– Ну и что, отныне всем закон вышел на рабынях жениться?
Эрик сжал зубы так, что желваки заиграли.
– Ты вот что, мать... Любить ее, принимать – не неволю. Но и обижать не дам. Я в возраст вошел, сам могу решать свою судьбу. Раз я привез ее сюда, значит, это действительно было мне нужно, и хватит об этом. Скажи лучше, как вы тут жили, пока меня не было?
По лицу Ирины пробежала тень. Она помолчала некоторое время, затем, видимо, решив не продолжать неприятный разговор, пожала плечами.
– Как жили? Ничего, справлялись. Ты и так-то не больно часто к нам в гости наезжал. Так что мы уж привыкли сами обходиться. Все у нас ладно, все в достатке.
– Я вам там подарков привез – тебе и Хельге, – вспомнил Эрик о позабытых сундуках.
– И рабыню свою приодел... – не сдержалась мать.
– А как же, – откликнулся Эрик. – Негоже моей невесте в отрепьях ходить. Или ты желаешь, чтобы люди нас на смех подняли?
– Ничего я не желаю, – скороговоркой произнесла мать. – Только подумай, сын, крепко подумай! Не доведет она тебя до добра, помяни мое слово! Оставь ее невольницей. Кто тебе мешает с ней тешиться, а в жены девку из доброго рода взять?
– Лаура ничем не хуже, – отрезал Эрик. – И хватит об этом.
– Ладно, ладно, мое дело – сторона. Поступай, как знаешь, только потом не гневись, ежели все выйдет не так, как загадывал.
– Жизнь покажет. Пойдем, мать, я вам гостинцы передам.
Лаура сидела на том самом месте, где ее оставил Эрик и пыталась говорить о чем-то с Хельгой. Удивительно, но каким-то образом им удавалось понимать друг друга.
Хельге Лаура понравилась сразу. У нее сроду не было подруги. Равных в округе не водилось, а деревенских девок мать к ней не допускала. Вот и сидела круглый год девушка в огромном, неуютном, опустевшем после смерти отца и отъезда брата тереме. Рукоделие, хозяйство, да бесконечные разговоры с матерью – вот и весь досуг. Скука!
А Ирине до этого словно и дела нет. Да и не знает она, как иначе бывает. Ее забота – вырастить дочь, да выдать замуж, устроить в жизни поудобнее. Одна надежда у Хельги была – братец. Авось, возьмет он ее к себе. Там и посвободней будет, без материнского строгого ока, и мужа можно будет выбрать. Хоть и в строгости Хельга росла, да знала – по шепоткам служанок, по доносившихся из-за стен терема слухам – несладко жить с мужем постылым, нелюбимым. Вот коль Ладо сведет с молодым, горячим, милым другом... Да разве ж мать позволит?
– А что, сестричка, не хочешь ли ты взглянуть на то, что привез я из далекого Константинополя? – лукаво прищурившись, спросил Эрик.
Хельга тут же вскочила и поспешила к брату, забыв на время обо всем на свете, в том числе и о Лауре. А та сразу помертвела – в горницу вошла будущая свекровь.
Эрик тем временем раскрыл один из внесенных слугами сундуков и начал вынимать подарки. У Хельги глаза заблестели, щеки вспыхнули румянцем. Выхватив из рук брата отрез, она закружилась по горнице в пляске.
– Хельга, успокойся, – тут же одернула ее мать. – Невеста уж, а все как дитя малое держишься!
Хельга прекратила кружиться по комнате и встала возле матери, являя собой пример покорности и смирения.
– Ну вот, – довольно вздохнула Ирина, когда все подарки были осмотрены. – Приданое тебе знатное будет.
Хельга сразу как-то вся сникла, будто побитая собачонка.
– А что, сватался кто к Хельге? – спросил Эрик, поняв, что что-то произошло за время его отсутствия.
– Нет пока, но скоро, думаю, сватов пришлет, – ответила мать.
– Кто же это? – поинтересовался Эрик.
– Боярин Хват, – коротко ответила мать.
– Так он же Хельге в отцы годится!
– Ну так и что? Зато он человек богатый да знатный. Чего еще надо?
– Даже и не думай, мать! Хельге он не пара!
– Ты, сын мой, о своей судьбе беспокойся, а о Хельге позволь мне позаботиться, – зло ответила Ирина.
– Ты, мать, помни: без моего согласия Хельга замуж все равно не выйдет! – заявил Эрик и заметил, как загорелись надеждой глаза сестры.
– Или, может быть, Хельга, по сердцу тебе боярин Хват?
Девушка отчаянно замотала головой.
– Нет, нет, не по сердцу, это мама настаивает, чтобы я за него шла!
– За кого ж тебе идти? Да, в летах он. Зато богат, – фыркнула Ирина. – Оно конечно, братец твой тебя научит...
Он вон на рабыне жениться собрался.
– Ты, мать, думай, что говоришь! – не сдержался Эрик. – За что ты обижаешь нас? Но спорить я с тобой не хочу. Может, лучше мне уехать и не показываться больше в этом доме до конца своих дней?
– Может быть, и лучше. Тогда злая молва о твоей неразумной женитьбе обойдет этот дом стороной!
– Я забыл добавить, что Хельгу я забираю с собой, – добавил Эрик спокойно и увидел, как бледнеет лицо матери.
– Ты не посмеешь! – взорвалась она. – Ты не сделаешь этого!
– О, ты еще не знаешь, на что я способен! – холодно бросил Эрик. – Хельга, собирайся, ты едешь с нами.
– Никуда ты не поедешь, – тут же повернулась к Хельге мать.
Девушка стояла в полной растерянности, не зная, как ей поступать дальше.
– Ну же, собирайся, – поторопил ее Эрик. – Мы уедем сейчас же, и до темноты нам нужно добраться до Киева.
– Я сказала, что ты остаешься, – прошипела сквозь зубы Ирина.
– Поубавь свой пыл, мать, и Хельгу с толку не сбивай! Раз я сказал, что она едет со мной, значит, так оно и будет. Не дашь своего разрешения – силой увезу!
– Как сильно ты изменился, сын, – обиженно сказала мать. – Раньше ты не позволял себе таких вольностей по отношению к родной матери. Поездка не пошла тебе на пользу, впрочем, также, как связь с рабыней.
– Твой язык, мама, хуже змеиного жала. Постарайся его не прикусить, – ответил Эрик. – Хельга, у тебя совсем мало времени на сборы. Ты же слышала, что я сказал? Ты в любом случае едешь с нами, хочешь этого или не хочешь.
Только после этого девушка кинулась собирать вещи. Ирина же, поняв, что проиграла, круто развернулась и вышла из комнаты.
Лаура вздохнула с облегчением. Из всего произошедшего она поняла только, что мать очень сердита на Эрика, и подумала, что единственной причиной ее раздражения является она.
– Эрик, я совсем не понравилась твоей матери? – робко спросила Лаура, когда они остались в комнате одни.
– Моей матери вообще редко кто нравится, – ответил Эрик.
– Она была так сердита...
– Не волнуйся, большей частью она сердилась на меня.
– На тебя? – удивилась Лаура. – Чем же ты прогневал ее, мой господин?
– Есть на то причины, моя радость.
– Не будет ли слишком большой дерзостью с моей стороны спросить, какие причины ты имеешь в виду?
– Ну, во-первых мать недовольна тем, что я собрался жениться на тебе, – откровенно признался Эрик. Ему неудобно было признаваться в этом Лауре, поэтому, произнося фразу, он смотрел в пол. Когда же Эрик наконец взглянул на Лауру, то увидел выражение крайнего изумления на ее лице.
– Что с тобой? – спросил он.
– Господин мой, я не ослышалась, ты действительно собираешься жениться на мне? – пролепетала Лаура.
– Ну да, – подтвердил Эрик, запоздало вспомнив о том, что он ни слова не говорил Лауре ранее о своих намерениях.
– Господин, я думаю, что с твоей стороны это будет большой ошибкой, – сказала Лаура.
– Это еще почему?
– Негоже тебе женится на рабыне. Ты богат и родовит, тебе нужно жениться на девушке, достойной тебя.
– С чего ты взяла, что ты не достойна меня? – вскинулся Эрик.
– Но это же очевидно, – спокойно ответила Лаура. – Женитьба на рабыне не принесет тебе ничего, кроме насмешек.
– Да что вы все сговорились, что ли! – не выдержал Эрик. – А как же ты? Неужели тебе не хочется выйти за меня?
– Поверь, господин, мне будет гораздо спокойнее оставить все как есть. Я все равно отныне и навеки принадлежу тебе душой и телом, и никуда до смерти от тебя не денусь, если только ты сам того не захочешь. А быть твоей женой – слишком большой труд. Я не смогу всю жизнь выносить насмешки твоих друзей и родных и знать, о чем шепчутся люди у меня за спиной.
– Пусть только попробуют, – пробурчал Эрик.
– И что же? Ты станешь драться с каждым, кто посмеет сказать обо мне дурное слово? Это смешно – тебя не хватит на всех.
Эрик задумался. Тут в комнату ворвалась Хельга, одетая в синим бархатом крытую лисью шубку и алые сапожки, и сказала, что все вещи уложены.
– Мы продолжим этот разговор позже, – повернувшись к Лауре, произнес Эрик.
– Как тебе будет угодно, господин, – устало ответила она.
Ирина не вышла попрощаться с отъезжающими. Хельга огорчилась, но радость от поездки в Киев ничем нельзя было затмить. Как козочка, вспрыгнула она в возок, и ясные ее глаза устремились вдаль, за окоем – туда, где ждало ее счастье.
ГЛАВА 16
Дома Эрика ждало известие: князь Владимир желает его видеть. Поручив Лауру и Хельгу заботам своей новой ключницы, которую теперь все в доме величали только по имени, а имя у нее оказалось гордое, почитай что княжеское – Преслава, Эрик отправился к князю, размышляя по пути, что на роду ему написано посещать князя, вернувшись издалека и не отдохнув с дороги.
