Мэдди закатила глаза.
Почему они добровольно позволяют так с собой обращаться?
У меня никогда не было выбора.
Вынуждая подчиниться, меня избивали и связывали. Как бы я ни умоляла, у меня никогда не было выбора. Потому мне просто пришлось смириться. Но другие могли получить жизнь получше. Могли построить с кем-то отношения.
Внимание Мэдди было приковано к телевизору.
— Мэдди? — позвала я.
— Что?
— Почему они мирятся с таким отношением… когда могут получить что-то лучше?
Положив пульт себе на колени, девушка повернулась ко мне лицом.
— Не знаю, Айла. Возможно, потому что хотят этого? Возможно, им не нужны отношения. Возможно, такой расклад и подходит им больше всего. В любом случае, это их выбор. Но, знаешь, даже если ты просто чёртова дырка для бессердечного босса мафии — ты всё ещё под его защитой. А это подразумевает деньги, относительно безотказную жизнь и то, что с тобой никто не рискнёт связываться.
— Хм-м-м.
Я пыталась понять, но у меня никак не получалось.
— Забудь, — произнесла Мэдди. Привлекая к себе внимание, она похлопала меня по коленке.
— Что?
— Так… Что ты почувствовала, когда увидела его с той женщиной? Ты ревновала? — подмигнула горничная.
Её вопрос меня удивил.
— Ревновала? С чего бы мне ревновать?
Я даже понятия не имела, что чувствуют люди, когда ревнуют — у меня никогда не было возможности приревновать кого-то. Когда ты вынужден отказаться от эмоций, то со временем даже забываешь, что значит чувствовать что-то.
— Да ладно тебе, Айла. Я вижу, что между тобой и Алессио что-то происходит. То, как он на тебя смотрит… — Мэдди принялась обмахивать лицо ладонями. — Это так горячо! Он, буквально, трахает тебя взглядом!
— Мэдди!
Я накрыла ладонью её губы. Она без тормозов. Почувствовав прикосновение чего-то влажного к своей коже, я поняла, что Мэдди лизнула меня и одёрнула руку.
— Фу!
— Это же ты накрыла мой рот рукой — так чего ожидала?
Скрестив руки на груди, девушка улыбнулась.
— Так ты ничего к нему не испытываешь? Ни крохи ревности?
— Не знаю, Мэдди. Каково это — ревновать?
Сказав это, от стыда я опустила голову. Прозвучало так жалко.
«Ты жалкая сука. Жалкая шлюха. Вот кто ты. Бесполезная», — пронёсся в голове голос Альберто. Я ненавидела этот голос. Он никогда не давал мне покоя. Я изо всех сил пыталась заблокировать его, но он всегда возвращался.
Мэдди утешающе погладила меня по колену. Она никогда не задавала лишних вопросов, когда я спрашивала о чём-то глупом.
Она считала, что я жила некоторое время на улице потому и жалела меня. Я была благодарна, что девушка не вынуждала меня вдаваться в подробности. Вряд ли я могла открыть для неё правду.
— Ну, я бы описала ревность как волну. Она накрывает твоё сердце хаосом смешанных чувств. Гнев и печаль. Чаще, это не лучшее ощущение. Но это причиняет боль. Вот здесь, — произнесла Мэдди, накрыв ладонью грудь в области сердца. — Это больно. Настолько, что ты едва можешь дышать. Иногда от этого хочется плакать. Или в гневе крушить всё вокруг. Не знаю, как более точно описать, но это невозможно контролировать.
Повторив за Мэдди и накрыв своё сердце ладонью, я опустила взгляд.
— Не знаю. Я не чувствовала ничего подобного. Я была смущена, шокирована и возмущена. Но не ревновала.
— Нет?
Услышав в её голосе разочарование, я посмотрела на девушку.
— Не думаю. С чего бы мне ревновать?
— Я не знаю. Мне казалось, что ты можешь что-то чувствовать к нему. В смысле, между вами двумя едва ли воздух не искрит.
Я не чувствовала. Абсолютно точно нет. Я не могла себе позволить привязаться к мужчине или влюбиться — особенно в такого, как Алессио.
Эмоциональная привязанность подразумевает, что в итоге ты останешься с разбитым сердцем. Я выучила урок. Никогда не доверять мужчинам. И я не могла пойти против этого. Потому что злобная улыбка Альберто навсегда высечена в моей памяти, разрушая любой шанс на то, что я когда-то откроюсь мужчине.
— Между вами столько сексуального напряжения. Даже не думай солгать. Так оно и есть, — продолжила Мэдди, не заметив, что я ушла в себя. — Ты чувствуешь что-то к нему?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Её голос доносился словно издалека.
— Айла?
Моргнув, я поняла, что она трясёт меня за плечо.
— Извини, — сказала я.
— Ты в порядке?
Я поднялась на дрожащие ноги.
— Мне не хорошо. Думаю, будет лучше, если я отдохну, прежде чем придёт время накрывать на стол.
Мэдди медленно кивнула, и я, заставив себя улыбнуться напоследок, оставила её одну.
Я была сбита с толку. Я понятия не имела, что испытываю на самом деле. Сердце в груди билось быстрее, нежели обычно. Чувствуя себя опустошённой, я направилась к себе.
Но, стоило переступить порог комнаты, я замерла, распахнув глаза.
— Айла, — произнёс мужчина.
Закинув лодыжку одной ноги на колено второй, Алессио вальяжно сидел на моём диване, непринуждённо откинувшись на его спинку. Босс мафии выглядел так, словно здесь ему и место.
— Знаешь, есть кое-что, что я абсолютно точно ненавижу: когда я разговариваю с кем-то, а он меня игнорирует. Ранее, когда я разговаривал с тобой, ты повернулась ко мне спиной. Это очень грубо, котёнок, — лениво протянул он.
Моё сердце замирало, когда Алессио называл меня так.
И я ненавидела это всей душой.
Глупое предательское сердце.
Я не понимала своё отношение к Алессио. Он был мне интересен. В то же время, я испытывала страх. Но, невзирая на это, я не была к нему равнодушна.
В одну минуту Иваншов злился, а в следующую — был нежен. Так много смешанных сигналов. И все они взывали к моей разбитой душе.
Меня выводило из себя то, что я не могла понять свои эмоции. И из-за этого я возненавидела его. За то, что Алессио заставлял меня чувствовать.
— Иди сюда, — велел русский.
Я даже не пошевелилась.
Вздохнув, Иваншов покачал головой. Его губы изогнулись в небольшой ухмылке. Алессио медленно поднялся на ноги, неспешно поправил свой костюм — и только затем шагнул ко мне. Нет, он загонял меня в угол. Его движения были размеренными, властными и уверенными.
— Знаешь же, что я ненавижу повторять. Но ради тебя сделаю исключение, — произнёс босс мафии.
Мужчина остановился прямо передо мной, заполнив собой всё пространство. Как и всегда. Но в этот раз у меня было значительное преимущество.
За спиной ничего не было, так что я поспешно отступила назад, пытаясь сохранить между нами некоторое расстояние. Но Алессио сделал шаг вперёд.
Этот мужчина никогда не сдаётся, не так ли?
Я вновь отступила. И, как и ожидалось, он шагнул вперёд.
— Будем продолжать? Скукота, котёнок. Давай лучше займёмся кое-чем более интересным. Что скажешь? — спросил Алессио с дьявольским блеском в глазах.
Я покачала головой. Отступая, я застыла, в этот раз наткнувшись на дверь. Опустив голову, я скрыла лицо за волосами.
— Видишь, что происходит, когда ты пытаешься сбежать?
Алессио цыкнул, с притворной жалостью покачав головой.
Русский наклонился, почти касаясь губами моего правого уха. Его дыхание щекотало кожу, отчего крошечные волоски на моей шее встали дыбом. По телу пронеслась дрожь, и я коснулась ладонью его груди, пытаясь оттолкнуть мужчину, но Иваншов, перехватив мою руку, притянул меня к себе.
— Но я наслаждаюсь этой игрой, — произнёс он.
Застыв, я вздохнула. Алессио чуть отстранился — так, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Понравилось то, что ты увидела? — с ухмылкой спросил мужчина.
Моё сердце замерло. Что за вопрос? Он отвратителен.
— Отпусти меня, — попыталась сказать я, но, честно говоря, получилось больше похоже на пыхтение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты, правда, этого хочешь, котёнок? — хриплым голосом задал вопрос Алессио.
Не желая поставить себя в ещё более неловкое положение, я молча кивнула.
— Тогда скажи это.
