— С таким характером вам будет не просто вписаться в систему отношений в концерне. Здесь не прощают своеволия, во всем господствует строго иерархический принцип.
— Меня об этом уже предупреждали. Но пока скучать тут мне не дают. — Знает ли она о моем «расстреле», подумал я.
— Я рада за вас. Посмотрим, сколько вы здесь продержитесь. — Она посмотрела на часы. — Как далеко все же лететь. Попробую поспать. Хотя не совсем представляю, как это сделать в таком узком кресле. Все мы избалованы комфортом.
Царегородцева в очередной раз закрыла глаза и, кажется, вскоре в самом деле погрузилась в сон. Мне же оставалось только снова и снова прокручивать в голове наш не слишком обнадеживающий разговор.
Глава 16
Все то время, что наш самолет летел из Москвы в далекий Бангкок, меня не оставляла мысль, зачем нашим руководителям понадобилась эта поездка? Внешне все было вроде бы логично, в Таиланде затевалось строительство большого завода. Концерн же намеревался заключить контракт на поставки для него металла с входящего в его состав металлургического комбината. Частично в качестве оплаты предполагалась поставка в нашу страну местных товаров народного потребления.
Все было бы просто замечательно, если бы не одна маленькая деталь. Буквально за день до отлета, я случайно услышал один разговор двух специалистов того самого экономического отдела, который курировала Царегородцева. Они курили на лестнице и обсуждали заключение предстоящего контракта. Я проходил мимо и, поняв, о чем они говорят, ненадолго задержался, сделав вид, что тоже хочу покурить.
По их словам, из-за большого расстояния и вызванных им транспортных расходов, этот контракт становится едва ли не убыточным. Я надеялся, что они разовьют этот чрезвычайно интересный предмет, но заметив, что я прислушиваюсь к их разговору, они быстро перешли на другую тему.
Но главное я уже понял. И это заставляло меня задуматься. Причем, значительная доля моих мыслей была посвящена роли Царегородцевой в этом деле. Если о том, что соглашение не принесет концерну больших прибылей, знают ее сотрудники, то трудно себе представить, что ей об этом ничего неведома. Но во время нашего общения в самолете она ни словом не обмолвилась о такой возможности. Зато аннулировала нашу договоренность о взаимной помощи. У меня не было никаких конкретных фактов, но я не мог отделаться от предположения, что эти два обстоятельства связаны межу собой некой незримой нитью. Что-то во всей этой игре было нечисто, здесь существовали еще какие-то тайные интересы и цели.
В Бангкоке нас разместили в одном из лучших городских отелей. Правда, шикарные апартаменты достались нашему руководству, рядовых членов делегации поселили в более скромных номерах. Я оказался в номере вместе с Перминовым.
После того, как я начал работать в концерне, мы общались крайне мало. По моим наблюдением он вообще редко бывал в офисе, но где он проводил большую часть времени, я не представлял. Как не представлял, чем он занимается.
— Поживем пару дней в коммуналке, — засмеялся он, когда мы вошли в номер. Он внимательно его оглядел, заглянул во все углы и помещения. — Могли бы снять и получше, — констатировал он.
Мне номер показался вполне приличным, достаточно просторным, современно обставленным. Был даже компьютер, подключенный к Интернету.
— По-моему вполне сносное пристанище, — заметил я.
— Я здесь уже не в первый раз, видел кое-что и по круче. Ну да ладно, здесь мы пробудем недолго. Кстати, мне велено вам передать, что вас сразу после обеда вас ждет к себе Петр Олегович.
Когда через час я попал в номер Кирикова, то понял причину недовольства Перминова. Большие двухкомнатные апартаменты, обставленные красивой изящной мебелью не шли ни в какое сравнение в нашим скромным жилищем. Здесь же от бьющей в глаза роскоши даже становилось как-то не по себе.
— Садитесь, — пригласил меня Кириков, буквально утопая в глубоком и широком, больше похожим на кровать кресле. — Как вам понравился ваш номер?
— Спасибо номер неплохой, хотя ваш чуть чуть все же лучше.
Кириков захохотал, показывая тем самым, что по достоинству оценил мой юмор. Затем вполне серьезно сказал:
— А что делать, приходится идти на подобные траты, тут таким вещам придают большое значение. С бизнесменом, живущим скромно, никто не захочет вести большие дела. Хотите что-нибудь выпить? — спросил он, направляясь к бару.
— В такое время лучше всего мартини с апельсиновым соком.
— А я с вашего разрешения — виски. — Кириков поставил передо мной на стол приготовленный им для меня напиток. — Мы очень надеемся на ваши способности, нужно произвести на них впечатление. С вашим знанием языка и с вашими талантами — вам это вполне по силам. Вы знаете, на завтра запланирована пресс-конференция. Далеко не все настроены к нам доброжелательно, некоторые газеты уже написали про нас самые настоящие пасквили, что мы представляем русскую мафию. Конечно, от таких глупостей можно было бы отмахнуться, если бы конкуренты не готовы использовать любой повод для нашей дискредитации. Мы должны всех убедить, что сюда приехали солидные люди, которые намерены делать большой и честный бизнес. Быть русским бизнесменом — далеко не самая приятная вещь в мире. Американцам, французам, англичанам, японцам не надо все время доказывать, что они хорошие, что их намерения сугубо честные. Хотя, поверьте моему опыту, мошенников среди них не намного меньше. А вот нам приходиться доказывать свою невиновность постоянно. Но раз надо, значит надо, будем делать. Надеюсь, у вас есть все материалы?
— Да.
— В случае чего, держите связь через Перминова. Если появится необходимость, он тут же свяжется со мной. А пока отдыхайте, осматривайте город. Здесь есть много любопытного.
— Вы тут часто бываете?
Мне показалось, что Кириков испытал сомнение по поводу того, стоит ли отвечать на этот вопрос.
— Часто не часто, но пару раз довелось тут быть.
Он поднялся со своего кресло-кровати, показывая тем самым, что разговор подошел к концу.
Я открыл дверь номера своим ключом и застал Перминова, пересчитывающего деньги. Пачка была более чем солидная, по моим прикидкам, никак не меньше пяти-семи тысяч долларов. Зачем ему такая крупная сумма?
При виде меня он смутился и поспешно положил деньги в бумажник. Они с трудом уместились в нем. Он стал таким толстым, словно бы его накачали воздухом.
— Не доверяю банкоматам, они всегда зависают в самый нужный момент, — пояснил Перминов происхождение этой суммы.
Я не сомневался, что его объяснение — самое настоящее вранье, но кивнул головой в знак того, что разделяю его опасение.
— У меня тоже пару раз так бывало, — сказал я, хотя до сих пор ничего подобного со мной, к счастью, не случалось.
— Пойду, погуляю по городу, — сказал Перминов. — Когда попадаю за границу, люблю бродить просто по улицам. Видишь многое интересного. Почему-то чужая жизнь вызывает больше любопытства, чем своя, — засмеялся он. — Вы не знаете, почему?
— Наверное, от того, что о своей жизни все известно, а вот чужая кажется гораздо привлекательней.
— А вы правы, что интересного в своей жизни. Ну, я пойду смотреть на чужую.
Меня он с собой не пригласил, отметил я. Хотя знает, что я тут никогда не был. А это не по-товарищески.
Перминов вышел из номера. Я прислушался к его удаляющимся шагам, затем последовал за ним. Я решил, что будет не лишним, если мне удастся узнать, куда он все же направляется. Его заявление о пристрастие к бесцельным прогулкам, почему-то не вызвало у меня доверия. Зачем тогда ему понадобилась такая более чем солидная сумма? Подавать многочисленным нищим?
Я спустился на лифте вниз, вышел их отеля и сразу же попал в душную атмосферу тропической жары. В гостинице исправно трудились кондиционеры, нагоняя прохладный воздух, здесь же он был пропитан зноем. С непривычки мне стало трудно дышать. Но я знал про большие адаптационные возможности своего организма, ему понадобится не так уж много времени, чтобы освоиться со здешним климатом. А потому не слишком зацикливался на своем физическом состоянии.
Я опасался, что Перминов возьмет такси, владельцы которых шумно предлагали свои услуги прямо у дверей отеля, и укатит в неизвестном направлении. Но на мое счастье он предпочел пешую прогулку. Я обнаружил его фигуру в метрах пятидесяти от гостиницы. И пошел за ним.
Казалось, что Перминов не обманывал, он в самом деле шел не спеша, поглядывая по сторонам, как заправский турист. Пару раз он даже щелкнул фотоаппаратом и продолжал свой путь. Такая беззаботная прогулка продолжалось, наверное, около часа. Затем он посмотрел на часы и пошел совсем другой походкой, походкой куда-то спешащего человека. Я уже не без труда не выпускал его из вида.
