Казалось, кто-то обращался прямо к ней.
Кто-то хотел, чтобы его услышали.
Часть II
Глава 10
Упущенные мгновения
Пусть сестра к ее теории отнеслась с изрядной долей скепсиса (впрочем, другого она от Морриган не ожидала), Клио твердо решила добиться истины. Несмотря на внешнюю и внутреннюю непохожесть, одно у них точно было общее – упорство.
Клио радовало, что Саманья вызвалась ей помочь. Поначалу их отношения развивались по схеме «врач – пациентка». Точнее, «жрица вуду и воскрешенный с ее помощью человек». Саманья регулярно интересовалась здоровьем Клио, проверяла крепость нитей ее жизни… что бы это ни значило. Однако со временем между ними проросли тонкие пока еще ростки дружбы.
Клио была совсем не против обрести такого друга. Особенно здесь, в Пропасти, где порой так остро чувствовала одиночество.
Саманья была старше на три года – совсем недавно отметила двадцатилетие. Клио восхищала ее красота, от заплетенных в тонкие косички блестящих черных волос до гладкой смуглой кожи, ее неутолимая жажда колдовских знаний и нежная любовь к отцу, бокору Ганджу. Несколько лет назад Саманья оказалась в Пропасти не потому, что она или ее отец пошли против закона и отняли чью-то жизнь. Наоборот – они втроем, вместе с Аситу, жизнь возвращали. Однако Трибунал запрещал полуночную магию, к которой относилось и вуду. А наказание за подобное колдовство – сама смерть.
Назвать их отступниками у Клио язык не поворачивался. И не только потому, что они вернули ее к жизни.
– Как ты хочешь искать отца? – мило коверкая слова – вернее, придавая им иное звучание, спросила Саманья.
Они сидели в светлой спальне жрицы, что так разительно отличалась от всегда сумрачного подвала. Клио поерзала в кресле, пока Саманья устраивалась на кровати в позе лотоса.
– Мама… Она ничего не говорила нам с Морриган об отце. Никогда ничего не рассказывала. И даже больше – отмахивалась от наших расспросов.
– Он бросил вас? – с сочувствием предположила Саманья.
– Не знаю. Наверное. Если отец был рассветным колдуном, а мама – полуночной ведьмой… Но нет, это не могло вскрыться неожиданно – если только она не представлялась ему другим именем. Даже девятнадцать лет назад, когда у них родилась Морри, о Бадб Блэр знали все. Хотя мы с сестрой до сих пор не знаем, какие истории о маме правдивы, а какие – выдумка и ложь.
– Говорят, на Тир на Ног, острове фэйри, она развязала войну между Благим Двором и Неблагим.
– А выступала, конечно же, за Неблагой, – вздохнула Клио. – И победила. Это правда – она сама нам рассказывала.
– А битва с ульфхеднаром, воином-волком? А сражение при Остегрос?
Интерес жрицы неожиданно натолкнуло Клио на любопытную мысль. Подавшись вперед, она с жаром заговорила:
– Саманья, а ведь точно… О Бадб Блэр известно многое. Люди до сих пор слагают о ней легенды. Что если именно так я смогу узнать о тех, кто был к ней приближен? И среди множества имен сумею отыскать отца?
«Слишком много „если“», – прозвучал в голове голос Морриган. Клио тряхнула головой. Она привыкла прислушиваться к сестре – как к старшей, как к более сильной ведьме и просто к человеку, которому могла доверить даже собственную жизнь. Но сейчас предпочла бы пропустить ее слова мимо ушей.
Странно изучать прошлое матери не по разговорам с ней, а по слагаемым о ней легендам. Еще более странно – искать в черно-белых строчках родного отца. Но иначе… Нет, Бадб никогда о нем не расскажет – Клио пробовала выяснить хоть что-то десятки раз. То ли слишком глубока обида, то ли слишком велика причиненная матери боль. Или задета гордость…
– О, мы можем поискать в библиотеке. Уж в Пропасти что-то наверняка должно быть! – оживилась Саманья.
Клио медленно проговорила:
– Есть другой вариант. И как бы он мне ни нравился, это будет значительно быстрей.
Саманья послала ей вопросительный взгляд, но Клио вместо пояснения спросила с улыбкой:
– Ты не против познакомиться с моим другом?
Заинтригованная, жрица вуду протянула: «Не-ет».
Клио активировала висящий на шее амулет зова, представляя друга детства. Вшитые в медальон чары тут же транслировали на противоположную стену улыбающееся лицо Николаса Куинна. По его внешнему виду Клио научилась отличать, работает ли Ник в данный момент (не обязательно сидя в кабинете в Департаменте полиции, а, например, идя по Следу) или отдыхает. Сейчас темно-русые волосы младшего инспектора лежали в художественном беспорядке. Он не пытался выглядеть серьезнее и старше своих двадцати трех, а значит, поблизости не было коллег-агентов.
Странное дело, но теперь, когда их разделяла толща земли (Ник прочно привязан к Кенгьюбери, а она – к Пропасти), общаться они стали гораздо чаще, чем в те времена, когда жили в одном городе.
– Привет, красавица, – шутливо поприветствовал он Клио.
Она смущенно рассмеялась. Специальным жестом расширила поле видения, увеличивая Нику обзор.
Заметив Саманью, он не растерялся:
– Привет, красавицы.
Жрица вуду стесняться не стала – улыбнулась широко, открыто.
– Морриган не вызывала тебя?
Казалось (наивно, наверное), что теперь, когда они, трое старых друзей, находятся довольно близко друг к другу, все станет, как раньше. К тому же Ник помогал ей и Морри…
Но каждый раз приходило неизбежное понимание: как раньше никогда уже не будет.
Он хохотнул.
– Ровно наоборот. Раз за разом отклоняет мой вызов.
– Не вини ее, – мягко сказала Клио. – Она сейчас… занята.
– Да-да, дворцовые интриги, помню-помню.
Клио подавила вздох. Она опасалась, что причина не только в этом. Морриган никогда, конечно, не признается, но Клио подозревала, что ее на редкость упрямая и гордая старшая сестра так и не простила Нику, что он не стал, как она, вольным. Что не ушел вместе с ней из дома, не покинул Кенгьюбери, не продолжил ее защищать.
Еще один кусочек открывшейся о Морриган правды. О прошлом, в которое сестра упорно не хотела ее посвящать. До очередного блуждания в мире сновидений, до сна сестры, увиденного украдкой, случайно, Клио и не догадывалась, что Морриган и Ник обещали друг другу однажды убежать. Вместе. Без нее. Да, она тогда была слишком мала – что такое неполные двенадцать лет против четырнадцати и восемнадцати? Да, никогда не согласилась бы оставить родной дом. И они это знали. Но все же…
Однажды Морриган сильно поругалась с мамой и пришла к Нику. Сказала, что готова бежать. Они… поссорились. Морри в свойственной ей резковатой манере винила Ника в том, что тот не
