Беннетт взял из коробки карточку и провел пальцем по выпуклым буквам золоченого тиснения.
По засмеялся:
— Как видите, визитки самого высшего качества — я решил не экономить на вашем имидже. Мы же не хотим, чтобы они подумали, что вы ужасный скряга?
Беннетт молча смотрел на визитку. Внутри у него росло чувство тоскливой безнадежности. Похоже, ему все же придется через это пройти. Он поднял глаза на По, который наблюдал за ним с терпеливым, слегка насмешливым выражением лица. Беннетт решил сделать последнюю попытку сорваться с крючка, который с каждой минутой впивался в него все крепче.
— Послушайте, но вы же понимаете, что ваш план не сработает. Я не тот человек и совсем не подхожу для этой роли. Я не представляю, как это я должен противостоять целой банде разбойников…
— Ладно, ладно, мистер Беннетт, не скромничайте, вы прекрасно справитесь. И куда девался ваш авантюрный дух? Не дрейфьте, в любом случае вы будете не один. Все время, которое вы проведете на земле, за вами будут приглядывать мои люди. Мы также будем следить за продвижением яхты. А когда вам потребуется бежать в море, ваш ассистент — очень компетентный ассистент — будет с вами на борту. Все уже готово.
Беннетт невольно взглянул на Симо.
— Нет, мистер Беннетт, это будет не Симо. Хочу сделать вам сюрприз. Завтра утром поедете в Ниццу, встретите самолет авиакомпании «Дельта», прилетающий из Нью-Йорка. Возьмите вот это, чтобы вас узнали. — По протянул Беннетту экземпляр лондонской «Файнэншл таймс». Ее розовая бумага отчетливо выделялась на темной полированной поверхности стола. — К вам подойдут. Все понятно?
Беннетт смирился с неизбежным и кивнул:
— Только давайте обсудим еще один момент. Помнится, вы упоминали вознаграждение…
По посмотрел на него с некоторым удивлением:
— Да, кажется, вы наконец-то начинаете проникаться духом нашей с вами авантюры. Десять тысяч долларов вас устроит?
Беннетт помедлил, потом решил не искушать судьбу:
— Вполне.
— Прекрасно! Отправитесь сегодня вечером, как только стемнеет. Позвоните мне завтра, когда вернетесь из аэропорта, и я дам вам инструкции о том, как и где встречать яхту. И, мистер Беннетт, — По положил обе руки на стол и поднялся, — не пытайтесь бежать. Постарайтесь не делать глупостей — они будут вам очень дорого стоить. Да и я расстроюсь, а вы и так уже причинили мне кучу неприятностей.
* * *
Беннетт, голодный, злой и обиженный, добрался до квартиры в Монако только около полуночи. Он зажег свет в гостиной, и сразу же ему в глаза бросилась лежащая на столе записка:
Дорогой Беннетт, представляешь? Я влюбилась!!! Встретила умопомрачительного француза на следующий день после твоего отъезда, и у нас закрутился роман… Это потрясающе! Он ужасно милый. Я тебе страшно благодарна за то, что ты меня вытащил в Монако. И надеюсь, что ты решишь свои проблемы с блеском, как всегда.
Должна бежать. Жан-Поль везет меня в Париж. У него квартира на острове Сен-Луи. Как романтично, правда?
Целую,
Сюзи
Беннетт слишком устал, чтобы испытывать хоть какие-то эмоции по поводу чужого счастья. Он прошел на кухню, нашел совершенно зачерствевший багет и открыл холодильник. Крем для лица, забытый Сюзи, лежал на самом видном месте. Рядом притулился подсохший кусочек сыра бри. Беннетт сжевал его целиком, не чувствуя вкуса, поставил будильник на пять утра и завалился спать прямо на покрывало, слегка попахивающее духами.
9
Беннетт встал с рассветом, разбитый и полный жалости к себе. Чтобы поднять настроение, он вышел на террасу с чашкой кофе и стал наблюдать, как первые лучи солнца появляются над поверхностью моря, разгоняют тьму и постепенно освещают купол небес. Вдалеке слышалось урчание уборочной машины, которая спускалась с горы, смывая грязь струями воды и работая щеткой, чтобы и тротуары, и проезжая часть были идеально чисты и не оскорбляли высоких чувств жителей Монако. Для них-то начинался еще один прекрасный весенний, залитый солнцем день. До обеда они, наверное, не спеша прогуляются до банка, проверят свои капиталы — ах, как бы ему хотелось тоже так жить! Как бы он наслаждался своим неспешным, размеренным бытием. Но нет, надо взглянуть в лицо реальности: ему предстоит поездка в аэропорт, где он должен будет встретить очередную гориллу По, потом дорога прямиком в бандитский притон, умопомрачительное задание, которое он вряд ли выполнит, и в конце, скорее всего, его ждет смерть либо от рук бандюганов, либо от благодарного нанимателя. Кофе вдруг показался ему ужасно горьким. Он выплеснул остатки в горшок с геранью и пошел внутрь одеться, чтобы начать свой крестный путь.
Беннетт проехал вдоль побережья, глубоко вдыхая прохладный морской воздух, еще не загрязненный выхлопными газами сотен машин. Солнце вставало у него за плечами, воздух прогревался на глазах. Он припарковал машину за зданием терминала за десять минут до прибытия рейса из Нью-Йорка. Однако самолет прилетел раньше намеченного времени, и к тому моменту, как Беннетт добрался до нужных ему ворот, первые пассажиры уже выходили — полусонные, с красными глазами, зевая после ночи, проведенной над Атлантикой. Беннетт прижал «Файнэншл таймс» к груди и стал гадать, как будет выглядеть его будущий спутник. Поскольку деловые партнеры По день ото дня все больше напоминали записных гангстеров, Беннетт решил, его помощник будет одним из них. Должно быть, По нанял кого-то из членов мафиозных итальянских группировок Нью-Йорка, чтобы тот смог по-свойски разобраться с местными итальянцами. Наверняка это будет сицилийский эквивалент Симо, равно хорошо владеющий искусством ножа, пистолета и удавки. Он еще раз просканировал взглядом толпу пассажиров, пытаясь отыскать своего персонажа по иссиня-черному подбородку и такому же костюму.
Прошло пять минут, но никого, соответствующего составленному им роботу, он не увидел. Может быть, у гориллы проблемы с паспортным контролем? — с надеждой предположил Беннетт. Хорошо бы, его арестовали. Он вздрогнул, когда над ухом раздался женский голос:
— Вас зовут Беннетт, не так ли?
Он обернулся и увидел девушку — высокую, темноволосую, ее брови были подняты в ожидании его ответа.
— Ну что же вы? Это вы или не вы?
Беннетт кивнул, не сразу придя в себя от удивления.
— Да, я Беннетт, а вы-то кто?
— Меня зовут Анна Херш. Где ваш черный костюм? Вы не похожи на обычного головореза.
— Господи помилуй, так вы?..
Девушка улыбнулась, видимо, его удивление позабавило ее.
— А кого вы ожидали встретить? Дядю Винни из Бронкса? Вам что, По ничего не сказал?
— Нет, велел просто приехать в аэропорт и ждать с газетой в руках.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Да, он любит играть в такие игры. — Она покачала головой. — Ничуть не изменился.
Беннетт все еще пребывал в состоянии легкого шока. Он глядел — вернее, откровенно пялился — на эту красотку, которую получил вместо ожидаемого чудовища. Ее волосы были почти черными и удивительно блестящими. Впрочем, она была подстрижена под мальчика. Белки глаз были такими белыми, что казались голубоватыми, и этот контраст еще больше подчеркивался темно-карим цветом радужки. Длинноватый изящный нос, полные, твердо очерченные губы и смуглая кожа. Одета в джинсы, белую футболку и старенький кожаный пиджак. Ростом она была почти что с Беннетта.
— Ну как? — спросила она. — Удовлетворены?
— Ох, простите. Вы правы, я действительно ожидал кого-то вроде дяди Винни из Бронкса. — Беннетт взял себя в руки и попробовал заставить свой голос звучать по-деловому. — Ну что же, давайте заберем ваш багаж.
Девица кивнула на небольшую тряпичную сумку, лежащую у ее ног.
— Это все. Я не планирую пробыть здесь долго.
Они выехали с территории аэропорта, и Беннетту удалось втиснуться в стремительно несущийся поток машин, направляющихся в сторону Ниццы. Его голодный желудок урчал в унисон с мотором, и Беннетт вдруг понял, что в последний раз нормально ел в своей обитой войлоком камере еще вчера днем. Он взглянул на Анну:
— Послушайте, я просто умираю от голода. Вы не возражаете, если мы остановимся и позавтракаем?
— Конечно нет. Я уже забыла вкус французского кофе — не пила его целую вечность. — Она повернула голову и подставила лицо солнечным лучам.
Беннетт гадал, почему она совсем не нервничает. Может быть, она знает что-то такое, чего не знает он? В любом случае, ее беспечность оказалась заразительной, и Беннетт почувствовал, как его утренняя тоска постепенно рассеивается. Он решил не думать о возможных ужасах, ожидающих его в будущем, и сконцентрировался на настоящем. Тем более что на дороге ужасов хватало. В отличие от расслабленных жителей Монако, французские водители, казалось, имели что-то очень личное против его «мерседеса». Они изо всех сил мигали ему фарами, сигналили и всячески пытались обогнать его, протискивая свои облезлые маленькие недоразумения в сантиметре от его сияющих бортов и прыгая из ряда в ряд, как стая обезумевших кузнечиков. Беннетт всегда думал, что французским водителям не хватает третьей руки: одна рука им нужна, чтобы держать сигарету, вторая — чтобы показывать неприличные знаки другим водителям, ну а третья — чтобы крутить руль. С некоторым облегчением он наконец свернул на Променад-дез-Англе и занял очередь в череде едва передвигающихся машин, ползущих по узким улицам Старого города.
