вверх.
— Дача?.. Ты думаешь, Диму увезли на дачу? В лес?! — Она пришла в такой ужас от этого предположения, что вскочила с места.
— Нет конечно. — Володя усадил её обратно на табурет. — Может, просто родителей нет дома? Сегодня выходной, они могли уехать на дачу, если она у них есть.
Маша высморкалась, выпила принесённую Володей воду и, кажется, начала успокаиваться.
— Да, — тихо пробормотала она. — Они же не могут не слышать телефона. А раз гудки длинные, значит, он не выключен.
— Если только не вырубили звук… — задумчиво отметил Володя.
— Надо пойти к этому… Толе, — подала голос Маша. — Его дом через дорогу.
— Хорошо, но ты успокойся сначала. Где у тебя апте…
— Но я не знаю номер квартиры, а там пять подъездов! — простонала Маша, указывая пальцем на шкаф, где Володя надеялся найти успокоительное.
— Тогда подождём хотя бы до семи. Сама понимаешь, шататься по подъездам и ломиться в чужие квартиры в пять утра чревато…
Володя нашёл валерьянку. Наливая её в стакан, задавал вопрос за вопросом, пытался отвлечь Машино внимание от часов. Заварил себе кофе — взбодриться. Мысли едва ворочались — сказались дикая усталость вкупе с двойной дозой снотворного. А когда Маша снова схватила телефон, набрала домашний номер Толи и из трубки снова полились громкие, раздражающие гудки, вдобавок разболелась голова.
Что-то Володя упустил. В гомоне мыслей то всплывала на поверхность, то таяла какая-то идея. Явно хорошая, но Володя никак не мог её уловить.
Пока на глаза не попалась газета.
— Вот я идиот! Ты говоришь, знаешь номер дома. А улицу знаешь?
— Угу… — вяло протянула Маша.
За эти несколько часов она так нервничала, что вымоталась и, казалось, вот-вот уснёт.
— И номер телефона! — Володя чуть не плюнул с досады. — У тебя есть «Золотые страницы»?
— Справочник? — не поняла Маша.
— Да, чёрт подери, справочник телефонов и адресов!
Маша ойкнула. Володя рявкнул:
— Неси сюда!
Полчаса спустя они стояли в подъезде Толиного дома и жали на звонок. За дверью слышались копошение и неразборчивый шёпот, но отпирать им с Машей не спешили.
— Дима, за тобой пришла мама, — устав ждать, сказал Володя.
Замок всё же щёлкнул, им открыл высокий, длинноволосый, угрожающего вида парень-неформал: весь в чёрном, опоясанный шипованным ремнём, на шее — несколько шнурков с разнообразными подвесками, руки в напульсниках.
«Должно быть, это и есть тот самый извращенец-совратитель», — решил Володя.
В последний раз он видел Диму давно, когда тому едва исполнилось четырнадцать, и выглядел он сущим ангелочком — белобрысый, большеглазый, словом, весь в мать. Поэтому и решил, что открыл им Толя.
Но ошибся. Зло глядя на Машу, парень закричал:
— Мама, я же сказал, не лезь ко мне!..
Володя перебил его. Негромко, но с нажимом велел:
— Не смей повышать голос на мать! И пусти нас внутрь.
— А это ещё кто? — обалдел Дима.
— Не узнал? Это дядя Вова, — едва слышно пропищала Маша. — Поговори с ним, он тебе поможет.
— Что? — хором воскликнули Дима и Володя.
— Мне не нужна никакая помощь! — рявкнул первый.
— Не в чем ему помогать! — заявил второй, а увидев ошарашенный взгляд Димы, обратился уже к нему: — Чего нельзя сказать о твоей матери. Пустишь нас или нет? Я понимаю, квартира чужая, но ты что, хочешь, чтобы это слышал весь подъезд?
Володя не собирался говорить с ним, он попросту не знал о чём. Сдерживать Машу — единственное, на что ему хватало сил и сообразительности после полубессонной ночи.
Стоя посреди просторной прихожей, он наблюдал за Димой и его другом. Обратил внимание на то, какими встревоженными, полными трогательного волнения взглядами они смотрели друг на друга. На пару секунд сердце Володи замерло от того, сколько нежности таил этот взгляд. Ведь когда-то на него смотрели так же, ведь когда-то так же смотрел и он.
— Разувайтесь, проходите, — робко предложил Толя, открывая дверь в кухню.
Маша скинула туфли и замерла, нерешительно глядя на сына.
— Думаю, вам лучше поговорить наедине, — сказал Володя. — Не будем мешать? — обратился он к Толе.
Тот кивнул.
Маша с Димой скрылись за дверью, и у Володи появилась возможность разглядеть того самого Толю, кто, по Машиному мнению, был ненормальным, извращенцем и совратителем её мальчика. Совратитель таращился на Володю серыми глазами на белом, как мел, лице. Белобрысые, идеально расчёсанные волосы добавляли ему ещё большей бледности. Толя был худым, если не сказать тощим, одет просто, но очень опрятно. Очков только не хватало — был бы типичный Шурик из «Операции “Ы”».
Толя пригласил его в гостиную, но Володя предпочёл остаться здесь — на случай если и так нервная Маша сорвётся и, как обычно, не выйдет из кухни, а выбежит. Толя стоял рядом, явно чувствуя себя неуютно. Он предложил Володе присесть, но тот помотал головой, устало прислонился плечом к стенке шкафа. Огляделся вокруг.
Слева от него виднелась открытая настежь дверь комнаты, судя по лежащему на стуле рюкзаку — Толина. Володю поразила идеальная чистота этого места. Ни одной вещи не лежало где не следует, диван был застелен ровным, будто выглаженным покрывалом, пол сверкал на восходящем солнце, а в воздухе не кружило ни единой пылинки. Впрочем, в старых очках вместо линз Володя мог попросту не разглядеть пыли. Вся стена над диваном была увешана полками, которые просто ломились от книг. Конкуренцию книгам составляла только карта звёздного неба и пара фотографий.
— Любишь читать? — будничным тоном спросил Володя. Толя улыбнулся и закивал.
Володе стало интересно, что это за книги, но названия не разглядел. Пожалуй, одну книгу он узнал по яркой обложке — сам не читал, но в последнее время видел много рекламы.
— Читаешь Хокинга?
— Да. Астрофизика… интересно.
— Что ещё любишь читать?
— У меня в основном научное, — беззаботно ответил Толя, как вдруг напрягся, посмотрел Володе в лицо и настороженно спросил: — А вы… отчим?
Володю рассмешило такое предположение, но он сдержал улыбку и ответил
