Молодцы, ребята, мысленно похвалил американцев Гупи. Мыслят конкретно, действуют прямолинейно, но выучка у них отличная. И снова, уже в который раз, – они-то какого лешего в это ввязались?
– С другой стороны! Рикошет!..
– Есть!
Рикошет смог подстрелить собаку, только когда ее оскаленная, брызжущая слюной морда возникла перед самым дулом автомата.
Прикладом столкнув мертвую собаку с бруствера, «монолитчик» перезарядил автомат и протер перчаткой забрызганный кровью объектив инфравизора.
– Мы их перебьем! – азартно выкрикнул он. – Всех, до последней!
– Этих, может, и перебьем, – более трезво оценил ситуацию Гупи. – Но вожак позовет другого черного пса, и тот пригонит новую свору. А до рассвета еще ох как далеко!
– Хочешь сказать, с рассветом они уйдут?
– Нет. Но по свету мы сможем от них смотаться.
– А сейчас? Что сейчас нам делать?
– Следующей собаке нужно позволить запрыгнуть в окоп…
– Сдурел совсем!
Гупи будто и не услышал возглас «монолитчика».
– Вервольф, ты возьмешь собаку на себя. Накинь на нее сетку, что ли… Ткни разок-другой ножом. Но сразу не убивай. Продержи хотя бы секунд сорок. Остальные в это время – на бруствер и бить по стае, которая рванет следом. Можно будет использовать гранатометы. Перебить всех собак все равно не удастся, значит, нужно их рассеять. Я в это время доберусь до вожака – он близко подошел.
– Думаешь, у тебя получится? – спросил Вервольф. Не с сомнением, а так, для порядка.
– Черный пес будет занят управлением стаей.
– Тебя он все равно заметит.
– Нюх у черного пса плохой, реагирует он только на мысли и чувства. Если все его внимание будет сосредоточенно на стае слепых собак, то, освободив собственный мозг от мыслей и эмоций, можно попытаться подобраться к нему незаметно.
– Это как же так? – озадаченно почесал шею «грешник». – Я, вот, к примеру, не академик, а все равно не могу ни о чем не думать. Все время в голове какие-то мысли крутятся.
– Вот, когда научишься, тогда тебя местные твари трогать не будут. Не все, но многие. Они просто будут принимать тебя за неодушевленный предмет.
– Что, серьезно?
– Меня этому болотный Доктор научил.
– Ну, если Доктор…
– Господин Гупи, я пойду с вами, – решительно заявил Шрек. – Я тоже умею держать свой разум в чистоте.
– Уверен?
– Я занимался йогой.
– Ну, хорошо. Будешь прикрывать меня. Но черного пса, даже если увидишь, не трогай, мне оставь. Его бить наверняка надо. Сам он с нами драться не полезет, а если заметит, то убежит, чтобы позже вернуться с новой стаей.
– Да, господин Гупи.
– Просто Гупи, дружище. Тут у нас без господ.
– Пошла собака! – сообщил Муха.
Гупи посмотрел на дисплей ДЖФа.
Отлично, собака заходит так, что сторона, где притаился вожак, остается почти открытой.
– Вервольф, этого пса нужно брать.
– Возьмем, – «грешник» зашуршал сеткой.
– Рикошет!..
– А, дьявол!..
«Монолитчик» открыл огонь.
Конечно, Рикошет был показушником, но трусом он при этом не был. Поэтому, даже заметив длинное, темное тело несущейся прямо на него собаки, он продолжал старательно и точно вбивать пули ей под лапы, а когда собака взметнулась вверх в последнем прыжке, упал на землю и, как при взрыве, прикрыл голову руками.
Как только собака оказалась в окопе, Вервольф накинул на нее сеть и пнул пару раз по ребрам.
То, что заставило бы обычную собаку завизжать и начать метаться в поисках спасения, только разозлило чернобыльского мутанта. Собака выпростала тяжелую голову из-под сети и, обдав «грешника» трупной вонью из пасти, щелкнула страшными челюстями. Вервольф схватил автомат, сунул его, как палку, зверю в пасть и, навалившись сверху всем телом, прижал его голову к земле.
«Грешник» даже не обернулся, чтобы посмотреть на то, что творилось в той стороне окопа, откуда доносилась непрерывная стрельба и временами ухали разрывы гранат – он делал свою работу. И надеялся, что другие так же добросовестно выполняют свою.
Гупи выбрался из-под накрывавшей окоп сетки, перекатился через бруствер, поднялся на ноги и, пригибаясь, побежал в ту сторону, куда указывал курсор. В зеленоватом полумраке яркой лентой выделялась полоса светящегося мха. За ней – деревья, раскинувшие тонкие ветки, будто пауки, расставившие лапы. Перепрыгнув через светящуюся полосу, сталкер окунулся во мрак и переплетение веток. Теперь даже с инфравизором мало что можно было разглядеть. Гупи забросил автомат на спину и упал на четвереньки.
Слева метнулась серая тень – собака, отбившаяся от стаи.
Гупи упал на бок и сдернул с плеча автомат.
Но еще раньше Шрек располосовал собаку автоматной очередью.
Гупи пополз дальше.
Он все делал автоматически, не задумываясь над тем, зачем это нужно. Сзади доносились звуки боя, но он и на них не обращал внимания. Мир для него превратился в плоскую картинку, звуки обтекали его, будто прохладные воздушные потоки, слегка щекоча открытые участки кожи. Мысли, не успев оставить заметного следа, раскатывались в стороны, точно бильярдные шары на зеленом сукне. Ощущение невесомости. Детского полета во сне. Свободного падения в небытие.
Льнущие к земле ветки хлестали по каске, скребли по спине. Ночная мошкара, реагируя на тепло, липла к губам. Но для Гупи ничего этого не существовало. Был только он, погруженный в тишину и покой, окрашенные в бледно-зеленые цвета. Если Гупи отклонялся от правильного курса, ПДА у него на руке начинал тихо вибрировать, и сталкер механически вносил коррективы в направление движения.
Он что-то искал?
Или бежал от кого-то?..
Что он вообще делает в этом странном, незнакомом месте?
Реальность начала меняться.
Тишина вытеснила все звуки за границы чувственного восприятия. Серебристое марево застило взгляд. Нужно было решать, остаться здесь или провалиться на иной уровень бытия.
Низкий, протяжный, выворачивающий душу вой поплыл над приникшей к земле травой.
Гупи перехватил автомат и перевернулся на спину.
Три медленных, глубоких вдоха, чтобы прийти в себя.
Так.
Теперь он был готов идти дальше.
Вожак находился где-то неподалеку.
Подобраться к собаке нужно так, чтобы не она, а ты заметил ее первым. В отличие от слепых собак, черный пес слишком умен для того, чтобы атаковать вооруженного человека – а других в Зоне не бывает. Он затаится и натравит на врага свою стаю.
Внезапно в голове мелькнула странная мысль, а что, если попросить его просто уйти и увести слепых собак?..
Какого черта!
Получив пинка, мысль свалилась в лузу подсознания.
Пусть лежит там, пока не понадобится.
Вот он!
Гупи замер, прижавшись щекой к сухой, морщинистой коре дерева.
Сейчас он не только не думал, но и не дышал.
Черный пес сидел на задних лапах, всего в каких-то семи-восьми шагах от него. Задняя часть его туловища была закрыта стволом дерева, но голову, грудь и передние лапы, Гупи видел отчетливо. Морда у чернобыльского пса была тупая, срезанная, словно у боксера, но уши стояли торчком. Казалось, пес внимательно прислушивается к тому, что происходит вдали от него. Сейчас он весь был там. Он руководил своей стаей. Его сознание было растворено в сознании слепых собак. Он чувствовал их ярость и злость. Он так же, как и они – нет, сильнее, значительно сильнее! – хотел добраться до людей. Чтобы разорвать им глотки, а потом пожрать их плоть. Если не потревожить его прежде времени, он так и сдохнет, не успев понять, что произошло.
Гупи на секунду прикрыл глаза.
Он был один. В полной тишине и пустоте. Не было ничего. Даже время умерло. Его никто не мог побеспокоить или помешать ему. Он был один.
Гупи тихонько дернул гранату, подвешенную на пружинном карабинчике. Кольцо беззвучно разогнулось, и граната оказалась у сталкера в руке. Он поднес ее к подствольнику, опустил нижний конец в трубу и медленно разжал пальцы. С едва слышным шорохом заряд ушел в подствольник.
Гупи как следует вытер ладони о штаны, чтобы не скользили. Взял автомат. Наклонился в сторону, чтобы лучше видеть собаку.
И в этот миг черный пес дернул головой. Как будто почуял что-то.
Гупи замер и закусил верхнюю губу.
Пес вскочил на все четыре лапы и поднял тупую, как башмак, морду к темному, затянутому частой сеткой переплетающихся веток небу.
Гупи решил, что пес сейчас завоет. Но вожак только челюстями клацнул. Сухо и страшно.
Сталкер понял, что еще секунда-другая – и пес уйдет. Почуял он что или просто решил перебежать на другое место, теперь уже не важно.
Гупи встал на одно колено, вскинул автомат и, почти не целясь, выстрелил в пса из гранатомета.
Почти одновременно с ним ухнул подствольник винтовки Шрека.
За миг до того, как обе гранаты разорвались, черный пес сорвался с места. Собаку не разорвало в клочья, но взрывная волна подбросила ее, перевернула в воздухе и ударила о ствол.
