Воинов Кордии Стенли не брал в расчёт, они сопровождали женщин и детей, были усталы и вымотаны. Их можно было использовать только как стрелков на северном склоне гор, не более.
Матас со своим знаменосцем были готовы выходить, когда Интар со Стенли подъехали к его палатке. Матас радостно приветствовал старого товарища, предварительно сразу отметая упреки Интара.
— Молчи. Я всё равно бы это сделал. Я рад, что ты пойдешь со мной, но не обижайся, давай соблюдать субординацию. Король всё же я, а ты всего-навсего принц и это мои обязательства. Тебе, по-хорошему, делать на переговорах нечего. Твое королевство не воюет и ничего не должно Кордии. Я понимаю, что твои суждения и дипломатический опыт будут весьма полезные, поэтому и рад видеть тебя рядом, но, честно говоря, не уверен, что стоит представлять тебя твоим собственным именем, и, учти, говорить буду я. Ты — только по моему разрешению и посоветовавшись со мной.
Интар улыбнулся.
— Представить меня все же необходимо, Матас. Это против этики переговоров.
— Тогда будешь моим военным советником. Но сомневаюсь, что этому бандиту знакома какая-то там этика.
— Не надо недооценивать противника, Матас. Этот человек объединил под собой пиратов разрозненных островов, разных народностей. Его народ специализируется на разбое и на переговорах о выкупах. Вряд ли у нас с тобой и вполовину столько опыта, как у него.
— Ты еще предложи высказывать ему почтение, — разозлился Матас.
— Если понадобиться, выскажу. Он сильный человек. Необходимо проявить уважение к нему хотя бы как к врагу.
— Интар, мне нужны твои советы, но, пожалуйста, играй роль военного советника. Договорились?
— Как скажешь! Я успею переодеться?
Матас оглядел его. Дорогой, но пыльный походный костюм. Не надо давать понять противнику, что военный советник так спешил на встречу, что не было времени переодеться. Сам Матас был в богатом военном облачении, со всеми положенными вензелями и регалиями.
— Давай, — решил он.
Пока Интар переодевался, Матас подозвал Овету. Девушка сделала положенный реверанс и бросилась Матасу на шею.
— Ну, ты и выросла, красавица! — улыбнулся Матас. — Как дорога?
— Мы мчались изо всех сил, ваше величество!
— Будешь лечить моих солдат, лекарка?
Девушка покраснела и кивнула.
— А как поживает Энвер? — спросила она.
— Обиделся, что я не взял его на войну.
— Он же ещё маленький.
— Поэтому надеюсь, игрушечные солдатики его отвлекут. Он будет рад тебя увидеть.
Интар не заставил себя долго ждать. И они втроем, включая знаменосца, отправились на переговоры.
Стенли с Оветой смотрели вслед уходящим. Стенли обнял сестру за плечи:
— Не волнуйся, это всего лишь переговоры.
— Жалеешь, что пошёл не ты?
— Нет, у каждого своя задача. У дяди — договариваться, у меня драться. А как ты? Тяжело было путешествовать?
Нет, путешествовать Овете понравилось. Если она уставала, можно было ехать в карете. Только вот отец был постоянно занят то делами, то просто ехал, глубоко задумавшись, Овета не решалась прервать его. В редкие минуты, когда он обращался к дочери, он был с ней, как всегда, весел, ласков и заботлив.
Овета подумала и смущенно взглянула на Стенли.
— Скажи мне, пожалуйста, ты тоже в походе так часто болеешь?
— Не понял тебя. Я вообще не болею.
— Но твои люди! Как ты с ними справляешься? Они же постоянно хворают. Ты не представляешь, сколько у меня ушло лекарств на лечение кашля, больного горла, царапин, укусов, мозолей. Как вы вообще раньше путешествовали без лекаря? Если бы мы не заехали в Алмике в лекарскую лавку, у меня не осталось бы моих трав и мазей! — возмущению Оветы не было границ.
Стенли внимательно посмотрел на сестру, внезапно увидев перед собой не маленькую сестренку, которую можно закружить в водовороте братских объятий, и которая до сих пор радовалась его мелким детским подаркам, вот как сейчас горсти ранних спелых ягод, специально припасенных для нее. Перед ним стояла взрослая девушка в облегающем фигуру походном амазонском платье, потрясающе милая и нежная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот проклятье! Я и не заметил, как ты выросла. Интересно, дядя был таким же слепцом, как и мы? — непроизвольно вырвалось у пораженного Стенли.
И он внезапно согнулся в смехе, представив, как его парни выискивают хоть какую-то болячку или придумывают их на ходу, только чтобы лишний раз обратиться к дочери их принца, поговорить с ней, заслужить её внимание и улыбку.
Слезы брызнули у Оветы из глаз:
— Почему ты смеешься? Я такая уродина, да?
Сквозь смех Стенли замотал головой.
— Нет, Овета, нет, наоборот. Ты замечательно красивая! Просто я только сейчас это увидел.
Он обнял её и внезапно стал серьезным:
— Если ты от кого-то почувствуешь назойливое внимание, тотчас же скажешь мне, обещаешь? И если кто ненароком тебя обидит, пусть даже словом, тоже. Договорились?
Овета смущенно кивнула.
Встреча должна была состояться в центре долины на одинаковом расстоянии между войсками. Те несколько минут, что они шли к нему, Матас выговаривал другу:
— Ты сошел с ума, Интар, зачем ты привез на войну дочь? Я и то оставил своего мальчишку дома. Я ожидал увидеть твоего Иллара, но Овета!.. Я не поверил Стенли, когда он сообщил это.
Интар спокойной ответил:
— Ей это необходимо!
— Что необходимо? Находиться среди грубой солдатни?
На этот раз Интар промолчал, они подходили к пышному шатру, к большому резному столу, уставленном всевозможными яствами, у стола стояло несколько шикарных кресел.
— Вот гад, — пробормотал чуть слышно Матас, — и не поленился же притащить сюда награбленное. Это из обстановки королевского дворца в Кордии. Я помню.
— Кушанья опробованы? — так же тихо спросил Интар.
— Да, и нами и ими.
Курхот ждал, неторопливо прохаживаясь рядом с шатром. Рядом с ним спокойно стоял ещё один человек. Ситарский знаменосец торжественно произнес:
— Его Величество король Ситарских Островов — Курхот Первый. Старший помощник — Лекнас.
— Его Величество король Арилазы — Матас Третий. Военный Советник — Интар, — в ответ произнес знаменосец Матаса.
Сказав свои положенные слова, знаменосцы отступили.
— Приветствую, ваше величество, — сделал широкий приглашающий жест Курхот, лишь мельком взглянув на Интара, и сосредоточив свой взгляд на Матасе. Он первым сел за стол, налил и протянул Матасу кубок вина. Налив также себе, сделал знак своему спутнику. Тот обслужил Интара и себя.
Курхот был большим тучным мужчиной, не толстым, а скорее мощного телосложения с умными и жесткими глазами. Одет он был, не в пример собеседникам, в роскошные богатые одежды, но без дополнительных вензелей.
Не услышав ответного приветствия, нахмурился, но тем не менее продолжил:
— Я с глубоким уважением отношусь, ваше величество, к вашему здесь присутствию, к стремлению помочь вашему соседу…
— Я выполняю свои обязательства.
— О чём вы говорите? Пока что вы просто стоите у меня на пути, и то лишь потому, что мне желательно познакомиться с вами…
— Зато у меня нет желания знакомиться с пиратом!..
Матас нарочно говорил грубо, вызывающе и высокомерно. Интар осторожно положил ему руку на локоть. Движение не укрылось от прищуренных глаз Курхота, он внимательней присмотрелся к спутнику Матаса.
Матас сбавил тон, но лишь немного:
— Вы находитесь, господин как вас там, на чужой территории, ваше войско устало. Это наша земля, мы знаем тут каждый камень, каждую тропинку, наше войско отдохнуло. Предлагаю вам во избежание лишнего кровопролития, сдаться на нашу милость и смиренно просить о милосердии для вас и ваших пиратов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Курхот от души рассмеялся:
— Ваше величество, если ваши разведчики рыскают у меня под носом, это не значит, что я не знаю, сколько у вас людей, и насколько они обучены. Вы согласны со мной, ваше высочество, принц Интар Илонийский, военный советник Арилазы?
