– Все-таки алмаз, а ведь хотел в ломбард сдать, – удовлетворился увиденным он и, спрятав цацку под подушку, уснул.
Санчес уже неделю обитал в новой съемной квартире... Душераздирающая картинка смерти вдовы ювелира, которую он узрел в Зачатьевском переулке, согнала его с насиженного места...
Среди ночи он проснулся от кошмара и стал бегать по комнате, размахивая руками, как безумный, громко подвывая, после этого кинулся на кухню и, выудив из морозилки бутылку «Столичной», сделал несколько глотков... Отпустило почти сразу, и Санчес вспомнил, что когда просил счастья – в храме вдруг запахло розами... Он вытер лицо майкой и больно ткнулся в оконное стекло – там, на улице, уже светало, и из открытой форточки несло характерным чадом. Его новое жилище находилось в Капотне.
«Тот, кто подержит в руках алмаз, – станет счастливым!» – повторил про себя слова старухи Мордахиной Санчес. Он нехотя вернулся на кожаный диван и через минуту захрапел, перестав воспринимать эту жизнь.
МОН АМИ БОГ
Жаркая июньская ночь...
Три ангела и их звеньевой смотрели на звезды и молчали. Говорить отчего-то было лениво.
– Жарко, как в аду, – пробормотал Средний ангел и через голову снял с себя длинную мятую рубашку. – Ну, и что дальше?.. Выполнение пожеланий продолжается?
Ответом ему было дружное тихое чавканье – ангелы сидели, свесив ноги с крыши, и методично ели абрикосы из большого блюда. Легкий ветерок трепал их крылья.
Сочные оранжевые абрикосы быстро исчезали в маленьких ртах...
Последняя косточка упала на землю вниз, ангелы проводили ее глазами и по очереди зевнули.
– У него аристократическое лицо, – мельком взглянув на монитор, пробормотал Старый ангел.
– Он – вор с тремя классами образования, – счел нужным сказать звеньевой.
– С двумя, – вздохнул Средний ангел.
– А может, и с одним, – глядя в монитор лэптопа, хмыкнул Молодой ангел.
– Но он ворует не ради выпивки и хорошей закуски. У него настоящая страсть к воровству, а это сродни игромании, и он слезно просил избавить его от этой пагубной страсти. – Старый ангел прилег и посмотрел на звезды, сияющие на небеси.
– Это врожденное, – поправил его ангел Z. – И избавление приходит вместе с уходом из жизни.
– Расслабься, это можно убрать бесследно, несмотря на врожденность, и свести на нет. – Старый ангел перевернулся на живот и сладко зевнул, показав частокол белых зубов. – Ему станет фартить, и он превратится в обычного человека, а еще встретит хорошую женщину и станет заботливым папашей!
– Ему уже повезло с бриллиантом, – проворчал звеньевой. – Не верится мне что-то в его перерождение...
– Кстати, – Старый ангел привстал, – бриллиант попал к нему в руки еще до обращения к Ионе.
– Да?
– Да!!!
– А что это значит?.. Не проделки ли лукавого?
Ангелы потрясенно молчали... Говорить о лукавом после поедания абрикосов на крыше, где ветерок трепал их крылья, не хотелось!..
– Это он обнаружил дряхлую мертвую герлз ювелира, – вздохнул Старый ангел.
– А дряхлую герлз убил элитный мальчик по вызову, между прочим, – привстал Молодой ангел.
– Зажигают бабы, – уважительно пробормотал Средний ангел.
– Только душат их систематически, – поморщился Старый ангел. – А Голда у кого в файле?
– Вот он, – кивнул Молодой ангел на монитор, – мечтает быть клоуном.
– Надоело банк возглавлять? – вздохнул Старый ангел.
– Зато дворник Синяков оставил заявку стать банкиром... Может, прямо сейчас их и поменяем?.. Файл на файл, судьбу на судьбу? Голда пусть с метлой бегает, а Синяков банковскими деньгами распоряжается.
– Нет, а дальше-то что?.. Есть понятие – не из этой сферы и иная реальность... Голда ведь метлы не просил. – Ангел Z, не отрываясь, глядел в монитор.
Сбоку возникла какая-то синяя вспышка, и ангелы какое-то время наблюдали за ней.
– Риск не оправдан, – торопливо произнес Средний ангел. – Стать клоуном мирового масштаба даже банкиру почти невозможно... Клоуны – штучный товар, то есть люди... Вот дворником значительно свободнее стать, а результат для судьбы почти одинаков!
– Силы такого масштаба применять нельзя, есть же ангельский критерий – не навреди никому.
– Если человек своим желанием вредит себе сам, то мы ему не няньки, но вот другим вредить – ни в коем случае, – напомнил триста седьмое ангельское правило звеньевой. – Это я на всякий случай повторяю, может, кто забыл?..
– То есть как? – разбуженным ульем загудели ангелы.
– В банке «Санта-Глория» лежат деньги ста тысяч вкладчиков, и уход Голды с поста председателя и назначение на его место дворника Синякова произведут неслыханный в одной лишь Москве кавардак, не говоря уж о других городах, неужели не ясно? – Звеньевой ангел вытер пот со лба. – Давайте-ка еще подумаем над этим и не будем пороть горячку!
Через минуту светлые лбы ангелов разгладились, плечи распрямились, а экраны двух лэптопов продолжали гореть в темноте, как всегда по вечерам. Старый и Средний ангелы искали на сайте «Мон ами Бог» свой рейтинг.
– Где мы?.. – торопил Старый Молодого.
– Золотая середина – и не впереди, и не в капуте, – удовлетворенно выпалил Молодой, кликнув две соседние строчки в списке.
Раздался стук, и ангелы переглянулись.
– Кто еще в аське?.. – пробормотал звеньевой.
– Человек какой-то, вопрос задает, – читал данные с тучащегося Средний ангел. – Я отвечу? – обернулся он.
Ангелы кивнули.
«Нет, на массовое уничтожение соседей мы заказов не берем и вам не советуем! Удачки...» – быстро набил на клавиатуре двумя пальцами Средний ангел.
«А вы точно ангелы???» – появился вопрос.
Старый ангел качнул головой так резко, что нимб соскользнул и упал под ноги. Ангел поднял его, надел обратно, чуть повыше лба.
– Не отвечай, – разозлился Молодой.
Но Старый ангел ответил.
«Точно».
«А вы линяете???» – появился вопрос.
Ангельское терпение у ангелов, наконец, закончилось, и популярное слово на три буквы полетело со скоростью солнечного света в нужном направлении.
ОЧИСТИ СПИСОК НЕДАВНИХ СТРАНИЦ
Днем Наташа попала под ливень. «Что-то последнее время я стабильно попадаю под ливень и ночами не сплю», – улыбнулась она, вспомнив, как шла совершенно мокрая и счастливая под струями дождя и такие же люди – мокрые и ошалевшие, наталкивались на нее и извинялись... А ей ни на секунду не хотелось укрыться – ни под козырьком ближайшего подъезда, ни в метро вместе с толпой. Наоборот, сняв кроссовки, она прошлепала целый километр по лужам, меряя их и напевая, как в детстве.
«Неужели мое желание начинает исполняться?» – чутко прислушалась она к себе.
За окном была ночь, сын тихо спал на кушетке у себя в комнате, а муж Наташи храпел, как крестьянин после сенокоса... Наташа даже прибавила звук у телевизора, чтобы послушать ночные новости.
– Наконец-то расшифрована загадочная улыбка Джоконды, или Моны Лизы, – покашливая, сообщил седой трогательный диктор. – Мона Лиза на картине Леонардо была на 83% счастливой, на 9% – испытывающей чувство отвращения, на 6% – полной страха и на 2% – злой». – Диктор комично чихнул, а на Наташу напал приступ смеха. Она ногой ткнула кухонную дверь, и та медленно закрылась. Будить домашних в Наташины планы не входило.
Она снова и снова переживала все перипетии сегодняшнего дня...
Расставшись с Кирой, Наташа по дороге купила слоеную булочку и ела ее почти до самого издательства, отламывая по маленькому кусочку и отправляя в рот. Когда Наташа жевала, она успокаивалась, как все некурящие барышни. В редакции издательства «Павлин» сидели те же мужчины, что и раньше, с длинными волосами, свирепыми лицами и какими-то чрезмерно вытянутыми на вид бледными пальцами, скрюченно ударяющими по клавиатурам компьютеров... За столами высиживали время редакторши в линялых офисных костюмчиках и с помадой в цвет туфель: красная – розовые, золотая – оранжевые, голубая – зеленые с аквамариновыми вставками, с невольным уважением отметила Наташа и незаметно покосилась на свои сиреневые кроссовки на липучках.
– А на каком из Канарских островов в июле и августе не очень жарко? Боюсь на пекло нарваться.
– ... такая писательница – просто ах!
– В смысле – хорошая?
– В смысле – ужасная...
– Позвоните на следующей неделе нашему юристу!
– Да?
– Лучше – после двух.
– Всего самого доброго!
– Хоть бы больше не звонил.
Гул голосов, тихий и настойчивый, остался за спиной, когда Наташа остановилась у обшарпанной двери с прибитой табличкой: «Цугундер, гл. рецензент издательства „Павлин“.
Наташа постучалась и стала ждать, не решаясь войти.
