Батшиба развернула свою лошадь.
- И незнакомец забрал ее?
- Нет, боги обманули его. Истории с севера, как правило, не имеют счастливого конца.
Анаму ждал нового Дукса Реки у ворот Арета.
Столб пыли поднимался с холмов и направлялся к городу. По крайней мере, новый варварский повелитель обладал хорошими манерами или был достаточно хорошо проконсультирован, чтобы послать гонца. На самом деле, почти все было готово уже несколько дней, и этим утром разведчики, которых Анаму разместил на гребне холмов, сообщили, что новый Дукс Реки уже близко. Люди Огелоса тоже были там.
Анаму посмотрел через дорогу на Огелоса. Как часто бывало, Анаму раздражала показная простота его одежды: простая туника до середины икр, подпоясанная белым шнуром, невзрачная остроконечная белая шляпа, босые ноги. Образ простого, не от мира сего жреца был подорван нелепо подстриженной и подкрученной двуконечной бородой Огелоса (поседевшей, с удовлетворением отметил Анаму). Огелос держал пальмовую ветвь в одной руке, кувшин, чашу и два ножа в другой. Он стоял у высокой вазы со святой водой и переносного алтаря. Над ним колыхалась дымка. Огонь был зажжен вовремя; дыма больше не было. Огелос был хорошим организатором. Анаму никогда не недооценивал его.
Позади Огелоса стоял аколит в нарочито контрастирующем великолепном костюме алого и белого цветов. В руках он держал курильницу для благовоний и погремушку. Позади мальчика, одетые как Огелос, стояли два дородных жреца, ожидавших рядом с жертвенным быком.
Остальные жрецы стояли спиной к воротам. Были представлены все религиозные группы в Арете: жрецы Зевса Мегистоса, Зевса Кириоса, Зевса Теоса, Атаргатиса, Аззанатконы и Афлада, Бела и Адониса и многие другие. Даже священники сект, что отрицали существование чужих богов, были там – глава синагоги и лидер христиан.
Легионеры из вексилляции IIII Скифского, дислоцированного в Арете, выстроились в линию на последних ста ярдах дороги к воротам. Их присутствие было как данью уважения новому дуксу, так и для того, чтобы сдержать демос, толпу – неприятностей, впрочем, не ожидалось. Их командир, Марк Ацилий Глабрион, единственный, кто был верхом, сидел на очень красивом каштановой масти жеребце посреди дороги и блокировал ворота, излучая ауру спокойного превосходства.
Рядом с Анаму стояло большинство членов совета, одетых в вышитые тоги, браслеты, аметисты и изумруды, и их драгоценные трости с серебряными набалдашниками и золотыми навершиями, украшенными чудесной резьбой. В Арете было мало различий между религией и политикой. Большинство священников были также советниками, и каждый мужчина был старшим жрецом в своем доме. Настоящие разногласия пролегали между тремя лидерами города
"Во времена наших отцов в Арете было, должно быть, тридцать защитников караванов", - подумал Анаму. Даже два года назад их было с дюжину. Но потребовалось мастерство, чтобы избежать изгнания, остаться в живых, когда город впервые открыл свои ворота персам, а затем восстал и вырезал их гарнизон. Теперь их было трое. Огелос выжил, преуспел, его предательство было замаскировано ложным благочестием жреца Артемиды. Ярхай бежал к римлянам, вернулся и организовал резню. Он всегда был подобен быку у ворот: внезапные перемены настроения, жгучая уверенность в своей правоте. Анаму не испытывал сильных чувств ни по поводу прихода персов, ни по поводу их насильственной смерти. Он видел себя тамариском, склоняющимся под ветром, возможно, одной из тех рощ тамарисков по эту сторону Евфрата, в которой скрывается дикий кабан. Анаму играл с этим образом; поэзия была очень дорога его душе.
Столб пыли теперь стоял высоко, его верхняя точка находилась на полпути через равнину. Все было готово. Как архонт этого года, ведущий магистрат, Анаму был обязан убедиться, что это так. Ячмень, сено, молочные поросята, взрослые свиньи, финики, овцы, масло, рыбный соус, соленая рыба – все это было доставлено во дворец Дукса Реки. Он мысленно отметил их галочкой; за все должен был заплатить Дукс. Прибыль и поэзия легко уживались в душе Анаму.
Дальше по дороге на равнину заиграл оркестр. Барабаны и струнные инструменты отбивали быстрые, прерывистые ритмы, в то время как свистки взлетали выше. Детский хор присоединился, чтобы возвестить о адвенте, торжественном прибытии нового дукса.
Первым ехал знаменосец со штандартом в форме дракона; ветер, свистевший в нем, заставлял его корчиться и шипеть, как настоящего зверя. На пару шагов позади появился новый Дукс Реки. Он казался драматической, хотя и варварской, фигурой.
"Ты ублюдок, Ярхай!" Анаму не был уверен, сказал ли он это вслух. Музыка все равно бы это покрыла. "Ты коварный ублюдок!" Анаму ожидал увидеть Ярхая. Он уже некоторое время знал, что Ярхай путешествует с дуксом (он ожидал, что Огелос тоже это знал). Но он не ожидал увидеть людей Ярхая во главе колонны. Это было меньше похоже на то, что Ярхай путешествовал с новым дуксом, чем на то, что он сопровождал его, защищал его. "Гад ты ползучий, ты..." Анаму остановился одновременно с оркестром и хором.
Дукс Реки остановил свою лошадь. Он поднял правую руку ладонью вперед - ритуальный жест доброжелательного приветствия и власти. Горожане Арета подняли свои правые руки в ответ и начали приветствия.
- Да хранят тебя боги! Да хранят вас боги! Да хранят тебя боги!
"Гребаный овцееб!" Внешне Анаму размахивал пальмовой ветвью и пел вместе с остальными. Внутренне он был в ярости. "Ты гребаный сутенер! Как ты мог продать собственную дочь?!"
Батшиба и Ярхай направили своих лошадей вперед. Они остановились сразу за дуксом. Ярхай поймал взгляд Анаму, и на его бывалом лице появилась легкая улыбка.
Анаму не пережил бы смутное время, дав волю своим эмоциям. К тому времени, когда пение было закончено, он полностью контролировал себя. Он наблюдал, как Огелос окунул пальмовую ветвь в высокую вазу, стряхнул святую воду, бросил пригоршни благовоний на алтарь, совершил возлияние и провел ножом по горлу быка. Ауспиции состоялись - боги не предвещали ничего плохого.
Софист Каллиник из Петры выступил вперед чтобы произнести официальную приветственную речь. Огелос утверждал, что предпочитает простые истины, сказанные простым языком, и Ярхай не скрывал, что демонстративное красноречие ему наскучило, но Анаму с нетерпением ждал этого. Понимание искусства риторики было одним из признаков образованного человека.
"С благими предзнаменованиями ты пришел от императоров, сияющий, как луч солнца, который является нам с небес..." Вступление, основанное на радости, как это было принято согласно радиции, было достаточно солидным. Как бы он отнесся к основной части речи, сосредоточив внимание на действиях субъекта, его родном городе или нации и его семье? "Вы встретите опасность лицом к лицу, как хороший рулевой, чтобы спасти корабль, когда волны поднимутся высоко..." Прямо к теоретическим достоинствам, хороший ход. Оратор благоразумно избегал упоминания о происхождении Дукса, и они пока ничего не знали о его действиях. Это продолжалось в том же духе: мужество, за которым следовали справедливость, воздержание и мудрость, и, наконец, эпилог: "Мы пришли встретиться с вами, все мы, с радостью… зову тебя нашим спасителем и крепостью, нашей яркой звездой… счастливый день восходит из тьмы". Каллиник, наконец, кончил, тяжело дыша и вытирая пот, чтобы показать усилие импровизированной композиции.
