что Кора и ее мать отнеслись к старой женщине так же презрительно, как и я сама.
– Чего вообще все ее так боятся? – спросила я. – Сет думает, она – дьявол.
Кора рассмеялась и ответила:
– Ну, не думаю, что прям боятся! Скорей просто сторонятся странного, эт нормально. Забыли, вишь, что она ваще‐то не всегда была чокнутой.
– Не всегда? – спросила я.
– Не-е, – помотала головой Кора. – Наскоко я знаю, она головушкой поехала после того, как тут инфлюэнца прокатилась. Может, осложнение. А может, с горя.
– У нее кто‐то из родных умер? – спросила я.
Кора кивнула, и ее темные брови вскинулись.
– Все до единого.
– Это сколько же? – удивленно уточнила я.
Кора пожала плечами.
– Эт я не знаю. Я ж тада в люльке еще лежала. Просто слышала, че рассказывают. А сама‐то застала только такую ж Руби-Элис, как и ты. Че‐то все ездит на своем драндулете, на всех пялится глазами этими своими безумными. Ни словечка не скажет. Ток знай всякое зверье бездомное в дом тянет, шоб веселей. Господи, помоги нам.
– ГосподиПомогиРубиЭлисЭкерс, – рассеянно отозвалась я, размышляя над словами Коры.
Она кивнула и опять взялась за вязание. А я про себя добавила: Аминь.
Когда я была маленькой, мы с Кэлом часто укладывались пузом книзу на берегу небольшого пруда в нашем саду. Он дотягивался рукой до воды и разгребал плавающие листья, обнаруживая под ними целый скрытый от глаз мир. И вот мы лежали там бок о бок подолгу и терпеливо наблюдали, чтó проплывет мимо или всплывет на поверхность, и каждая мелкая рыбешка, каждый червячок или водяной клоп становились чудесным открытием. Разговор с Корой был очень на это похож: я как будто отодвинула в сторону мусор, который не позволял заглянуть под поверхность. Руби-Элис была одинокой женщиной с разбитым сердцем, а вовсе не дьяволом и не сумасшедшей, точно так же, как и Уил был просто-напросто бродягой и темнокожим чужаком в городе, в который редко заглядывали и те, и другие. Я вдруг поняла то, чего раньше никак не могла ухватить: ведь старуха день за днем там на дороге дожидалась меня! В то утро, когда я поспешила поскорее от нее удрать, она потянулась ко мне не для того, чтобы толкнуть, а чтобы предупредить. Уил остался в Айоле и прятался в доме у Руби-Элис. Бедная женщина укрыла его у себя. Я была в этом уверена.
– Кора, ничего, если я ненадолго отойду? – спросила я, изо всех сил стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как безумное.
– Конечно, солнышко, иди, – ответила она. – Тебе ж скоро обед мужчинам готовить.
Об обеде я сейчас и не вспомнила, но Кора была права. Я выбралась из‐под навеса и взглянула на безоблачное небо. Судя по всему, до подачи еды на стол у меня было чуть больше часа. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не побежать. Я понятия не имела, что произойдет, когда я найду Уила, но решение загадки его местонахождения придало мне отваги. Я зашагала быстро и целеустремленно, и даже почти не хромала – настолько я была уверена, что моя теория верна. Я представляла себе разные версии нашего воссоединения, но в конце каждой версии Уилл неизменно прижимал меня к груди.
Девушке семнадцати лет простительна глупость – особенно такой девушке, которая о сверхъестественной силе любви узнала лишь после того, как та ливнем обрушилась ей прямо на голову. Но интуиция, подсказавшая мне, что Уил находится совсем рядом, и ждет меня, и что я непременно найду его на соседской земле, где Руби-Элис держит своих странных животных, меня не обманула. Понадобилось лишь пройти сквозь темные сосны, отодвинуть щеколду на прежде запретной калитке и пересечь двор, по которому свободно разгуливают цесарки, куры и странные маленькие собачки. И постучать в нежно-розовую дверь, в которую я никогда еще не стучалась.
Я робко приложилась несколько раз костяшками – так тихо, что едва ли кто‐нибудь мог меня услышать. Поскольку никто не открыл, я постучала энергичнее. После чего отступила на шаг, набрала побольше воздуха и стала ждать. В последнюю секунду я сообразила убрать с лица волосы, разгладить платье, расправить плечи и поднять подбородок. Мой внешний вид, о котором я всегда вспоминала слишком поздно, вдруг показался мне чрезвычайно важным, но я уже едва ли могла тут что‐нибудь поделать, потому что увидела, как поворачивается дверная ручка.
Дверь с металлическим визгом открылась, и на пороге появился Уилсон Мун: он стоял с сияющей улыбкой и таким терпеливым спокойствием в лице и теле, как будто все это время ждал моего прихода. Тут меня осенило – так бывает, когда резко пробуждаешься ото сна, – что я гораздо больше времени провела с этим парнем в своем воображении, чем в реальности. Мы были почти незнакомы, и все же я успела себя убедить, что он мне обрадуется. Я стояла перед ним, краснела и переминалась с ноги на ногу, не зная, что говорить и что делать.
К счастью, он протянул мне свою теплую ладонь, и я за нее схватилась. Он повел меня в дом, и я пошла за ним.
Мужчины входили в кухню один за другим, снова внося с собой запахи, аппетиты и непрекращающийся обмен ругательствами. Когда они расселись, я принесла тарелку сэндвичей с ветчиной и полную миску капустного салата, а потом вернулась с кувшином сладкого чая. От спешки я дрожала и раскраснелась и старалась не поднимать головы.
– Заболела? – заметил мои румяные щеки и взмокшие волосы Сет.
Он уставился на меня с осуждением, как будто я не имела права заболеть или, что еще хуже, как будто я притворяюсь. Дэвис поднял свое лошадиное лицо, несколько секунд меня рассматривал и снова склонился над тарелкой.
– Просто от ларька пришлось быстро идти, – сказала я и вернулась к рабочему столу резать помидоры.
– Была торговля? – спросил папа, наливая себе чая.
– Полно, – ответила я.
– А индейцы были? – поддел меня Сет и вместе с братьями Оукли разразился хохотом.
В этот момент в кухню вкатился дядя Ог и занял свое место за столом.
– Чего так развеселились? – пробрюзжал он.
– Ничего, урод безногий, – сплюнул Сет в ответ.
– Хватит, – прикрикнул на него папа, и все вернулись к еде.
Только один индеец, хотелось мне крикнуть Сету. Только мой индеец, думала я про себя, еще не вполне понимая, что это означает и подходит ли такой ярлык Уилу, но зато прекрасно осознавая, что я нашла человека, которого ищут Сет и его дружки, и теперь знаю о нем много
