— Знаете ли, в мире немногие дотянут до его уровня, и все они живут в Токио. Слишком далеко лететь туда, чтобы подраться… Ну а если случится ситуация, то он уж не оплошает… А, смотрите, сейчас начнется.
Симо занял положение перед стойкой, глядя на нее с такой яростью, будто ожидал, что она от ужаса сама развалится. Он начал наносить удары, прямые, идущие от плеча, точные, мощные и злобные. От каждого удара стойка прогибалась, потом распрямлялась вновь.
— Это называется сфокусированный удар, — сказал По. — Даже страшно становится, если представить себе, что он может сделать с человеческой головой.
Сто, двести ударов, Беннетт устал считать, но Симо не выказывал ни признаков усталости, ни уменьшения концентрации. Наконец он нанес последний удар, сопровождаемый его воинственным рыком — полукриком-полуворчанием, и стойка задрожала до самого основания. Симо отошел назад, повернулся и направился к скамье. Не отводя от Беннетта глаз, он взял бамбуковую палку и установил ее на уровне лица Беннетта. Его тело напряглось. Беннетт, загипнотизированный жутковатым зрелищем, во все глаза глядел на руку, сжимающую палку, и видел, как постепенно пальцы охватывали ее все крепче, как приподнялась мышца у основания большого пальца и как палец медленно проткнул бамбук, раздвинув волокна, и проник внутрь полой палки.
Симо опустил руку. Он протянул палку Беннетту, поклонился По и вышел из додзё.
По взял палку из рук растерянного Беннетта и медленно провел пальцем по рваным краям отверстия, проделанного Симо.
— Не представляю, как ему это удается. Конечно, это все его упражнения на концентрацию энергии и тренировку силы. В условиях реальной опасности эта же сила должна быть применена для того, чтобы вырвать противнику кадык или проткнуть ему дыхательное горло. Или лишить его глаз. — По улыбнулся и вернул палку Беннетту. — Замечательный человек наш Симо. Надеюсь, вы в этом убедились. Вот, возьмите ее себе на память.
Вернувшись в комнату, Беннетт сел у окна и постарался выбросить из головы все, что он только что увидел. Ну конечно, По показал ему неприглядную альтернативу на случай, если у Беннетта еще остались какие-либо сомнения. Н-да, надо быть последним идиотом, чтобы отказаться, особенно после такого спектакля. Беннетт невольно схватился за горло, и ему показалось, что он уже ощущает на кадыке стальные пальцы Симо. Ладно, убедили, но когда наконец начнутся боевые действия?
* * *
На следующий день после обеда Симо опять появился в его комнате. Беннетт последовал за японцем со смешанными чувствами — с одной стороны, после недели бездействия он был рад практически любому развитию событий, но, с другой стороны, ощущал холодный ужас от того, что ему предстояло сделать. На этот раз они поднялись по лестнице в ту часть здания, которую Беннетт видел только снаружи. Это была круглая башня, построенная в углу основного корпуса. Симо постучал, а затем открыл тяжелую дубовую дверь, они переступили порог и разом перенеслись в XXI век.
По сидел за овальным офисным столом из полированного тика, установленным на единственной ножке из хромированной стали. Стена, располагающаяся перед столом, была сплошь покрыта мониторами, на каждом из которых мигали и шевелились беззвучные изображения. За его спиной помещалось еще с десяток мониторов, в настоящее время выключенных, и парочка факсов. Ниша с правой стороны была почти полностью занята серой массой компьютера. Вся эта куча техники издавала еле слышный, но отчетливый шум, звук дыхания электроники. Это была холодная комната без намека на уют. Идеальный офис — ни картин, ни книг, сплошь прямые углы, — вся обстановка настраивала на активные действия.
Симо кивнул Беннетту, и тот устроился на одном из низких хромированных стульев, стоящих перед столом. Некоторое время По продолжал делать заметки в блокноте, затем снял очки, приветственно кивнул и, к удивлению Беннетта, улыбнулся.
— Ну-с, дорогой мистер Беннетт, похоже, ваше временное пребывание здесь скоро закончится. Надеюсь, вам было у нас удобно. Жаль, конечно, что вы не могли гулять при свете дня, но, к сожалению, в лесах по периметру натыкано столько соглядатаев, что впору покупать пулемет, и я не хотел, чтобы кто-нибудь из них увидел ваше лицо. Это не было бы нам на руку. — Он опять осклабился, ни дать ни взять гостеприимный хозяин, озабоченный только удобством для дорогого гостя. — Должен вам сказать, приятно, когда противники действуют так, как ты предполагал. Предсказуемость — вот что я ценю в противниках, ха-ха. Меня это радует, как вы, наверное, заметили. — Он откинулся на спинку стула, поглаживая темно-синий шелковый галстук холеной загорелой рукой с отполированными ногтями.
— Как я и думал, наш итальянский друг Туззи не выдержал и пал жертвой собственной жадности. Впрочем, не в первый раз. Он уже объявил аукцион. Заинтересованные стороны соберутся в Каннах, а дальше их переправят на яхту Туззи. — Углы рта По брезгливо опустились. — Ragazza di Napoli, как вам нравится такое название? Яхта — сплошное уродство и доверху набита низкосортным джином и прочим непотребством, а он величает ее «Неаполитанская дева». Вот вам итальянец — все они такие. Сентиментальны до мозга костей. Ну да ладно, перейдем к делу. Аукцион будет проходить прямо в море, вы поплывете на запад. У Туззи есть имение на Ибице, он ездит туда каждое лето — корчит из себя эсквайра и соблазняет наивных испанских девушек. Вонючий козел.
Комментарии По о характере Туззи и о его летних планах доносились до Беннетта как сквозь ледяной туман. Ужас при мысли о том, что он будет заперт на яхте, да еще в компании шайки бандитов, на которых и пробу некуда ставить, парализовал его сознание. А он что, должен их всех перехитрить, выкрасть кейс, видимо, вплавь добраться до земли, а затем чистым, сухим и благоухающим прийти к По? Что за бред? Нет, наверное, он спит и видит кошмарный сон.
— Что-то вы побледнели, мистер Беннетт. Неужели плохо переносите морскую качку?
Беннетт схватился за последнюю соломинку.
— Ужасно. Блевать начинаю еще в порту. Даже когда я вижу бассейн…
По нахмурился и нетерпеливо помахал рукой:
— Что же, примете таблетки, и все пройдет. Так, я говорю, яхта поплывет на запад. После аукциона всех высадят в одном из портов по дороге, но я надеюсь, что к этому времени вы уже сможете подменить кейс. Если нет, вам придется держаться как можно ближе к покупателю.
— Подменить кейс? — Беннетт подумал, что ослышался.
По удовлетворенно хмыкнул, наслаждаясь собственной находчивостью.
— Гениальный план, сейчас вы все поймете. Ну конечно же, я не послал бы вас на такое дело без тщательной подготовки. — Он повернулся на стуле и наклонился под стол. Когда он выпрямился, в руках у него был кейс, идентичный тому, что Беннетт видел в Монако. По положил его на стол. — Смотрите, его легко спрятать в любой более или менее вместительной сумке. — Он открыл дипломат. — Видите, вроде бы все на месте, но, конечно, все документы — это подделка, а пробирки заполнены фторированной водой. Однако выглядит все это вполне натурально. И к тому же я очень надеюсь, что никому в голову не придет заподозрить неладное. Вот, убедитесь сами.
Беннетт придвинул к себе кейс, чтобы повнимательнее рассмотреть его содержимое. В верхнем ряду были уложены ряды пробирок, защищенные пенопластовым наполнителем. Каждая была закупорена и запечатана воском, на каждой красовалась надпись, сделанная по-французски неверной старческой рукой. Остальное место занимали папки с бумагами. Беннетт взял наугад одну из них и стал просматривать ее: страниц, заполненных формулами, распечатками диаграмм и схем, заметками о состоянии почвы и осушения земли, кривыми температур, более чем достаточно, чтобы провести человека, не знакомого детально с сельским хозяйством. Он почувствовал нечто схожее с восхищением перед стратегическим талантом По.
— Меня бы это убедило, — сказал он.
— Я в этом не сомневаюсь, — произнес По. Он закрыл крышку и повернул цилиндрики шифра. — Я поставил шифр на первоначальное значение. Вы любите женщин, мистер Беннетт, поэтому вам легко будет запомнить: девяносто — шестьдесят — девяносто. — По достал маленькую темно-синюю коробочку и подтолкнул ее в сторону Беннетта. — Ваше прикрытие.
Беннетт открыл коробочку. В ней было около ста визитных карточек, выполненных на толстой матовой бумаге, где он значился как «Достопочтенный Л. Беннетт, президент компании „Консолидированные европейские инвестиции“», с офисом в Цюрихе.
— Видите, мистер Беннетт, я произвел вас в ранг «достопочтенных». Итальянцы просто без ума от титулов, а сам Туззи — ужасный сноб, наверное, потому, что этот болван был зачат и рожден в канаве. Он будет польщен принимать у себя такого человека. Вообще-то, мои люди уже связались с его людьми и послали ему вашу визитку и короткое письмо. Ответ был получен незамедлительно. Они бесконечно счастливы, что аристократический представитель швейцарского инвестиционного синдиката тоже примет участие в аукционе. Кстати, номер телефона и факса на визитке — действующие. Любой звонок на эти номера будет немедленно переведен сюда. Новейшие технологии — великая вещь!
