тобой в последнее время происходит? — Сергей Анатольевич расслабляется. — Ты стал рассеянным.
— Все в порядке, — тру шею. — Или скоро будет. Мне, правда, нужно идти.
— Ты знаешь, что можешь прийти ко мне в любой момент? — Сергей Анатольевич кладет руку мне на плечо и сжимает.
Хочется ответить что-то саркастическое, но слова не хотят выдавливаться из меня, поэтому я просто киваю. Мы еще какое-то время так стоим, после чего Сергей Анатольевич отпускает меня и делает шаг назад. А через мгновение разворачивается и бросает напоследок:
— Чтобы там не было, разберись. И с акционерами тоже.
Он уходит, а я ловлю на себе взгляд Светы, секретарши, брошенный из-за монитора компьютера. Хоть светлая челка почти закрывает ее глаза, от меня не скрывается, как они расширяются от любопытства. Вот только ее не хватало. Удивительно, что еще по офису не разнеслись слухи, после нашего с Милой междусобойчика в коморке. Но, видимо, кое-кто решил не рисковать своей работой.
Выхожу в коридор, закрываю за собой дверь и чувствую вибрацию в кармане.
Достаю телефон, уже хочу отклонить вызов, когда вижу, что это Денис. Он не звонит просто так. Отвечаю на вызов.
— Да? — устало вздыхаю в трубку.
Любой другой уже стушевался бы, но не Денис.
— Ты просил доложить, если будут какие-то подвижки по наблюдению, — титаническое спокойствие начальника охраны передается и мне, но что-то подсказывает — ненадолго.
— Что-то есть? — тру пальцами переносицу. Этот день собрался меня доконать.
— Да, она вышла из дома и направляется куда-то загород.
Молчу в ожидании объяснений. Денис почти сразу же продолжает:
— Мила села в маршрутку, которая едет в сторону автомастерской, где находятся ее напарники по угону.
Да, твою же мать!
Седьмая дверь. Антон. Автомастерская. Часть 2
Ненавижу ездить по Москве в час пик. Стучу пальцами по рулю, объезжаю по дворам, чувствую, как сердце заходится в груди. Мысли крутятся вокруг Милы. Какого черта она не осталась дома, как я просил?
Как только выезжаю за город, мчусь к гаражаи, адрес которых сбросил мне Денис. Заглядываю в лабиринты из железных коробок, перекрытыми забором-сеткой. Сразу замечаю на ней же вывеску «Автомастерская» и стрелку направо. Когда же проезжаю по указанному маршруту почти до самого конца, замечаю кирпичные гаражи с разобранными машинами у ворот. Но меня интересует приоткрытая дверь с очередной вывеской «Автомастерская» над ней. У нее торможу.
Стоит мне только выйти на улицу, как до меня доносится мужской рев:
— Убирайся!
Ответа не слышу, зато не упускаю звон металла и коллективный гогот. Захлопываю дверь машины, нажимаю на кнопку ключей, слышу пиликанье и широкими шагами иду к ржавой железной двери. Гогот прекращается, после чего слышу полуобреченное-полуизевательское рычание:
— Мила, блядь, свали, а?
Тяну за ржавую дверь. Странно, что она не скрипит. Сразу же улавливаю запах мазута и бензина. Полутьма в небольшом помещении развеивается пыльной лампочкой и светом доносящегося из грязного стекла, заменяющего заднюю стену, в котором замечаю очертания разобранных автомобилей. Но даже если бы этого не было, «восхитительная» картина от меня не скрылась бы.
Четверо мужиков в когда-то белых борцовках и синих комбинезонах сидят за деревянным, покрытом клеенкой в клеточку столом. На нем замечаю пару зеленых бутылок из-под пива, рассыпанные семечки и пакетики с сушеной рыбой. Каменный пол около стола почти полностью усыпан черной шелухой.
Русоволосый мужик сидит ко мне спиной, катается на ножках стула, который жалобно под ним поскрипывает. Этот мужик почти полностью закрывает того, что напротив, я только вижу покрытые мазутом руки, лежащие на столе, и лысую макушку. Зато того, что сбоку узнаю — темноволосый амбал, которому я набил морду при первой встрече с Милой, сидит, откинувшись на спинку стула, и, потягивая пиво, смотрит на Милу. Она мнется за спиной последнего мужика. Такого же рыжего, как и сама девушка.
— Саша, — Мила кладет руку на плечо, как я понимаю, брата.
Он тут же отмахивается и со скрипом встает.
— Я же сказал — отвали! — он выше сестры больше, чем на голову, поэтому, когда разворачивается, нависает над девушкой. — Мне не нужна была твоя помощь раньше. И сейчас сам со всем разберусь.
Мила в белом расклешенном платье с длинными рукавами сжимается под ним и кажется еще меньше, чем обычно. Но всего на секунду. Потом она выпрямляет плечи и заглядывает брату в глаза.
— Долга больше нет, — она закидывает голову, открывая вид на не только на порозовевшие щеки, но и шею. — Ты можешь спокойно уйти.
Саша издает смешок, которому вторят остальные.
— И как же ты «закрыла» долг? Точнее, каким местом? — он складывает руки на груди, окидывая сестру с ног до головы внимательным взглядом. — И шмотки новые. Благодетеля нашла?
Смешки превращаются в еще одну волну гогота. Мила краснеет сильнее. Я сжимаю кулаки. Уже собираюсь вмешаться, когда глаза девушки сужаются, и она тычет в брата указательным пальцем.
— Ты… ты… ты… Я тебе помогаю!
— Да, ладно? — усмехается Саша. — А я тебя просил? Может, мне нравится тут? — он обводит руками маленькую каморку. — А с ребятами мы вообще братаны, — оборачивается к ним, но не «доходит» до них: останавливается, смотря прямо на меня.
Мила следит за его взглядом. Ее глаза расширяются, когда она видит меня. Остальные тоже поворачивают головы и тут же вскакивают.
— Ты! — шипит лысый амбал с фингалом под глазом, который уже начал выцветать.
— Я, — стою расслабленно, обвожу всех взглядом, — брат Милы ничего так вымахал, странно, что сестра вызвалась отдавать его долг. Оцениваю, как вырваться из этой заварушки, если что-то пойдет не так: состояние после боя у меня, мягко говоря, не очень, поэтому шансы тоже так себе.
На Милу намеренно не смотрю. С ней потом разберусь. О чем она вообще думала, когда ехала сюда?
— На ловца и зверь бежит, — брюнет снова делает глоток из бутылки, его язык прилично заплетается.
— Это тот самый? — на груди мужика, который сидел ко мне спиной, повисло пару скорлупок, а на его лице замечаю жидкие усики, перетекающие в козью бородку.
— Ага, — лысый хрустит костяшками пальцев. — Не надо к Михалычу идти, чтобы тот по номерам вычислил.
— Подождите, — брат Милы делает шаг вперед, загораживая собой сестру. — А что он здесь делает?
Они говорят так, будто меня здесь нет.
— А это хороший вопрос, — брюнет ставит на стол бутылку, которая тут же падает на бок и скатывается на пол, но не разбивается. Наблюдаю, как она катится к моим ногам.
— Пришел забрать свое, — пожимаю плечом, останавливая подошвой ботинка потенциальное оружие.
