– Молодец, – обрадовался голос. – Давай, кстати, познакомимся. Меня зовут Грек. Просто и со вкусом. А как зовут тебя? Не слышу.
– Ка-карась.
– Рыбка значит. Только с ногами. Кстати о ногах. У тебя сколько пальцев на ногах? Да побереги ты язык, рыбка, ты промычи, сколько у тебя пальчиков на ногах. Ну, давай.
Карась напрягся. Только сейчас он ощутил, что разут и носков на ногах тоже нет. Что задумал этот Грек?
Слишком непохоже все начало становится на обычную игру. Карась попытался осторожно двинуть ногами, но те были чем-то крепко зафиксированы. От бессилия Карась пошевелил пальцами ног.
– Умница, – восхитился Грек, – как он пальчиками у нас шевелит, просто загляденье. Ты, Карась, особенно не дергайся, не нужно. Все это суета. Да и голову тебе поберечь нужно, ударился ты головой. Лучше я тебе все рассказывать сам буду. Вот сейчас мой ассистент берет камешек, средних размеров камешек, и подкладывает его под пальчики твоей правой ноги.
Карась ощутил прикосновение шершавого камня и инстинктивно поджал пальцы. Вернее, попытался поджать.
– А вот это не нужно, ты расслабься, мы уж сами тут поработаем. Теперь ассистент берет в руки второй камень, такой же почти по размерам, как и предыдущий. Как ты думаешь, что он собрался с ним делать? Если ты решил, что он будет добывать огонь, то ты ошибся. Сейчас он тщательно прицелится, размахнется. Уже размахнулся. Удар!
Карась закричал. Ослепительная боль рванула его тело. Карась попытался согнуться, схватиться руками за ногу, но руки и ноги были прикреплены к полу. Острая боль ударила в мозг снизу вверх, а потом стала разгораться огнем, от пальца к сердцу.
– Если ты хочешь знать, что тут у тебя произошло, то я могу удовлетворить твое любопытство, – сказал Грек после того, как истошный вопль превратился в вой, – тебе раздробили мизинец на правой ноге. Кость, судя по всему, раскололась и если сейчас потереть его между пальцами руки, то можно будет услышать такое легкое шуршание – обломки кости трутся друг о друга. И это кстати, очень больно. Не веришь?
И Карась снова закричал. Ему никто не зажимал рот, ни когда были сломаны пальцы на обеих ногах, ни когда удар камня обрушился на голень, и с сухим щелчком лопнули обе берцовые кости.
Карась перестал воспринимать окружающее. Для него осталась только боль. Время от времени он терял сознание, и Грек ждал пока он сам придет в себя – Грек не торопился. Грека, собственно, не особенно волновала реакция Карася. Карась был наглядным пособием. И ничего более. Когда он терял сознание, Грек оборачивался к Графину или Пню и задавал свой очередной вопрос. Кто, откуда, с какой целью, откуда знают Мастера, зачем приехали, где остановились, сколько планировали отдыхать, кто приказал убить Мастера, кто, откуда, где остановились, сколько им заплатили за убийство, с какой целью приехали, откуда, куда спрятали оружие…
Почти сразу же Грек понял, что никакого отношения сявота к убийству не имеет. Не повезло парням. Но это их проблемы. У Грека есть свои.
Во-первых, ребятам из бригады Грека нужно почувствовать запах крови, и Карась давал им такую возможность. Во вторых, с минуты на минуту сюда должны были начать привозить людей Мастера, и Грек хотел дать своим ребятам возможность размяться и, кроме того, кровь на полу и ее острый запах в воздухе могли помочь в развязывании языков мастеровым. В третьих, у Грека возникла идея, которую стоило обсудить с Королем. Что бы Король потом не решил по этому поводу, но подготовиться нужно было заранее.
Кто бы ни отдал приказ о стрельбе в «Южанке», Король или кто другой, Королю может понадобиться найти и представить убийцу.
Настоящего найти будет трудно, это Грек знал хорошо. Поэтому нужно подготовить на эту роль актера, так подготовить, чтобы он все подтвердил, и не за деньги, такого идиота, чтобы из-за денег идти на верную смерть найти невозможно, а такого, который сделает это ради смерти, который подтвердит все только ради того, чтобы его убили, прекратили мучения.
Карась так и не понял, ради чего его тело было превращено в месиво. Он, ослепленный болью и ужасом, перестал понимать что-либо и даже кричать перестал. Когда после очередного удара камня лопнувшая кость проткнула кожу, а Карась лишь захрипел, Грек понял, что предел достигнут.
Больше бедняга не способен воспринимать боль, его чаша переполнена, и нужно дать возможность боли медленно сочится через край этой переполненной чаши.
Грек встал со стула. Посмотрел на часы и удивленно приподнял брови:
– Ты подумай, как летит время за развлечениями. Мне пора.
Он подошел к сидящим вдоль стены парням и, улыбаясь почти ласково, сказал:
– А вы сейчас отправитесь в город и будете там отдыхать. Если попытаетесь слинять – пеняйте на себя. Если что-то не поняли – спросите у своего приятеля. Кстати, о приятеле. Его вы сейчас вынесете на солнышко и спустите по осыпи вниз. Не на руках, а по камням. Там не высоко – не убьется. Женя вызовет «скорую» – человек сорвался с горы. Бывает, не повезло. Вопросы есть?
Грек еще раз посмотрел на часы и неодобрительно покачал головой – он опаздывал на встречу с Королем. Грек вышел из пещеры, остановился, привыкая к яркому свету, и услышал шум подъезжающих машин. Грек посмотрел на машины и удовлетворенно кивнул – начали подвозить людей Мастера.
Король
Нужно принимать решение. Не просто прикидывать, что нужно сделать для преодоления кризиса, а принимать решение, которое изменит жизнь сотен людей, и от которого будет зависеть и его собственная жизнь.
Король привык считать, что вся его жизнь и есть постоянное принятие решений, но сегодня с пугающей ясностью вдруг понял, что последние годы занимался не созданием нового, а шлифовкой когда-то приобретенного.
Быть Королем и защитить своих подданных, что еще нужно? А еще нужно быть готовым к тому, что кто-то решит Короля сместить и кто-то из подданных с готовностью возьмется за благородное дело всадить Королю нож в спину. Кто-то из тех, кого сам Король считал вполне надежным.
Мастер. На чем же его купили? Деньги? Власть? Свобода? Странно, но Король был почти уверен в том, что его люди довольны сложившимся положением. Он создал стабильную, надежную систему, до минимума сводящую риск, приносящую стабильную прибыль. Это должно было, по мнению Короля, устраивать всех.
Тот же Мастер, в любых других условиях никогда бы не достиг своего высокого положения. Мастер бы просто не дожил бы до него. Он бы так и остался бы навсегда уркой, не признающим авторитетов и не способным спланировать свою жизнь хотя бы на неделю. Таким бы и остался.
А он и остался таким. Как бы Король не убеждал себя в обратном, Мастер остался тем же зверем, которым и был. Значит, Короля он рассматривал только как дрессировщика, надсмотрщика с кнутом в руке.
Он ждал только момента, когда дрессировщик повернется к нему спиной, чтобы вцепиться ему в шею. Бросок, под клыками хрустят позвонки, пьянящая струя крови и блаженство свободы… До тех пор, пока кто-то не пристрелит взбунтовавшегося хищника. Никто не станет больше кормить почувствовавшего вкус человеческой крови зверя. Даже сам взбунтовавшийся зверь это великолепно понимает, но он ослеплен жаждой свободы и надеждой на то, что все признают за ним право на эту свободу.
Признают. Странно, но Король и сам слишком многое возлагал на это слово – признают.
Он добивался признания и действительно добился его. Его признали достойным уважения. Нет, не уважения, его признали равным, но это равенство подразумевало в первую очередь то, что его рассматривали как конкурента.
Более того, его нежелание соваться в разборки, подчеркнуто точное выполнение взятых на себя обязательств и договоров принесло ему славу человека скрытного и опасного.
Ведь совершенно понятно, если кто-то сейчас не рвет глотку своему соседу ради клочка земли, то это может значить только одно – он готовится к чему-то большому. Такой затаившийся человек опасен и неизбежно, рано или поздно с ним нужно будет разбираться.
Лучше, конечно, раньше. Сегодняшний телефонный разговор поразил Короля. Он ожидал угроз, шантажа, недовольства, в крайнем случае, а в голосе с той стороны ему удалось уловить только растерянность, граничащую со страхом.
Естественно, от него потребовали объяснений, заявили, что он отвечает за все на своей территории, и даже поставили ультиматум – один день на поиск убийцы. Все как полагается, но в интонациях, тембре голоса, в употребленных словах Король ясно прочитал этот странный испуг.
О его причинах Король и думал, ожидая пока соберутся бригадиры. Лазарь, естественно, приехал не ради теплого пива в «Южанке» и встреча его с Мастером тоже случайной не была. Первоначальное предположение о готовящемся покушении превратилась в уверенность. Король вообще не спрашивал в телефонном разговоре о причинах приезда Лазаря, но то, с какой поспешностью сворачивался телефонный разговор и то, что собеседник никак не отреагировал на сообщение о том, что и Мастер тоже был убит, Королю сказало о многом. Но почему испуг?
