Бездонное тело стало результатом самого первого слияния Техники тела Амат и Жертвы Богу Времени. Полностью лишив меня способности поглощать ману из внешнего мира каким-либо образом, и отрезав связь между магическим диском и даньтянем, взамен эта магия вывела на совершенно иной, схожий уже с настоящим читерством, уровень поглощения чужой жизненной силы.
Вечное оружие получилось из Благословения Шарива и всё-таки усиленной Мифриловой Ваджры. По сути, это теперь была моя единственная атакующая и защитная магия, но она с лихвой заменяла всё, что я только мог или не мог придумать.
Пламенную энергию получить оказалось сложнее всего. Лишившись из-за Бездонного тела возможности как-либо поглощать ману, я был вынужден лихорадочно придумывать, как вернуть себе способность в принципе становиться сильнее.
Только после объединения улучшенного контроля пламени с комбинацией из двух десятков заклинаний, рассчитанных на автономное производство маны, мне удалось создать магию, которая перекрывала бы эффекты Бездонного тела. Теперь мой магический диск мог порождать ману сам, даже когда я просто спал, а её качество и плотность выросли едва ли не на порядок.
Тёмная душа была моим ящиком Пандоры. В неё я запихнул Поцелуй Маалы, а также доведённый до SSS-ранга Бескрайний разум Дьявола. Применять эту магию, при том что я до сих пор не мог нормально изучить её контур, мне бы максимально не хотелось.
Но по крайней мере теперь это была хотя бы активируемое заклинание, в отличие от Поцелуя. А ещё, помня всю ту хрень, что со мной происходила, я мог с почти полной уверенностью сказать, что однажды мне придётся открыть и этот ящичек, просто потому что не останется иных вариантов.
Последняя же магия Чистого разума началась, как я и планировал, с комбинирования Сканера битвы и Пространственного искажения. Получилось заклинание, которое позволяло мне ощущать любые изменения в структуре пространства вокруг.
И так как оно оказалось неожиданно удачным, на его основе я решил сотворить предельно возможную версию Сканера битвы, который смог бы вывести мои боевые навыки на новый уровень. Получилось более чем неплохо, а главное Чистый разум мог помочь даже с контролем всех остальных заклинаний, что было двойным бонусом.
Осталась только Стрела Шторма Бамана, для комбинирования которой у меня уже попросту не было места в гримуаре. Впрочем, жаловаться было не на что, это в любом случае было отличное дополнение к Вечному оружию.
Сказать, что я был доволен, значит ничего не сказать. Несмотря на то, что мой арсенал действительно очень просел, мощь заклинаний неопределимого ранга была просто потрясающей.
Пока что мне не хватало маны, чтобы использовать их на полную мощность. Но из-за того, что мои круги исчезли, ничто не мешало мне применять их ровно настолько, насколько я был в силах, и страдал только масштаб, а не качество заклинаний.
Правда, после стольких потрясений и диск маны, и даньтянь, и разум, и тело — всё было в раздрае. Энергия отказывалась нормально меня слушаться, мышцы также не подчинялись приказам мозга, а само сознание между тем плавало в каком-то киселе, мысли текли катастрофически медленно, я будто резко отупел.
Благо, душа, моя основа, благодаря слиянию с душой Бафомета, осталась относительно в порядке. Использовав её в качестве своеобразной стартовой площадки, я смог постепенно, шаг за шагом, начать восстанавливать и всё остальное.
И очень вовремя, на самом деле.
В общем счёте на все эти комбинирования и отходняк от них я потратил не менее пары суток. И к моменту, когда всё было закончено, я наконец ощутил первые признаки того, что испытание Замхура наконец-то началось.
Глаза статуи передо мной вспыхнули пока что тусклым золотым светом. И тут же на тело будто навесили утяжелители, разум ещё глубже погрузился в липкую патоку, а энергия словно загустела, став ещё менее податливой и послушной.
Если бы я был в идеальном состоянии, подобный уровень нагрузки показался бы мне детским лепетом. Но сейчас, только начав отходить от комбинирования нечеловеческого уровня, я ощутил действительно большое напряжение почти с первых же минут испытания.
К счастью, это всё-таки была не пытка, а божественное испытание. И Замхур, как и все остальные боги, в своё испытание заложил помимо прочего ещё и большую возможность.
Используя давление, исходящее от статуи, можно было, имея достаточно воли и упорства, неплохо так прокачать себя во всех трёх аспектах: теле, разуме и энергии. Именно поэтому я решил не отправляться сразу на финиш, а посетить сначала это место.
Так что, вместо того, чтобы просто сидеть и терпеть, я, через силу поднявшись на ноги, тяжело дыша и покрываясь по́том, побежал трусцой вокруг статуи. А мой диск маны при этом со почти физически слышимым скрипом завращался, и в воздухе вокруг меня появились мои семь пушек, начавшие беспорядочно палить в пустоту.
И, на самом деле, для меня сейчас это испытание стало даже эффективнее, чем могло бы быть. Ведь ничто не могло быть лучше для тренировки, чем нагрузки на пределе возможного, а так как я был истощён после комбинирования, реальная польза испытания появилась уже сейчас.
Правда, перетруждаться и упарываться до невменяемого состояния тоже не стоило, всё-таки урон от появления полубожественных заклинаний не стоило недооценивать.
Однако, если подходить к делу разумно и в меру, чем я и занимался, то можно было действительно выжать из этого испытания куда больше, чем если бы я проходил я его в идеальном состоянии. Всё-таки, опять же, это была не пытка, а возможность.
Пять дней спустя я уже вернулся на уровень среднестатистического мага с точки зрения контроля энергии и на уровень олимпийского атлета физически. Но так как давление статуи тоже постоянно нарастало, сложно мне было ничуть не меньше, чем в самом начале.
Спустя ещё две недели, благо запасы еды и воды пополнялись раз в сутки, я полностью восстановил своё состояние до попадания на испытание Замхура. И теперь оставалось только понять, сколько ещё я смогу продержаться под всё увеличивающимся давлением статуи.
На тридцатый день испытания Замхура я уже больше не мог ни бегать, ни применять магию. Усевшись у подножия статуи и прислонившись спиной к холодному камню, я тратил все силы на то, чтобы выдержать обрушивавшуюся на меня мощь и не отключиться.
На тридцать второй день уже даже сидеть было невозможно, я лежал на полу, насквозь мокрый от по́та, часто и мелко дыша, как выброшенная на берег рыба, с трудом понимая, что вообще вокруг происходит.
Тем не менее, я продолжал упорствовать. Чувствовал, как каждый дополнительный час, проведённый в этом храме, закалял моё тело, оттачивал разум и улучшал контроль над маной.
К сожалению, тридцать третьего дня я уже не выдержал. Мой разум в какой-то момент погас, а в следующую секунду я уже осознал себя в совсем другом месте.
Появившийся вновь в вертикальном положении, с трудом удержался от того, чтобы не рухнуть на колени.
Как и всегда после испытаний, моё состояние было полностью восстановлено. Не чувствовалось ни усталости, ни напряжения, ни боли. Однако контраст между диким давлением со всех сторон и полной расслабленностью всё-таки не прошёл впустую.
Я ощутил подступившую к горлу рвоту, меня снова пробил пот, перед глазами всё помутнело на несколько секунд. Но, к счастью, моё тело, уже давно вышедшее за рамки возможного для простого человека, быстро справилось с этим всем. Лишь покачнувшись, я сглотнул неприятный комок и, тряхнув головой, осмотрелся по сторонам.
Обширная круглая платформа, висящая над пустотой, была украшена множеством изящных узоров. От неё вела широкая лестница, на вершине которой располагалась не менее искусно выполненная арка.
Чуть впереди арки в воздухе висел здоровенный булыжник, направленная на меня сторона которого была идеально гладкой и отображала нечто вроде турнирной таблицы. В её верхней части находились три крупных строки с именами.
