— Может, у них дверь заклинило? — повернулся я к остальным.
И как по волшебству из «тарелки» послышались тихие глухие звуки. Я аж дернулся от неожиданности и быстренько вернулся к остальным.
Диск немного поднял ближнюю к нам часть вверх, будто задрав нос, хотя нижняя часть так и осталась в горизонтальном положении — материал, из которого был изготовлен диск, и правда менялся по желанию тех, кто сидел внутри, — и в корпусе сначала появились очертания вертикального прямоугольника, который начал быстро опускаться на землю, словно трап, а затем мы увидели Людей. На них были плотные черные костюмы, полностью скрывающие владельца. Все тело было покрыто тонкой, но, по всей видимости, очень прочной броней, на голове находился такой же черный шлем с тонированным забралом, не дающим увидеть лица, а из области затылка торчал небольшой шланг, идущий куда-то за спину. В руках они держали штурмовые винтовки. Особые, подходящие для стрельбы даже в космосе: изоляция от жары и холода, отсутствие отдачи и все в этом духе. Было всего Человек тридцать, а то и больше. Они выбежали из «тарелки», словно тараканы, и выстроились полукругом в два ряда — стоящие на одном колене и просто стоящи позади первых, — но при этом оставив место перед опустившимся трапом свободным. И только солдаты замерли на своих позициях, направив в нас оружие, по трапу тут же начал спускаться еще один Человек.
Был он большой и плечистый, в черной, но не бронированной одежде, даже оружия не имел. Руки заведены назад, походка свободная, можно даже сказать — вразвалочку. А еще он был не человеческой расы. Насколько я помню, эта раса называлась — джигударго. Лицо его было светло-коричневым, а длинные рыжие волосы убраны назад и стянуты. На лице была не очень густая растительность: небольшие усы и бородка — тоже рыжие. Его надбровные дуги были довольно большими и выделялись даже на грубо вырубленном лице. В общем, если бы я не знал, то подумал бы, что эта планета — его родина, так он вписывался в нее, особенно цветом.
Он дошел почти до самого края трапа, но на землю ступать не стал.
— Рад вас видеть! — громко и бодро произнес рыжий.
— А вот мы не уверены…
— Меня зовут Адарак Симкое Лаксит! — также бодро продолжил рыжий, то ли не услышав меня, то ли не желая слышать.
— Мы заметили…
— Кто я — вам знать не обязательно!
— Ты ж только что свое имя сказал…
— Судя по вашему виду, вы с того корабля, с которым случился несчастный случай и он упал! — Это был не вопрос. Судя по всему, других людей он здесь встретить не ожидал. Прилети он на десять минут раньше…
— Несчастный? — повела Мара бровью.
— Но вы выжили! — Он ударил по воздуху кулаком.
— Судя по этим Людям, — кивнул я на солдат, — это ненадолго.
— И это очень, очень, очень… плохо. — На последнем слове он очень резко посерьезнел.
— Думаете?
— Вы немного нарушили наши планы…
— Чьи — «ваши»?
— …но не беспокойтесь, я прибыл, чтобы все исправить.
Я, конечно, видел группы зачистки, но люди в них обычно немногословны и приступают к выполнению своей задачи сразу же, без лишних разговоров. Наверно, нам повезло, что эти оказались исключением. Или нет, от его нездорового позитива как будто еще острее ощущалось чувство безысходности.
— Прячься за машину и не вылазь, что бы не случилось, — еле слышно и не оборачиваясь прошептал я девушке, едва шевеля губами.
— Хорошо.
— Чтобы не случилось, сиди тихо, — с нажимом повторил я.
Мара медленно попятилась назад, прячась за транспорт, пока я прикрывал ее. Судя по тому, что солдаты не отреагировали, ее они не заметили вовсе, а может считали, что какая-то пластмассовая машинка от них все равно не спасет. В пустыне больше негде было спрятаться.
— Главное, — продолжил рыжий, — чтобы вы не сопротивлялись, и тогда все закончится быстро и безболезненно. Есть добровольцы? А то я не очень люблю убивать против воли.
Я сделал шаг вперед.
— Можно я?
— Ну вот! — обрадовался рыжий. — Так бы всегда! А то обычно все начинают плакать или угрожать меня убить, прятаться за спинами товарищей, но вот — сразу вышел добровольцем и не стал позориться.
Только глупцы и трусы угрожают убийством. Или те, кто на самом деле и не помышлял убивать. Если человек предупреждает о подобном заранее, значит, он хочет, чтобы его остановили. Я не хочу. Да и кто сможет?
— Да, я такой, — скромно отозвался я.
— Хотя одежда у тебя странная. Да и черт с ней, главное, что ты вызвался добровольцем, а это есть хорошо. Только ты это, пистолет сначала выбрось.
— А, ну да, — театрально спохватился я и небрежно отбросил вакуган в сторону «тараканов».
— Ну вот, так-то лучше! А так как ты доброволец, я разрешаю тебе загадать последнее желание.
Свои желания я привык сам исполнять, и одно из них скоро сбудется.
— А можно два, но они будут маленькими?
— Гм… — задумался рыжий. — Ладно, так тому и быть. Сегодня я добрый.
— Первое: я хочу, чтобы меня… эм…
— Лишили жизни, — добродушно подсказал рыжий.
— Да, чтобы меня лишили жизни вон на том месте. — Я указал на точку, слева от стоявших полукругом солдат и справа от меня.
— А почему именно на том? — удивился рыжий.
— А там пересечение энергетических полей метафизической аномалии астрального сегмента малой силы, — пояснил я. — Я уверен, что лишившись жизни именно там, я сразу попаду в рай.
Рыжий почесал затылок и задумался, но, видимо, так ничего и не поняв, немного растерянно ответил:
— Что ж, ладно, у нас свобода вероисповедания.
— Спасибо, — кивнул я и встал на нужное мне место.
— А второе желание?
— Я хочу досчитать до десяти, чтобы привести мысли в порядок и подготовиться к переходу в иной мир.
— Хорошо, — согласился рыжий.
Ко мне подошел один из солдат и встал сбоку, приготовив пистолет, чтобы застрелить меня сразу, как только я досчитаю до десяти. Я же сложил руки перед лицом, соединив ладони, закрыл глаза и начал считать.
Я, естественно, не собирался быть добровольцем на собственной казни, да и бессмысленно это. Ни одно оружие в мире не способно окончательно меня убить, а у этих какие-то винтовки. У меня был план. И был он прост: убить всех, кто пытается убить нас. Надеюсь, Верон и Иолай догадались, зачем я устроил это представление.
— Девять…
Я быстр. Я очень быстр. Я так быстр, что стоящий рядом со мной солдат, направляющий мне в голову пистолет, не понял, как умер, как и не поняли этого еще несколько Человек, стоящих ближе всего ко мне.
На счете «девять» я резко наклонился назад, уклоняясь от выстрела, выхватил у солдата пистолет, попутно сломав ему запястье, и выстрелил солдату сбоку в голову. Сделав кувырок вперед, я подхватил отброшенный ранее вакуган и выстрелил раньше, чем кто-либо успел понять хоть что-то предпринять. Особая пуля вакугана пробила первую голову, словно лист бумаги, и полетала дальше, скашивая стоящих небольшим полукругом Людей. Даже если их броня и была трудно пробиваемой, то шлемы имели намного меньшую прочность, но все еще были достаточно крепкими, чтобы пуля из вакугана застряла в голове пятого по счету солдата, однако я выстрелил не единожды, а потому положил довольно много народу. Остальных выносили Верон и Иолай, первый с пистолетом, второй с дробовиком.
Сделав еще несколько выстрелов по ряду солдат, у меня наконец кончились патроны. Я, отпрыгнув назад, добрался до автомата первого убитого мной солдата, отстегнул от формы и, зажав спусковой крючок, открыл огонь по более уязвимым головам противников. Ответный огонь не заставил себя ждать. Верон же с Иолаем спрятались за машинами, за одной из которых уже пряталась Мара, я же вбежал по трапу в «тарелку», по которой солдаты стрелять не решились. Рыжий к этому времени уже успел укрыться внутри. Так бы мы и убили всех, расстреливая противника с двух сторон, но для этого нам не хватило патронов. Первым перестал стрелять Верон, потом и у меня опустел автомат, Иолай сделал еще пару выстрелов из дробовика и затих.
— Эй, вы, квакушки большеголовые! — закричал я, забегая в «тарелку». — Попробуйте поймайте!
Несколько Человек побежало за мной, но я неожиданно для них остановился и с разворота ударил в голову ближайшего ко мне так, что у него треснуло забрало и он полетел в толпу, сбивая остальных преследователей с ног. Ближайшего, кого не сбило с ног, я ударил кулаком, устроив сотрясение и ему. Быстро сняв винтовку с тела, пока все в замешательстве — а это было не просто, так как она пристегивалась к ремню на груди на особо крепкую нить, которую нужно было отстегнуть, — я начал снова палить уже в спины. Те вояки, что остались обстреливать Верона, Иолая и Мару, не ожидали такого поворота событий, а потому даже не успели ответить, упав замертво, немногие же оставшиеся в живых разбежались, спрятавшись из виду за «тарелкой». Я еще пострелял тех живых, кого сбил с ног, а потом, размахнувшись, кинул винтовку в сторону остальных за машину и начал отстегивать вторую, и тут же услышал новые выстрелы — оружие достигло цели. Я уже начал подниматься на ноги, как мне в затылок прилетела пуля. Я совсем забыл про рыжего.
