Захлопнул крышку, убрал часы в карман. Прошел из библиотеки в бальный зал. Тихо и пусто. Лишь несколько слуг заняты уборкой. Он вышел на веранду, где застыл «лорен-2», красуясь в лунном свете. Медленно обошел автомобиль. Красавец, с какого бока ни посмотреть.
Лорен-старший открыл дверцу водителя, сел за руль. Расположился поудобнее, положил руки на рулевое колесо. Даже при неработающем двигателе в автомобиле чувствовалась сила и мощь. Интересно, подумал он, относится ли Младший к автомобилям точно так же, как ион?
Но, задавая себе этот вопрос, он уже знал ответ. К сожалению, нет. Для Младшего важен только бизнес, будь то автомобиль или радиоприемник. Может, когда-нибудь и Младший ощутит то же самое, что и он. Младший ведь не построил ни одного автомобиля собственными руками.
В этом, наверное, все и дело.
Лорен наклонился вперед, опустил голову на руки, лежащие на руле, и закрыл глаза. Накатила сонливость.
— Лорен, — прошептал си, — разве ты не понимаешь?
Дело же не в акциях, не в деньгах. Это автомобиль. Его я хотел тебе подарить. Потому-то и назвал его «лорен-2».
Он заснул.
Когда он вышел из ванной в темную спальню, Салли голая лежала под простыней. Он постоял у кровати, глядя на жену сверху вниз, застегивая последние пуговицы пижамы.
— Салли, — прошептал он.
— Да, Лорен.
Он опустился на колени, его лицо оказалось вровень с ее.
— Я люблю тебя, Салли.
Она протянула руки и обняла его за шею.
— И я люблю тебя.
Он нежно поцеловал ее.
— Я буду любить тебя всегда.
Она закрыла глаза, притянула его к себе. Они снова поцеловались.
Он поднял голову.
— Ты, должно быть, очень устала…
Она приложила палец к его губам, затем положила голову к себе на грудь, чтобы он понял, что под простыней лишь ее тело. Он шумно задышал, губы его сомкнулись на соске. Она почувствовала, как закипает в ней страсть.
Видение огромного волосатого тела пронеслось под ее сомкнутыми веками, и она получила оргазм еще до того, как Лорен-младший овладел ею.
В тот момент она осознала, что тело ее принадлежит свекру, и именно он прошел между ней и мужем в первую брачную ночь.
Глава 6
Ей удалось пробиться сквозь стену боли и открыть глаза. Как в тумане она увидела склонившегося над ней доктора, потом медицинскую сестру и Лорена за ее спиной.
Туман постепенно рассеялся. Лорен выглядел уставшим, как после бессонной ночи. Доктор отступил, и Лорен занял его место у кровати. Такой высокий, сильный.
Она попыталась улыбнуться.
— Лорен.
— Да, Элизабет, — мягкий, заботливый голос.
— Не слишком удачным выдался отпуск, не так ли?
— Пустяки, Элизабет. Мы еще успеем отдохнуть.
Когда ты поправишься.
Она не ответила. Ничего-то они больше не успеют. Во всяком случае, она. Но говорить об этом не стала. Он и так все знал.
— Как дети?
— Я разговаривал по телефону с Лореном. Он хотел приехать сюда; но я ему отсоветовал. Салли вот-вот должна родить.
— Хорошо, — прошептала она. — Он должен быть рядом с женой. Особенно теперь, когда они так долго ждали своего первенца.
— Не так уж они и ждали.
— Они женаты уже четыре года. Я начала думать, что никогда не стану бабушкой.
— А что в этом такого? — спросил он. — Я вот не ощущаю себя дедушкой.
Она улыбнулась. Он и не выглядел дедушкой. В пятьдесят один он все еще оставался молодым. Высоким, широкоплечим, энергичным. Жизнь так и кипела в нем.
Она повернула голову к окну. Жаркое флоридское солнце светило с безоблачного синего неба. Легкий ветерок шевелил кроны пальм.
— На улице хорошо? — спросила она.
— Да, — кивнул Лорен. — Чудесный день.
Ее глаза не отрывались от окна.
— Мне тут нравится, Лорен. Я не хочу возвращаться в Детройт.
— Никакой спешки и нет. Сначала тебе нужно поправиться…
Теперь она смотрела ему в глаза.
— Ты знаешь, о чем речь, Лорен. Потом. Я хочу остаться здесь.
Он молчал.
Элизабет сжала ему руку.
— Извини, Лорен.
— Извиняться тебе не за что, — он разом осип.
— Есть за что, — так много хотела она ему сказать, а времени совсем не оставалось. Теперь все стало ясным и понятным. Триумфы, неудачи, смех, боль. Столько они пережили вместе, но могли бы пережить гораздо больше. — Я не стала той женщиной, которая требовалась тебе. Не то чтобы я не хотела. Просто не смогла. Ты это знаешь, не так ли? Я пыталась.
— Ты говоришь, как ребенок, — пробурчал он. — Ты всегда была мне хорошей женой, а другого мне и не требовалось.
— Лорен, я знаю, что была хорошей женой, — в ее улыбке виделся упрек. — Но я-то говорю о другом.
Он молчал.
— Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не сердилась на тебя из-за женщин. Понимала, тебе это необходимо, и даже радовалась, что ты можешь получить это на стороне.
Сожалела я лишь о том, что при всем моем желании не могу дать тебе этого сама.
— Ты дала мне больше того, что любая женщина когда-либо давала мужчине, — страстно возразил он. — Ты ни разу не подвела меня. Не то что я. Но я тебя люблю. И любил всегда. Ты веришь мне, Элизабет?
Она заглянула ему в глаза, затем кивнула.
— И я всегда любила тебя, Лорен, — прошептала она. — С того мгновения, как вошла в твою маленькую велосипедную мастерскую в Вифлееме.
Руки их соединились в пожатии, прошлое ожило перед их мысленным взором.
Теплое летнее воскресенье Вифлеема. В субботнюю ночь сталеплавильные заводы притушили домны, и лишь легкий дымок поднимался из труб. Солнце уже стояло довольно высоко, когда Элизабет выкатила из двери велосипед, собираясь на встречу с подругой.
В корзинке, привязанной к рулю, лежала еда, приготовленная для пикника. Она не сказала матери, что кроме нее и подруги на пикник собрались еще двое молодых людей. Мать ее, женщина строгих правил, не разрешала Элизабет встречаться с мужчиной, пока сама не переговорит с ним. Такие беседы обычно приводили к тому, что кавалер бесследно исчезал. И теперь Элизабет приходилось прибегать к различным уловкам. Вот и на этот раз они назначили местом встречи окраину городка, где их не могли увидеть родители.
Подруга уже ждала ее с точно такой же плотно набитой корзинкой. Они тронулись в путь; их широкополые шляпки хлопали на ветру, и наверняка девушки остались бы без головных уборов, если б не завязки под шеей.
Подруги весело щебетали, катя по тихим улочкам, в это время еще совсем безлюдным. Кареты появлялись позже, ближе к началу церковной службы. Вот тогда-то велосипедистам приходилось держать ухо востро, чтобы не угодить под колесо или копыта.
Беда случилась в двух кварталах от дома, когда они свернули с булыжной мостовой на грунтовую дорогу.
Элизабет не заметила глубокой рытвины, угодила в нее передним колесом и перелетела через руль. Рассыпалось и содержимое корзинки.
— Ты не ушиблась? — озабоченно спросила подруга, соскочив с велосипеда.
Элизабет покачала головой.
— Нет, — она поднялась и начала отряхивать пыль с платья, одновременно убеждаясь, что пуговицы на месте и ничего не порвалось. — Помоги мне собрать еду.
Они уже укладывали многочисленные свертки в проволочную корзину, когда Элизабет обратила внимание на переднее колесо. — О, нет! — простонала она.
Колесо полностью потеряло форму.
— Что же нам теперь делать? — обреченно спросила она. — Сегодня воскресенье, и все мастерские закрыты.
Не остается ничего другого, как возвращаться домой. Для меня пикник закончился.
— Я знаю, где мы починим твой велосипед, — успокоила ее подруга, поднимая с земли последние свертки. — Мой кузен сдал в аренду старый сарай во дворе одному молодому человеку, который ремонтирует велосипеды.
Он всегда в этом сарае. Даже по воскресеньям. Работает над каким-то изобретением.
Двадцать минут спустя они уже были у сарая. Подошли к открытой двери. Их встретил мужской голос, поющий какую-то песню. Слова перемежались ударами молотка по металлу. Они постучали в дверь, но их, похоже, не услышали, потому что пение и удары продолжались.
— Эй, — крикнула Элизабет. — Есть тут кто-нибудь?
Пение и удары смолкли.
— Нет, только одна полевая мышка, — донеслось из глубины сарая.
— А может полевая мышка починить велосипед? — поинтересовалась Элизабет.
Последовало долгое молчание, потом к двери подошел молодой парень. Высокий, широкоплечий, голый до пояса, с торсом, заросшим золотистым волосами. Он широко улыбнулся.
— Чем я могу вам помочь, уважаемые дамы?
— Первым делом вы можете надеть рубашку, — ответила Элизабет. — А потом, приведя себя в порядок, можете починить мне велосипед.
Лорен бросил взгляд на велосипед, потом посмотрел на нее. Да так и застыл, не сводя с нее глаз.
Элизабет почувствовала, как зарделось ее лицо.
— Что ж, мы так и будем стоять? — фыркнула она. — Разве вы не видите, что мы собрались на пикник?
Парень кивнул то ли ей, то ли себе, и скрылся в глубине сарая. Мгновение спустя оттуда донеслось пение и удары молотка.
