вороных коней, которые сами по себе, без хозяина, тянули железный фургон незнакомца, не сворачивая и не убегая. Когда они остановились у темных деревьев с серой пожухлой листвой, рана Рольфа уже была умела перевязана, а стрела удалена вместе с наконечником.
— Тут можно уже не бояться нападения. — буднично сказал незнакомец, потирая руки и направившись к своему фургону. — Я только кое-что проверю, и тут же вернусь к вам.
— Кто это был, интересно знать? — спросил Феликс, кинув взгляд на болотистые равнины, выстроившиеся на горизонте. — Я про тех, что напали. На зоарийцев и зургалов они не похоже.
— Воины Алгобсиса. — ответил Эскер, склонившись над Рольфом и проверяя его рану. — Обычные конники, ничего страшного. Сюда они уже не сунутся, это тоже правда. Ведьмы просто так их не пропустят, а они не настолько еще лишились рассудка, чтобы соваться сюда с боем.
— Снова угодили в засаду, но в этот раз хоть все вместе остались. — сказал Дэй, и подойдя к Милу, попытался вынуть из его трясущихся рук свой посох, который тот прижимал к груди, словно святую реликвию. — Вижу он тебе славно послужил, а теперь верни его, пусть послужит и старому владельцу.
Милу, все такой же потрясенный, разжал руки и отпустил посох.
— Черный фургон. — только и проговорил он. — Вот он, как есть, прямо туточки.
— Видать, у нашего мальца и вправду глаза в ушах, и уши в заднице. — заметил Арель, тоже подходя к остальным. — А ты чего, молчаливая сардина, ничего не заметил? — обратился он к Серафилю. — Эх ты, а еще разведчик называется.
— Стоит понимать, что это и есть та самая загадочная ученица Аньи, про которую та писала. — сказал Эскер, переводя взгляд на невысокую фигуру, которая уже возвращалась к ним. — Интересно будет расспросить ее обо всем поподробнее, и зачем пряталась от нас, и что такое в ее фургоне.
— Этого я пока не могу сказать, мой глубокоуважаемый Эскер Оманис. — раздался молодой голос ученицы, которая возвращалась обратно, и по-видимому услышала его слова, при этом держа в руках ступку, из краев которой плавно переливался белый пар. — А это, стало быть, знаменитый господин-вор, Феликс Лихт? — проговорила она, направив свою расписную маску на Феликса. — Какая высокая честь познакомиться со столь легендарной личностью, сумевшей обвести вокруг пальца самих капелланов.
— Ну, я… — замялся Феликс, и тут же почувствовал резкую жгучую боль в плече. Он и забыл про свою рану.
— Давайте посмотрим… — задумчиво проговорила ученица Аньи приблизившись к Феликсу, но ее путь тут же преградила скалоподобная спина Синоха.
— Имею приятность знакомиться с вами, уважаемая леди, но прежде чем врачевать, назовите свое имя и покажите лицо. — проговорил он, при этом сам не выражая никаких эмоций.
— А вы шустрые ребята. — весело заметила ученица, и сложив руки на груди, задумчиво похлопала себя пальцем по подбородку. — М-м-м… Имя, значит? Пусть будет Приветочка. — и она снова попыталась пройти мимо Синоха, но тот вытянул руку, преграждая ей путь.
— Странное у тебя имя, Приветочка. А как насчет лица? — включился в разговор Арель.
— Лицо мое может повергнуть вас в ужас, так что не рекомендую его лицезреть. Да и в фургон алхимика лучше не заглядывать, если не хотите проститься с оставшимися конечностями. — она кинула быстрый взгляд на Дэя. — Мне ли вам объяснять?
— Может быть вы все-таки закончите свои милые речи, а то я и помереть тут могу. — корча лицо от боли проговорил Феликс.
— Пусть лечит. — согласился Эскер, отводя в сторону вытянутую руку Синоха. — Рольфа она хорошо выходила, да и во время погони помогла. Если хотела бы нас убить, то еще во время сражения могла напасть на Феликса.
— Хорошие мысли, господин «песчаная змейка». — весело проговорила Приветочка.
— Теперь нам остается решить, куда двигаться дальше, хотя, и так ясно, что придется заночевать у ворожей. — продолжил говорить Эскер, глядя как Приветочка обрабатывает рану Феликса какой-то белой мазью.
— Тогда предлагаю сейчас же и отправиться. — сказала Приветочка закончив смазывать рану. — Ты, — она указала пальцем на Милу, — Хранитель Пастушьей Клюки, перевяжи-ка своему господину рану. Тут не опасно, но лучше подолгу не задерживаться. — и без лишних слов, она направилась к своему черному фургону, чтобы потом возглавить их отряд в направлении сухой и опалой лесной чащи.
Глава 19. Древесные девы
— Господин Феликс, а, господин Феликс. — шепотом пропыхтел за спиной любопытный Милу.
— Чего?
— Как это чего? А вы разве не видите? У месяца-то, смотрите, рожки кверху! Где же это такое видано, а? Они ведь по всем людским правилам либо вправо, либо влево. А тут, словно повернутая подкова, ну не чудеса ли, а?
— Милый мой Милу, я видел как камни двигаются сами по себе, а в глубоких пещерах восходят одновременно все небесные светила. — устало ответил ему Феликс. — С нами столько всего приключилось, а ты удивляешься рожкам у месяца? Вот если бы они выросли у тебя, или у кого-то из нас — то другое дело. В такой темени нам это лишь в помощь было. А так, пусть себе смотрят куда хотят, нам это не мешает.
Время уже было позднее, и ночь давно вступила в свои права, накрыв серый лес сумеречной мглой. В наступившем мраке сухие долговязые дубы и сосны казались ожившими мертвецами, тянущие к ним свои кривые истлевшие руки. Ветер колыхал жухлую листву, и та шипела, словно змеи, в логово которых ступает нежданный гость. Где-то на голых ветках болтались, поблескивая в ночном свете, разные колдовские амулеты, о назначении которых Феликс мог лишь догадываться. В основном это были драгоценные камни, наподобие лунного лазурита, которые мирно покачивались на серебряных нитях, словно попавшие в паутину капли дождя. Тем не менее Феликс не испытывал сильного страха перед этим местом, будто бы знал, что просто так оно не станет ему вредить. Возможно, уверенности придавали и слова его спутников, которые уже бывали в этих местах.
Приветочка настояла на том, чтобы они не делали привала и поскорее поспешили к ворожеям, которые жили где-то в непроглядной чаще, куда вела заросшая мелкой травой просека. Этот путь, по которому они следовали, то сужался, то вновь расширялся, словно деревья тут рубил пьяный дровосек. Рана Рольфа была не смертельной, но все же ему требовался серьезный уход, а по словам Эскера аркаллийские ведьмы были искусны в целительстве, и могли помочь им залечить раны. Хотя, кроме Рольфа, никто больше серьезно не пострадал. Рана Феликса на деле оказалась простой царапиной — копье лишь слегка задело его плечо, так что даже не
