Кохрейн сел в автомобиль и помчался в Скэмптон.
Около 16.00 громкоговорители приказали ВСЕМ экипажам 617–й эскадрильи собраться в комнате для инструктажа. Вскоре 133 заинтригованных молодых человека сидели на скамьях (двое болели).
Гибсон повторил то, что он сказал прошлой ночью. Уоллис, как обычно педантично, рассказал им о дамбах и о том, что даст их разрушение. Кохрейн завершил инструктаж короткой, бодрой речью.
Окончательный план был таким:
Соединение 1: 9 самолетов тремя волнами с интервалами 10 минут между ними.
Гибсон,
Хопгуд,
Мартин.
Янг,
Эстелл,
Малтби.
Модсли,
Найт,
Шэннон.
Они должны были атаковать Мён, а после разрушения дамбы те, у кого еще останутся бомбы, должны были лететь в Эдер.
Соединение 2: Одна волна в сомкнутом строю.
МакКарти,
Байерс,
Барлоу,
Райс,
Манро.
Они должны были атаковать Зорпе, пересекая берег по северному маршруту, что запутать германскую систему ПВО.
Соединение 3:
Таунсенд,
Браун,
Андерсон,
Оттли,
Бэрпи.
Они должны были стартовать в качестве мобильного резерва.
Ужин в столовой прошел тихо. Предгрозовое затишье. Никто не говорил много. Для наземного персонала это был тренировочный полет, но летчики знали, что это не так, и не могли ничего сказать. Поэтому в воздухе витало болезненное напряжение.
Зато Анна Фаулер догадалась, что вылет будет настоящим. Она подметила, что летчики едят яйца. Обычно они это делали перед боевым вылетом. Большинство женщин этого не заметили, а она начала беспокоиться о Шэнноне.
Динги Янг сказал Гибсону:
— Могу я забрать твои яйца, если ты не вернешься?
Однако это была обычная шутка перед боевым вылетом, и Гибсон в ответ тоже как—то отшутился.
По двое, по трое они побрели в ангар и начали переодеваться. До старта еще оставался час, и света было вполне достаточно. Время — 20.00. Мартин сунул своего маленького мишку коала в карман комбинезона и застегнул клапан. Это была серая меховая кукла высотой 4 дюйма с черными глазами—пуговками. Мать подарила ему этого мишку в качестве талисмана, когда началась война. И мишка всегда и везде летал вместе с Мартином.
Они вышли на траву и растянулись на солнышке. Курили, спокойно беседовали, ждали. Анна была вместе с Шэнноном. Динги Янг как обычно отправился в свой кабинет. Он не страдал предчувствиями. Манро наполовину спал в плетеном кресле.
Появился Гибсон и пошел к Пауэллу.
— Чифи, я хочу, чтобы ты похоронил Ниггера рядом с моим офисом в полночь. Ты сделаешь?
— Конечно, сэр.
Пауэлл удивился странной просьбе озабоченного Гибсона. Тот не сказал Пауэллу, что в полночь будет на высоте 50 футов над Германией недалеко от Рура. Он решил, что в случае чего он должен уйти в землю вместе с Ниггером. Гибсон сказал Хопгуду:
— Завтра мы напьемся, Хоппи.
Гибсон обнаружил, что хочет, чтобы время летело побыстрее. Остальные желали того же. Все будет в порядке, когда они поднимутся в воздух. Так было всегда. В 20.50 он сказал:
— Ладно, парни. Пора двигаться.
Люди, валявшиеся на траве, потащили парашютные ранцы к машинам и залезали следом. Грузовики развозили летчиков к самолетам, стоящим по периметру поля. Шэннон на секунду заскочил в раздевалку. Выйдя, он обнаружил, что остался только его экипаж, который с нетерпением дожидался своего командира.
Лысый йоркширец Джек Бакли сказал, изображая строгого отца:
— А ты почистил зубы, Дэвид?
Шэннон ухмыльнулся, элегантно запрыгнул в грузовик, и они тоже отбыли. Шэннон имел один из лучших экипажей. Бакли, хвостовой стрелок, был самым старшим из них. Он происходил из зажиточной семьи. Дэнни Уокер был великолепным штурманом. Он был канадцем. Бомбардир Самптер был более метким, чем ас—истребитель. Радист Брайан Гудол был таким высоким, тощим и сутулым, что его прозвали «Конкейв» (свод небес). И в воздухе моложавый Шэннон был непревзойденным мастером.
Ровно в 21.10 из самолета Гибсона взлетела красная сигнальная ракета. Это был приказ взлетать 5 самолетам МакКарти. Тотчас за левым внутренним мотором самолета Манро появился сизый дымок. Один за другим оживали моторы. Заработали моторы Джеффа Райса, Барлоу, потом Байерса. Кучка людей возле ангара увидела грузовик, несущийся по летному полю. Еще до того, как он остановился, из него выпрыгнул огромный МакКарти и побежал к ним, вопя, как раненный буйвол. Его красное лицо было мокрым от пота, желтые волосы выбивались из—под шлема. В дикой ярости МакКарти заорал:
— Вонючие ублюдки! Мой самолет неисправен! А на запасном нет таблицы девиации. Где эти проклятые сраные механики?
Огромный янки обнаружил, что его «Ланкастер» «Q Куини» не может лететь из—за течи в гидравлической системе. Он быстро перевел экипаж на запасной самолет «Т Том» и обнаружил, что там нет маленькой таблицы, которая дает поправки к показаниям магнитного компаса. Если бы МакКарти сейчас под руку попался кто—нибудь из механиков, он бы придушил его.
Чифи Пауэлл бегом бросился в мастерские и нашел пропавшую таблицу. Он примчался к МакКарти, крича:
— Вот она, сэр!
МакКарти схватил ее, он уже опаздывал. Галопом помчался к грузовику, схватив с дорожки свой парашют. Но в спешке он ухватил не лямку, а вытяжное кольцо. С тихим хлопком на дорожке распустился большой белый цветок и потащился за пилотом. Ярость МакКарти была неописуема.
Пауэлл побежал в раздевалку летчиков, но МакКарти рявкнул:
— Хрен с ним. Полечу без парашюта.
Он прыгнул в грузовик, однако прежде, чем шофер дал газ, появился Чифи с запасным парашютом. МакКарти утащил его в кабину, и грузовик помчался по полю. С юга долетел грохот. «Ланкастер» Манро, раскачиваясь, набирал скорость. Он уже скользил в воздухе, проскочив северную границу аэродрома, и убрал колеса. Менее чем через минуту, когда МакКарти запрыгнул в свой самолет, начал разбег Райс, за ним Барлоу и Байерс.
Ровно в 21.25 Гибсон на «G Джордже», Мартин на «Р Попей» и Хопгуд на «М Мавэ» надавили кнопки зажигания. Кольца сизого дыма ударили из патрубков, когда моторы заработали. Завертелись пропеллеры — сначала левый внутренний, потом правый внутренний, затем левый внешний и наконец правый внешний. Пока экипажи занимали места, пилоты давали полный газ и пробовали магнето. Возле самолета Гибсона вспыхнул магний фотографа. Там стоял Кохрейн, держась подальше от воздушных вихрей.
«G Джордж» пополз вперед, таща под брюхом бесформенную массу. (Как беременная утка, заметил однажды Гибсон.) Он выкатил на южную границу аэродрома и развернулся носом на север. Моторы тихо ворчали. «Р Попей» пристроился слева, а «М Мавэ» — справа. Гибсон начал монотонно отдавать последние приказы.
— Закрылки тридцать.
Инженер Палфорд выпустил закрылки вниз на 30 градусов и повторил:
— Закрылки тридцать.
— Открыть радиаторы.
— Радиаторы открыты.
— Блокировать газ.
Палфорд проверил головки рукоятей панели газа.
— Сектора блокированы.
— Приготовиться к взлету, — сказал Гибсон и начал опрос по интеркому. — Хвостовой стрелок, О'кей?
— О'кей.
И так все по очереди. Он наклонился вперед, подняв большой палец. Мартин и Хопгуд сделали то же самое. Палфорд положил руку на 4 сектора газа и двинул их вперед. Моторы завыли еще яростнее, и самолет задрожал. Затем Гибсон отпустил тормоза. И все 3 самолета синхронно побежали вперед.
Гром 12 моторов прокатился над полем и отдался эхом в ангаре. По мере того, как самолеты набирали скорость, их хвосты поднимались вверх. Медленно, ведь каждый самолет нес почти 5 тонн бомбовой нагрузки и 5 тонн бензина. Гибсон взял ручку на себя, лишь когда скорость самолета достигла 110 миль/час. Самолет чуть подпрыгнул, а потом поднялся в воздух. На высоте 200 футов он развернулся на нужный курс, оставив заходящее солнце позади себя.
МакКарти вывел «Т Тома» на старт с опозданием 20 минут. Он двинулся к цели самостоятельно. В 21.47 Динги Янг повел на взлет Эстелла и Малтби. Через 8 минут после них взлетели Модсли, Шэннон и Найт. Анна махала им. Последние 5 резервных самолетов взлетели только через 2 часа. Когда они прибудут к цели, Гибсон, если останется жив к тому времени, укажет им, что делать.
Глава 7. Атака
Гибсон проскользнул над Уошем на высоте 100 футов. В кабине было жарко, и он летел в нижней рубашке, надев поверх нее спасательный жилет. Наконец он не выдержал:
— Эй, Хатч, выключи подогрев.
— Слава Богу, — отозвался радист, поворачивая стекло форточки. Потоки теплого воздуха в фюзеляже «Ланкастера» шли вниз, но, описав круг, поднимались обратно к сиденью радиста. Поэтому ему всегда было жарко, а хвостовой стрелок всегда мерз.
Солнце позади отбрасывало длинные тени на мирные поля с колышущейся пшеницей. Прямо впереди из дымки на горизонте выползала луна, похожая на диковинный глаз. Гибсон управлял самолетом автоматически. Глаза перебегали с горизонта на указатель скорости и репитер компаса. Дымка над Норфолком проплыла в нескольких милях слева. Из носовой кабины Спаффорд сообщил:
