Когда мы с мужчиной спустились в гараж, он открыл дверь моего автомобиля, внезапно повторил утреннюю просьбу:
— Если что-то случится. Звони. Я серьезно.
— Спасибо вам… За всё, — поблагодарила я его искренне, и, более не в силах смотреть в эти удивительные глаза, в которых увидела заботу, села в машину.
Выезжала я первая, а мужчина, так и не сев в свой внедорожник, стоял в гараже и провожал меня долгим, пристальным взглядом.
По пути домой я всё думала, насколько мне повезло тогда, что моё резюме выбрала Ника. А Нуаршан решил пригласить на работу, несмотря на свой отказ с самого начала. Если бы не они, я бы и не знаю, что сейчас делала, узнав, что на моём счету считанные копейки, то есть центы. А муж, скорее всего, уже давно лжёт про учебу и спускает деньги на наркотики. Пережить это было бы невероятно сложно. И, возможно, я уехала бы обратно в Россию. А сейчас даже и вопроса такого не стоит. За короткое время я смогла подружиться с Элом и Тиром, Ника — просто замечательная. Даже её муж, который показался на первый взгляд жутким, оказался вполне нормальным. А для Нуаршана слов благодарности было столько, что перечислять мне всё пришлось бы очень долго…
И я не хотела всё это терять. Пусть для Нуара я лишь помощница, но для меня и этого более чем достаточно. Хоть буду любоваться им со стороны…
Глава 14
Когда я приехала домой, то обнаружила, что муж так и не появлялся. И у меня мелькнула мысль позвонить в полицию и заявить о пропаже человека. Но я сдержала первый порыв, решив дождаться позднего вечера, и убедившись, что он не придет, попытаться ему позвонить ещё раз, и тогда уже о чем-то заявлять.
Однако, собрав несколько коробок, в которые уложила одежду и вещи, которые мне точно не пригодятся в течении недели, я, уже падая с ног от усталости, решила немного полежать. Да и уснула.
Утром, проснувшись от назойливого будильника, я первым делом направилась в спальню и, увидев мужа, спящего поперек кровати прямо в одежде, выдохнула. Ну хоть жив. Я хотела подойти и разбудить его, но стоило только сделать шаг в комнату, как ощутила стойкий противный запах, витавший в спальне. И, резко развернувшись, я пошла собираться. Если он сейчас действительно под наркотиком, то ничего хорошего ждать мне не стоит. И разговор совсем не выйдет конструктивным. Единственное, что я сделала для себя непривычное и впервые в жизни, это взяла куртку мужа и проверила карманы.
Вывалив все находки на стол, я готова была опять расплакаться. Ещё одна странной формы трубка, по типу той, что я нашла вчера в спальне, тоже с подкопченным донышком, пакетик с какими-то бело-желтыми кристалликами и зажигалка. Это точно не марихуана. Даже я, максимально далекая от всей этой гадости, понимаю, что это что-то намного более серьезное и совсем нелегальное.
Осев на стул, я обхватила голову руками. Впервые до меня дошло, что мой муж вляпался во что-то жуткое. И ещё я понимала, что один он вряд ли справится… Значит, я должна ему как-то помочь. Несмотря на унижение, на все обидные слова и то, что он мне врал и крал деньги. Потому что Виктор не был мне чужим. Мы практически пять лет жили душа в душу, а что плохими получились последние полгода — это я попытаюсь забыть… Я постараюсь. Ну а нет — я хотя бы попробую ему помочь… Нужно только как-то застать его во вменяемом состоянии и спокойно обо всем поговорить.
Убрав все находки обратно, хоть и хотелось их спустить в унитаз, но я понимала, что сделаю этим только хуже, оделась и поехала на работу.
Весь день я была сама не своя, всё думала, как могу помочь мужу. Пыталась ему дозвониться, но, хоть он и прослушал сообщения, телефон всё также стоял на голосовой почте. И он не пожелал мне перезвонить сам. Я даже залезла в интернет с телефона и нашла несколько клиник, где лечат от наркомании. Правда, увидев цены, побледнела. Лучше бы я те деньги, что Нуар мне вчера дал, оставила. И потратила их на лечение мужа… Но кто же знал?!
Ребята, заметив моё состояние, когда у них выдалась свободная минутка, подошли и спросили, всё ли в порядке. Я их успокоила, ответив, что всё прекрасно. Вот только взгляд Нуаршана, который ничего не спросил, явно дал мне понять меня, что в отличие от ребят мой ответ его совсем не убедил. Но он ничего не сказал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я же, чтобы избежать ещё вопросов и немых укоров, уехала за обедом.
Когда приехала машина с мебелью и техникой, я занялась столовой-гостиной и до самого вечера провозилась там. И уже к ужину, который мужчины с этого дня будут есть на работе, у меня всё было готово. Я даже съездила в магазин неподалеку и закупила разных сортов кофе для навороченной кофемашины, тарелки и чашки разных размеров. Остальное, что им может пригодиться, я решила купить потом.
Накрыв на стол, я пригласила всех ужинать, сказав, чтобы ничего не убирали: я завтра с утра всё приберу, и, попросив разрешение у Нуаршана, сразу поспешно уехала домой. Даже пропустила мимо ушей восторженные восклицания Эла и Тира о том, какая я молодец, и скупую, но похвалу от Нуара и даже Кея. Я спешила к мужу.
Мне так хотелось ему помочь. Спасти его от самого себя и от проклятой зависимости, что мчалась не разбирая дороги. С твердым намерением во что бы то ни стало поговорить с ним сегодня.
Но, по обыкновению, дома Витю я не застала. Не став рассиживаться, я вернулась в машину, попутно набрав его номер. Однако меня опять перевело на голосовую почту. И я отправилась в школу, где он должен был учиться. Я посмотрела расписание и знала, что она ещё открыта. Вечерняя группа только через двадцать минут должна была закончить занятия, и я могла успеть поговорить с кем-то из преподавателей.
Хотя я и успела, и даже нашла пару преподавателей, но имя и фамилия мужа им ничего не сказали. Они были настолько добры и растроганы моим состоянием, что залезли в электронные журналы других групп и все проверили.
Новости оказались неутешительными. Муж действительно заплатил за курсы, однако, отходив лишь месяц, вдруг исчез и более не появлялся. Также как и ещё один ученик. Точнее, ученица. Американка. Они назвали мне и её имя. Поблагодарив их сердечно за помощь и отзывчивость, узнала ещё и адрес той девушки и помчалась по нему.
И маршрут мой лежал в самый «распиаренный» район Лос-Анджелеса. Репутация у него была не очень, прямо скажем. Крайне неблагоприятное место… Южный Централ. Самое настоящее гетто. Мне даже заезжать туда было страшно, особенно в темное время суток. Но я должна была найти Витю.
Ориентируясь по навигатору, стараясь проезжать по улицам максимально быстро, я добралась до нужного дома…
И приличных слов, чтобы описать, что я тогда испытала, не нашлось.
Крайне обшарпанное, небольшое одноэтажное здание. Сейчас во всех окнах там горел свет, и было довольно шумно. Также на крыльце стояли несколько афроамериканцев — на вид именно такими, какими показывают низкосортных бандитов: в белоснежных майках, накаченные и в широких джинсах, висящих на честном слове и открывающих вид на разноцветные трусы.
Поняв, что моего самообладания и храбрости не хватит зайти туда, я ещё раз набрала номер мужа… И уже набрала «911», но так и не позвонила. Побоялась, что только наврежу Вите. Его запросто лишат грин-карты и депортируют. И совсем не факт, что этим я сделаю ему лучше. Наркоман при желании всегда найдет себе дозу. А там я не смогу ему помочь. Работы нет, денег, соответственно, тоже.
Когда на машину с включенными фарами, припарковавшуюся около мусорных баков, обратили внимание те бандиты и направились в мою сторону, я, не раздумывая больше, нажала на педаль газа. Если меня сейчас тут прибьют, я тоже, причем уже совсем ничем и никогда, не смогу помочь мужу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Как я вернулась домой — не помню. Слезы застилали глаза.
Правда, которую я сегодня узнала, оказалась намного нелицеприятнее, чем я даже предполагала. Скорее всего, он подружился с той девчонкой, и… или он начал крутиться в той же компании, где его подсадили на эту дрянь, или же Витя начал с ней встречаться, и она подсадила его на наркотики. Понимаю, что он взрослый мужчина, и это был его выбор, причем осознанный. Но мы ведь всегда до последнего уверены, что кто-то там плохой, а наш родной человек не мог… просто не мог так поступить!
