— Я много читаю.
— Тогда вы согласны, что алмазы и золото более привлекательны, чем порт на непопулярном морском пути.
— Вы сами сделали этот путь не популярным. Вы сами сознательно увеличили население Островов. Вам нужны воины, вам нужны завоевания. У меня веские основания сомневаться, что вам нужна торговля с Илонией.
Курхот помолчал, внимательно глядя на Интара.
— Я умею торговать, — наконец медленно произнес он. — Странами. Могу я вам что-нибудь предложить, принц Интар?
— Значит, торговля странами? — задумчиво произнес Интар. — Полагаю, что Кордия вами уже продана, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Интар, игнорируя вопрос. — И какова цена?
— Обе стороны остались довольны!
— Ваше величество, в данном вопросе, в отличие от простой торговой сделки, всегда есть ещё и третья сторона. Не учитывать третью сторону могут только работорговцы. Илония не торгует рабами.
— А я торгую.
— Я знаю.
— Но король — не вы. Вы всего-навсего принц. Что, если я предложу вам… Мадир.
— А себе построите порт в пустыне? Вполне разумно. Но дело в том, что Илония чтит договоры. Мадарис может быть спокоен насчет соблюдения каждого пункта этого договора. Впрочем, вы можете послать парламентеров моему отцу и в Королевский Совет.
— Возможно, пошлю. Потом, когда буду стоять у границ Илонии.
В словах не осталось веселья. И угроза совершенно не была скрытой.
— В таком случае — это наша не последняя встреча. А сейчас я хотел бы заручиться вашей поддержкой по перемирию. Как вам, так и нам надо собрать всех раненых и убитых.
— Конечно. Но не спешите откланиваться, принц. Я все же хотел обсудить с вами, или с королем Матасом наши дальнейшие планы. С вами, естественно лучше, чем с весьма вспыльчивым его величеством.
Интар помолчал. Наконец, сказал, нахмурившись.
— Мы отступаем.
Курхот усмехнулся.
— Могли бы не напрягаться, решая, выдавать эту тайну или нет. Хотя вы и перехитрили меня, умудрившись привести с Илонии не двести человек, как я ожидал, а, судя по всему, намного больше, все же я могу оценить ваши потери и предположить, что больше вы никого не прячете. Но ваша армия, армия Илонии, ещё ох как далека от Кордии. Вы уйдете вместе с королем Матасом. Двух дней будет достаточно как вам, так и нам. Но вот что дальше?
— Дальше? — Интар пожал плечами. — Дальше Переправа. Думаю, вы знаете, что это такое. Она широкая, да, но вы её не перейдете.
— Значит, ваши оставшиеся люди умрут там. Дорога на Алмику для меня будет свободна. Вы не могли бы предложить королю Матасу моё вчерашнее предложение? Да, он бился великолепно. Не ожидал от торговца. Он вызвал моё уважение. Я предоставлю ему еще один шанс спасти себя и его королевство.
Интар встал.
— Я могу передать его ответ прямо сейчас. Он отрицательный.
Курхот тоже поднялся.
— Тогда до ближайшей встречи, принц Интар.
Поклонившись, они разошлись. И Интар не слышал, как Курхот, поравнявшись со своим знаменосцем, молодым воином, негромко спросил:
— Ты хорошенько запомнил его?
— Ещё в прошлый раз, мой повелитель. Я искал его в битве, но он не сражался.
— Не сражался? — Курхот усмехнулся. — Не воин. Трусливый принц. Что ж, будь готов. Когда я прикажу, убьешь его.
— Да, отец.
Недавние противники перемешались на поле боя, выискивая и перенося на свою сторону раненных и убитых. Женщины, и даже дети, всегда сопровождающие войска, собирали стрелы. За каждую принесенную стрелу полагалась небольшая, но награда. Все стрелы были выпущены по целям, для изготовления и доставку понадобится время. Поэтому каждая найденная стрела была далеко не лишней. Дело осложнялось тем, что основная их масса пришлась на часть поля противника. Женщины порывались и туда, но, несмотря на перемирие, долго задерживаться там никому не хотелось.
К тому моменту, когда Интар навестил Матаса, выслушал прибывших племянников и посыльного от Вольдена, были готовы первые данные о потерях. От всей армии арилазцев осталось в строю не более двухсот солдат. Еще триста воинов имели ранения. Кто-то из них вернется в войско, кто-то пополнит список погибших. Остальным отдавали последние почести и погребали в одной большой могиле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стенли потерял сорок человек. Но только сотня его всадников была готова идти в бой прямо сейчас.
Отряд Кожая сильно поредел, как и стрелки на южном склоне. Сам командир горцев, как и Тарлин, были ранены, но легко. Остальных раненных принесли на носилках. Отряд Вольдена пострадал менее всего. Пешие стрелки понесли незначительные потери, а весь конный отряд остался цел.
Для оценки потери беженцев Кордии Интар приказал привести к нему кого-нибудь из их предводителей.
На взгляд Дегорта и Вольдена, что подтвердили и зоркие разведчики, противник потерял убитыми около пятисот человек. Такие большие потери Курхот понес благодаря конной атаке Стенли и стремительному наступлению Вольдена. И все же остатки армии Курхота превышали войска союзников в два раза.
Пора было готовиться к отступлению.
В первую очередь в путь были отправлены тяжелораненые. Все повозки, включая карету принца Илонии, были заняты стонущими воинами. Не всем им суждено было вынести путь домой. Но лекари делали всё возможное. У кого был шанс выжить, лекари этот шанс давали. Главное теперь было довести их домой.
Овету приставили в помощь к немолодой лекарке. Та передавала на её попечение только легкораненых солдат. Девушка не роптала. Было не время, легкораненых по её душу и так хватало, а опыта у неё действительно было маловато, да и тяжело ей было от вида тяжелых уродливых ран, нанесенных колющим, рубящим оружием. Ужасные раны оставляли и абордажные крючья.
Отец изредка заглядывал проведать её. На его глазах она старалась держаться уверенно и спокойно, но на самом деле ей было нелегко. Рой мух заполняли навесы, под которыми были устроены столы и носилки. Ужасно пахло, несколько раз Овета отходила в сторону, ей было плохо. Но она возвращалась. Её руки, её умение не были лишними, и она справлялась. А солдаты в её присутствии старались сдержать как вырывающиеся стоны, так и ругательства.
Однажды она заметила, как в палатку к королю Матасу зашла странная группа беженцев: высокий воин, пожилая женщина и молодая девушка. После чего оттуда выскочил посыльный и вскоре к палатке торопливо подошел её отец. Были они там долго. Всех, кто подходил к палатке, охрана уверенно отправляла восвояси. Овета не видела, когда отец вышел, но, когда он в очередной раз заглянул к ней, он был явно рад какой-то вести. Облегчение прямо читалось на его лице. Овета не удержалась и спросила, кивнув на палатку:
— Кто это был?
Интар легко поцеловал ее в макушку.
— Потом, девочка, сейчас не время. — И добавил, — раненных у беженцев немного. Основная часть их была с Вольденом. Они уцелели.
К тому времени как партия тяжелораненых была отправлена к Переправе, наступили сумерки. Но отправка не прекращалась. Дорога освещалась факелами сопровождающих всадников. К ночи успели отправить и часть легкораненых. Утром должна была вернуться часть повозок, чтобы забрать тех раненных, кому трудно было сидеть верхом или идти пешком. Основной отход был запланирован ранним утром.
Овета, к ночи совсем выбившаяся из сил, еле добралась в отведенную им с отцом палатку.
Ранним утром, когда её разбудили, она долго не могла прийти в себя и с трудом держалась в седле. Кончилось тем, что Интар посадил её впереди себя и всю дорогу поддерживал, а она тихонько дремала, прижавшись к нему, лишь изредка слыша, как отец переговаривался с Матасом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивал отец короля Арилазы.
— Смотря в каком смысле, — отвечал Матас.
— Я имел в виду твои раны, но, судя по твоим словам, тебя гложет что-то еще.
— Да, не считая того, что армия разбита и Арилаза падет, вроде как больше беспокоиться не о чем. Только не говори, что ты меня предупреждал.
