Профессор блаженно заулыбался.
— И мне никогда не было так хорошо! — звонко рассмеялась мисс Ларк. — Не знаю отчего, но это так и есть! Идёмте, милые мои собачки! Прошу вас, Профессор!
Взяв Профессора под ручку, она повлекла его к своему дому.
Джейн и Майкл с интересом наблюдали за удаляющейся парочкой.
— А каково, кхе-кхе, ваше полное имя? — донёсся до них вежливый голос Профессора.
— Люсинда Эмили, — ответила мисс Ларк, и они скрылись за воротами парка.
— О-хо-хо-хо! — зевнул сторож. — Кажется, я задремал! — Он сладко потянулся и огляделся. Взгляд его упал на розовый куст. — А это что такое? — грозно спросил он. — Кто сорвал розы?!
— Вы сами! — засмеялась Джейн.
— Разве не помните? — спросил Майкл. — Вы подарили их Флоримону.
— Что? Я рвал розы?! Глупости! Я ещё в своём уме! Но как же это… — Сторож растерянно улыбнулся. — Странно! Я чувствую себя сегодня чересчур смелым. Даже если бы сюда вдруг явился сам Лорд-мэр, я бы и не вздрогнул, разве что чуть-чуть задрожал. Да почему бы этому Флорри… Фьорри… запамятовал его имя, отчего бы ему и впрямь не взять несколько роз? Они и на кусте завяли бы всё равно. Ну, ладно, мне пора домой, к матушке… Ай-яй-яй! Не хотят соблюдать никаких правил! — Сторож заметил на траве какие-то предметы и кинулся их поднимать. — В парке не сорить! — крикнул он, поднимая и швыряя в мусорную урну книгу и увеличительное стекло Профессора.
Джейн вздохнула:
— Они все всё забыли. И мисс Ларк, и Профессор, и сторож!
— Да, — печально кивнул Майкл.
— А вы ничего не забыли, дорогие мои? — донёсся, словно издалека, голос Мэри Поппинс.
Да и сама она выглядела сейчас так, будто только что прилетела из неведомой дали.
— Ничего, Мэри Поппинс, ничего! — радостно откликнулись Джейн и Майкл.
Да разве могли они забыть принцев, их странное и чудесное появление?
— Тогда что делает там эта книга? — Она указала пальцем на забытую в траве «Серебряную книгу сказок».
— Ах, это! — Майкл кинулся поднимать книгу. — Подождите меня, Мэри Поппинс! — крикнул он, протискиваясь сквозь плотную толпу, которая всё ещё глазела на небо.
Продавец спичек ухватил коляску и покатил её прочь из розария. Мэри Поппинс с зонтиком в одной руке и с сумкой в другой поджидала его на дорожке.
— Я помню всё-всё! — заявил Майкл, подбегая к ней. — И Джейн тоже! И вы, Мэри Поппинс, ведь правда?
Мэри Поппинс ускорила шаг.
— Я помню, что нас ждёт вечерний чай, — отрезала она, берясь за ручку коляски.
— Чай! — причмокнул продавец спичек. — Горячий, крепкий, с тремя кусками сахара внакладку. Именно такой, как я люблю!
— Как вы думаете, Мэри Поппинс, они уже дома? Это далеко? — спросил Майкл, всё ещё полный воспоминаний о принцах.
— Я уже недалеко от дома! Это я знаю наверняка! — надменно произнесла она, не поворачивая головы.
— Они ещё вернутся! Вот увидите! — прыгал Майкл вокруг Мэри Поппинс. И вдруг в голову ему ударила такая страшная мысль, что он просто остолбенел. — Но вы не вернётесь к ним, Мэри Поппинс? — Он крепко вцепился в её руку. — Вы нужны нам больше, чем принцам! Ведь у них есть Единорог! О, пожалуйста, Мэри Поппинс! — Он уже чуть не плакал. — Обещайте, что не улетите тоже! Вместе с тюльпаном на шляпке!..
Мэри Поппинс смерила его сердитым взглядом.
— Какие принцы? Какие такие тюльпаны? — искренне удивилась она. — Я верхом на Единороге? Если у вас такая хорошая память, то прошу не забывать, кто я! Похожа я на человека, который скачет на…
— Нет! Нет! — не дал ей договорить Майкл. — Вы не поняли меня, Мэри Поппинс!
— Я поняла, что ты ведёшь себя как невоспитанный дикарь, Майкл Бэнкс! Только подумайте, сравнить меня с Единорогом!
И пожалуйста, отпусти мою руку, Майкл Бэнкс! Я пока ещё в состоянии передвигаться без посторонней помощи!
— Она тоже забыла! — произнёс упавшим голосом Майкл, обернувшись к Джейн.
— Но ведь продавец спичек помнит! Правда, Берт? — с надеждой заглядывала ему в лицо Джейн.
Но тот не обращал на неё никакого внимания. Он не отрывал влюблённых глаз от Мэри Поппинс и, казалось, не видел ничего вокруг.
— Продавец спичек тоже забыл! — отчаялей Майкл. — Ну и пусть! Зато у меня остался кинжал! — Он дотронулся до пояса, но ничего не обнаружил. — Исчез! — ахнул Майкл, с недоумением глядя на Джейн. — Наверное, Амор забрал его, когда обнимал меня на прощание. А может, и правда ничего такого не было и нам это только приснилось?
— Может быть, — неуверенно проговорила Джейн, глядя на безмятежные лица Мэри Поппинс и Берта. — Нет, они были, были! — топнула она ногой, вспомнив солнечную улыбку Флоримона.
Дети взялись за руки и, прижавшись друг к другу, молча пошли следом за быстрой Мэри Поппинс. Но прекрасные принцы, улетающие в свою сказочную страну, стояли перед их глазами, как живые.
Сумерки сгущались, превращая деревья и всё вокруг в серые тени. Вскоре они миновали главные ворота и вышли из парка. На тротуаре лежали жёлтые круги света от только что вспыхнувших уличных фонарей.
— Давай взглянем на них ещё раз, — сказала Джейн, раскрывая на ходу книгу. Она со светлой печалью разглядывала картинку, где стояли три прекрасных принца. — Да, кинжал опять у него за поясом, — прошептала она и вдруг вскрикнула: — Ой, Майкл, смотри! Это вовсе был не сон! Я знала, знала, что это правда!
— Где? Где? Покажи! — Майкл посмотрел туда, куда уткнулся палец Джейн. — Ой! — задохнулся он. — Вот это да!
Больше он не смог выговорить ни слова. Знакомая картинка изменилась! По-прежнему на деревьях распускались цветы и зрели фрукты. Как всегда, стояли под ними три принца с Единорогом. Но теперь в руке у Флоримона красовался букет роз, на запястье Веритэна сверкал, переливаясь всеми цветами радуги, браслет, на голове Амора возвышался газетный колпак, а из кармана камзола выглядывал кончик кружевного платка.
Джейн и Майкл улыбались, глядя на картинку. И вдруг в неверном свете качающихся фонарей трое нарисованных принцев, казалось, кивнули им головами и улыбнулись в ответ.
— Они помнят нас! — восторженно вскрикнула Джейн.
— И мы их помним! — ликовал Майкл. — Даже если сама Мэри Поппинс забыла!
— В самом деле? — раздался строгий голос.
Дети быстро обернулись. Перед ними стояла Мэри Поппинс, как обычно подтянутая, опрятная, с невозмутимым кукольным личиком.
— И что же я забыла, позвольте вас спросить?
Она улыбалась, но эта улыбка ускользала от них. Глаза Мэри Поппинс были устремлены на картинку с тремя принцами. Она многозначительно кивнула нарисованным принцам и переглянулась с Бертом. Продавец спичек согласно покивал головой и тоже улыбнулся.
И вдруг Майкла осенило. Она, конечно же, всё помнила! Как только они с Джейн могли подумать, что Мэри Поппинс хоть что-нибудь забыла? Он зарылся счастливым лицом в её юбку и замер.
— Какой же я дурак! — бормотал он. — Вы ничего, ничего не забыли, Мэри Поппинс!
— Глупышка! — фыркнула она.
— Но объясните, пожалуйста, — попросила Джейн, переводя взгляд с картинки на спокойное, уверенное лицо Мэри Поппинс, — кто из нас в сказке? Мы или принцы?
Мэри Поппинс немного помолчала. Потом пристально посмотрела на доверчиво затихших Майкла и Джейн. Глаза её были такими же пронзительно-синими, как у Единорога. Она взяла Джейн за руку. Дети, затаив дыхание, терпеливо ждали.
Казалось, ответ вот-вот сорвётся с её губ. Но она вдруг нахмурилась, вскинула голову и превратилась в прежнюю, строгую и чуть высокомерную Мери Поппинс, которая никогда ничего никому не объясняла.
— Откуда мне знать? — холодно произнесла она.
Глава пятая. Парк в парке
— Ну ещё один бутербродик! — Клянчил Майкл, пытаясь дотянуться через колени Мэри Поппинс до корзинки с едой. У Элин сегодня был выходной, а миссис Брилл поехала навестить племянницу, у которой только что родился ребёнок. Поэтому домашний чай отменили, и дети с Мэри Поппинс отправились на пикник в самый дальний, неухоженный угол парка. Он так и назывался — дикий угол.
Это и впрямь было единственное место в парке, где всё росло само по себе, ничего не подстригалось и не пропалывалось. Клевер, маргаритки, лютики и колокольчики цвели, как на просторном лугу, вольготно и вперемешку, а трава достигала детям до пояса. Крапива и одуванчики смело тянулись вверх, не опасаясь строгого взгляда паркового сторожа, который редко сюда заглядывал и не желал тратить время и силы на эту дикую поросль. Здесь не ведали никаких правил. Растения свободно рассылали свои семена во все стороны, молодые ростки сами отвоёвывали себе место под солнцем и теснились так плотно, что половина из них так и оставалась в густой тени.
Мэри Поппинс в лёгком цветастом платье угнездилась в самой гуще колокольчиков. Она сидела, как всегда, прямо, высоко держа голову, штопала детские носочки и размышляла о том, что приходилось ей бывать и в лучших местах, чем этот пусть очаровательный, но такой неприбранный дикий угол.
