Мужчина мою шутку оценил и громко расхохотался.
— Он тебя вылечит. А я — спою. Только не на твоих похоронах, а на похоронах твоего мужа. Что-нибудь веселенькое, что тебе… — резко замолчав, он вдруг отнял руку от руля и, пробормотав: — Кстати, — прикоснулся к большому экрану, что-то там набрав.
Из динамиков сразу послышались телефонные гудки. Точнее гудок. Один. И сразу раздался приветливый женский голос:
— Вы позвонили в клинику «Анада’рай». Чем я могу вам помочь?
И мужчина заговорил на «знакомом», но всё таком же непонятном мне языке.
Девушка внимательно выслушала его короткую речь и ответила на том же языке. Произнесла буквально пару фраз, и связь прервалась.
— Ну вот. Осталось ещё немного, — обратился он ко мне уже на английском. — Две минуты, и мы на месте. Оборудование сейчас подготовят. Врачи и прочий персонал тоже нас ждут… А там уже и Кей прибудет.
— К-кто о…он?
— Кей?
— Да.
— Врач, крошка. Я же, увы, видимо, рожей и мозгами не вышел, чтобы получить хоть какое-то приличное образование…
Машина снова резко вильнула, и мы, слетев со скоростного шоссе, понеслись по улице. Машины гудели, вдалеке послышалась полицейская сирена, и мужчина выругался, правда сразу со смешком добавил:
— С почетным эскортом доедем.
А я всё-таки отключилась. Силы окончательно иссякли — не помогло ни тепло Нуара, чтобы согреть мое тело, ни даже его волшебный голос, чтобы удержать меня в сознании…
Глава 16
Помню, что видела какие-то смутные образы. Различала разные голоса. Но всё это было то залито ярким белым светом, то наполнено густой темнотой. И мне ничего не удалось запомнить.
Когда же я наконец-то очнулась и открыла глаза, сначала увидела высокий белоснежный потолок, потом услышала противное пикание и только затем осознала, что у меня ничего не болит. Вообще ничего. Самочувствие физическое было просто прекрасным. Словно я проспала в удобной постели сутки, при этом хорошо выспалась, но и не переспала. Даже в голове не было никакой тяжести. А вот с душевным состоянием всё обстояло намного хуже. Вспомнив, что со мной творил муж, какую боль причинял и что говорил… я, перевернувшись на бок, сразу вся сжалась в комочек: подтянув ноги к подбородку, обхватила их крепко рукам и отчаянно, протяжно завыла.
Я не могла поверить в то, что произошло. Но боль, физическая и моральная, слишком ярко впечаталась в воспоминания и сейчас буквально раздирала на части. Лишая рассудка.
— Нет-нет-нет… — как заведенная, шептала я, и горячая ладонь опустилась на мой лоб, покрывшийся холодной испариной.
— Мила, — это был Нуар, — всё хорошо. Всё уже хорошо.
— Я не хочу так! Не хочу! — провыла я. — Я не хочу так жить! Вся моя жизнь сплошная ложь и бессмысленное существование… Я была слепа. Я ничего не видела… не хотела замечать. Это только моя вина!
Дослушав меня, не перебивая, он тяжело вздохнул и, подсунув руку мне под плечи, попытался приподнять. Но меня словно охватило какое-то безумие.
Я попыталась вырваться, стала царапаться, кричать:
— Не трогай меня! Отпусти! Нет! — я уже не осознавала, где воспоминания, где реальность, не отдавала себе отчета в том, что это не мой муж, а Нуаршан — всё это смешалось, превратившись в хаос. — Не надо! Прошу!
Слезы потоком лились из глаз, я хрипела, билась в агонии, пытаясь вырваться, думая, что меня сейчас опять будут насиловать, но мужчина был слишком сильный… Он прижимал меня к кровати, что-то говорил о том, чтобы я не поранилась, уговаривал.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — орала я на русском. Пытаясь ударить, укусить, вцепиться ногтями.
Откуда-то послышался грохот, звук тяжелых шагов, и к двум рукам, прижимающим меня за колени и плечи к матрацу, присоединились ещё две — они легли мне на виски.
— Успокойся, Мила, — произнес другой мужской голос на русском со странным акцентом. — Сейчас всё закончится.
Жар от этих ладоней, казалось, начал прожигать кожу на моей голове, и я заорала еще сильнее и, посмотрев на своего обидчика, встретилась глазами с нечеловеческими золотыми, будто озера из расплавленного золота… Они затягивали меня в свой омут, не давая и шанса вырваться, так же как и желания это сделать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Всё будет хорошо… — добавил он, когда завороженная, я начала затихать и мысли поплыли. Внутренняя боль начала растворяться в том золоте, мышцы расслабились, и, подобно желе, я растеклась по мягкому матрацу. — Вот, хорошая девочка…
Этот мужчина, говоривший по-русски, продолжал смотреть мне в глаза, и жар с его ладоней, растекся по всему моему телу. И стало так хорошо, спокойно, что я даже улыбнулась, продолжая смотреть в эти золотые омуты. Все плохие мысли, все душевные терзание и боль, что мне причинил Витя, опускались все ниже и ниже, на дно этих озер… И вскоре меня охватила блаженная нега. Веки медленно сомкнулись, и я погрузилась в приятные воспоминания, продолжая качаться на золотых, спокойных волнах…
— … кстати, не забудь, она теперь тоже понимает энадарарский, так что…
— Да знаю я. Я и так-то не любитель сболтнуть лишнего.
— Знаю, — усмехнулся кто-то. — Ты из нас самым скрытным оказался. Что делать-то думаешь?
— Заберу пока к себе. Как бы она, оставшись одна, дел не натворила, — произнес другой мужчина устало и зевнул. — Она так выла, что даже я испугался.
— Я подчистил, что смог. Но всё убирать опасно — её разум слишком нестабилен. Да и нет смысла — ей необходимо помнить, что произошло и почему ненавидит мужа. Аркхар! Когда я её увидел… Вспомнил Нику. Я никогда себе не прощу того, что тогда совершил. Она меня уже давным-давно простила. Забыла. Но я буду до самого последнего своего дня вспоминать её глаза… Со мной это останется навсегда. И даже если бы я мог стереть себе память, никогда бы не сделал. А ей — да. Чтобы это был жестокий урок только для меня.
— Ты-то был…
— Да, — перебил его Кейран, я смогла наконец-то сконцентрироваться и узнать этот голос. — Я был под препаратом. Но это никогда не было и не будет мне оправданием. Но то, что сделал её муж… Кроме того, что изнасиловал, так ещё и избил до полусмерти. Думал, что не смогу её вытянуть. Аркхар! — опять он странно выругался, чиркнула зажигалка, и до меня донесся легкий сигаретный запах с терпким ароматом шоколада. — Жалко её. А ведь такая молодая и…
Мужчина вдруг замолчал и хмыкнул:
— Наша маленькая помощница очнулась. Сейчас тогда осмотрю её и отправлюсь по делам. Пару дней я буду занят… Так что у вас тоже есть пара дней оклематься. Потом нам придется нагонять. Договорились?
— Естественно. Я подготовлю партии. Поправлю их, если вдруг что.
— Ага… — дверь на балкон открылась, и внутрь палаты, в которой я лежала, вошли Кейран и Нуаршан.
— Ну привет, — весело мне подмигнув, произнес Кей. Он сегодня был одет как обычно: в черные облегающие простые джинсы и футболку с длинным рукавом, только сейчас к этому прибавился белоснежный халат, как у врача, распахнутый настежь… И я вспомнила, что Нуар, когда мы ехали в какую-то клинику, упоминал про то, что Кейран — врач.
Я молча проследила за мужчинами, продолжая двигать только головой.
Кей же, взяв какую-то штуку, которая лежала на противно попискивающем и мигающем приборе, присел на кровать рядом со мной. И тут я испуганно дернулась. Инстинктивно. Страха перед ним не было. Тело сработало само собой.
— О, какая бодрая! — ухмыльнулся Кейран. — Нет, от меня сбегать не надо. Я только кое-что проверю и сам сбегу от вас. А то у меня жена дома волнуется. Я ведь не стал ей ничего про тебя говорить, чтобы она сюда не примчалась. Пока о том, что с тобой произошло, Нике лучше ничего не знать. Договорились?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Продолжая профессионально заговаривать мне зубы, при этом сверкая белоснежными зубами и нечеловеческими длинными клыками, он отодвинул край тонкого одеяла и, прежде чем я успела отстраниться ещё, положил одну руку мне на лоб, а второй, держа прибор отдаленно похожий на лазерный термометр, но с большим монитором, начал водить по моему животу. Прямо через тонкую розовую сорочку.
