёвывать внутренности, которых казалось и не должно быть у арии, из-за яда, всё выжигающего.
Были и лёгкие смерти, она порой просто засыпала и не возвращалась, и это было словно насмешкой, над всеми теми страданиями, что приходилось испытывать.
В какой-то момент Эктори полностью утратила смысл происходящего, словно отупев от боли. Ей вдруг захотелось, чтобы пришёл кто-то сильный и решил всё за неё, всё исправил, разогнал все тени. Но никто не пришёл. Она по прежнему оставалась одна и по прежнему умирала, чтобы вновь вернуться.
А потом всё кончилось, так неожиданно, что Эктори по началу даже не поняла.
Увидев перед собой Зингеру, ария попыталась отползти прочь, зажимаясь в угол и стараясь закрыться одеялом, убеждая представшее видение:
— Я тебя не убивала, у тебя на меня права нет. Згинь!
Зингера недовольно хмыкнула:
— Конечно не убивала… Попробовала бы мне ещё…
Взгляд Эктори тут же прояснился, по лицу расползлась улыбка облегчения, но тут же она стала серьёзнее, ничего не говоря потянулась к планшету, открыла очередную книгу, принялась читать, периодически делая заметки.
Эктори с головой погрузилась в магию, только так у неё получалось отвлечься от слов привидевшейся упырицы. Она понимала что была виновата в отнятии чужих жизней, и вину эту не искупить даже несколько раз по-настоящему умерев самой. Она говорила о ценности жизни и одновременно приносила в жертву жителей Оргоса, словно не воспринимал их за таких же живых и мыслящих созданий, какой была она сама.
Работа же позволяла забыться, полностью погрузившись в расчёты пропорций энергии, восстановление собственного тела, укрепление заращенных участков и создание заклинания, запечатанного в предмет.
Восстановившись достаточно, чтобы устоять на ногах, Эктори захотела выйти наружу, взглянуть на тварей, окружающих дом, но решила, что не так уж сильно её любопытство.
Только теперь она вспомнила о кристально прозрачном шаре — единственной вещи во всё домике, с которой Зингера обращалась бережно. Эктори взяла шар, внимательно изучив его, не нашла ничего необычного уже хотела поставить обратно на полку, как её отражение в шаре, шевельнулось, спросив одними губами:
— Хочешь увидеть скрытое?
Эктори, завороженно глядя на начавшие расплываться внутри шара узоры, немного неуверенно кивнула, напоминая себе, что не стоит доверять отражению, но было слишком поздно, чужие, спутанные воспоминания накрыли её с головой. Только теперь Эктори поняла, что она не была той, кто найдя мага из тех, чья жизнь длится долго подобно ариям, нашёптывала ему на ухо порядок действий, вела по нужной ей тропе, которая к великому разочарованию той, кому принадлежали воспоминания, привела к смерти. Не она была маленькой девочкой, которую боялись, над которой издевались другие дети, просто из-за белых волос. Не в неё бросали камни и грязь, стоило только ступить за порог. Не она в слезах отстирывала единственное платье, оставшееся ей от старших сестёр.
Всё это была не она, но разум, стремящийся восполнить пробелы в её собственных, не до конца ещё восстановлены воспоминаниях, исказил эти, вклинив их между уже имеющимися, затирая противоречащие факты, заставляя не обращать внимание на то, что она никогда не была просто сгустком энергии, не было у неё сестёр и глаза её никогда не были золотыми.
Эктори сделала вид, что ничего не знает о прошлом Зингеры, получилось это довольно легко — из тех разрозненных обрывков, что засели в её памяти, оказалось весьма сложно составить чёткую картину.
Через несколько ходов, полностью восстановившись, Эктори предложила Зингере как-нибудь отплатить за её заботу, хранительница ответила, что потом придумает подходящую плату. Это Эктори очень не понравилось — не любила она оставаться в должниках, но делать было нечего, она вернулась на Оргос в образе старика, поселившись при храме в Роргосте, полностью отдавшись работе над запечатыванием заклинания. Перед этим разорвав временный контракт с Зингерой, по её настоянию.
Порой Эктори общалась с Монором, следя за достижениями своего воспитанника. В государственные дела она почти не вмешивалась, вся эта затея с идеальным миром постепенно утрачивала интерес в её глазах, работу Эктори продолжала только лишь из-за осознания, что уже слишком многому из произошедшего она послужила виной. Бросить всё теперь, разочаровавшись в далёком результате, было бы самым простым и безболезненным для неё вариантом, но это противоречило всему, чему её учили, не могла она не думать о мире, который уже взялась улучшать. Возможно её кратковременное вмешательство и останется незаметным, но здесь и сейчас, если в продолжателях окажется кто-то более корыстолюбимый чем Монор, от её имени развяжутся войны и косвенно она станет причиной ещё больших смертей.
Порой к ней наведывался Ринор «спросить совета у мудрого старца», и сам Монор часто заходил по той же причине, так что очень скоро она вновь начала влиять на судьбы Новой империи и прилежащих государств, при том не прилагая к этому особых усилий, просто закрывшись от мира, погрузившись в то, что было ей интересно здесь и сейчас.
Раз к ней зашёл Оргос. Лицо бывшего хранителя было сокрыто иллюзией, подобной той, за которой пряталась она сама, способной обмануть местных, но не тех, кто был искушён в магии столь сильно как обитатели серединных миров, а тем более арию, обученную чувствовать токи энергии с ранних ходов.
Эктори попыталась сделать вид, что не замечает вошедшего, изо всех сил изображая помешавшегося на магии старого аскета, но Оргос просто взял и заглянул ей через плечё, усмехнувшись:
— Здесь никто не пишет на Первом. Вообще в мирах мало кто пишет на Первом. Избавляйся от этой привычки, она тебя выдаёт.
Эктори откинулась на спинке стула, устремив холодный взгляд левого глаза, блеснувшего зелёным — правый был прикрыт повязкой, хоть механизм его и был полностью восстановлен, до конца правильно функционировать он не мог. Не выходя из образа Эктори прошамкала, преломляя голос:
— Не думала, что ты вернёшься за работу над Новой Амперией, после моего отказа.
— Ну так ты отказала не мне. Я не разделяю мнения прочих хранителей, на мой взгляд твой брат просто очень хороший колдун, способный на полную
